В этом году исполнилось зоо лет созданию главного надзорного ведомства страны — прокуратуры. Еще сравнительно недавно она обладала и следственными функциями. В принципе, прокуратуру можно назвать последним достижением Петра I — создана в январе 1722 года, а император скончался спустя три года.

Как мы знаем, Россия официально придерживается романо-германского права, а потому прокуратура логична для нашего Уголовного кодекса и Уголовного-процессуального кодекса. В англосаксонском праве прокуратура также существует, но там у нее чисто следственные функции, без элементов надзора. В современной России, после создания Следственного комитета в 2011 году, прокуратура РФ лишена следственных полномочий, остался только общий надзор. А в 1722 году Петр I, конечно, копировал западную модель уголовного и судебного делопроизводства, и, надо сказать, сделал на прокуратуру большую ставку, назвав ее «оком государевым».

Ослабить зло

Новое для страны ведомство было образовано 12 января, тогда же в Российской империи возникла и новая должность — генерал-прокурор. Про «око государево» Петр Алексеевич сказал не случайно — прокуратура по своему статусу обязана была контролировать в том числе и власть. То есть вороватых чиновников самого высокого ранга, полицейских и даже сотрудников государственной безопасности. Не говоря уже про ведомства попроще. В указе императора подчеркивались исключительные полномочия прокуратуры, и они были выше, чем у прокуратора (префекта) Иудеи Понтия Пилата.

Указ Петра от 12 января 1722 года гласил: «Надлежит быть при Сенате Генерал-прокурору и Обер-прокурору, а также во всякой Коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать Генерал-прокурору». Задачу Петр поставил также четкую: «Уничтожить или ослабить зло, проистекающее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония».

И, учитывая юридический опыт человечества, в России прокуратура стала выполнять поднадзорные ей функции. Конечно, выступала, и сейчас выступает, обвинителем в суде. Но главное, что за ней были следственные мероприятия, которых она ныне лишилась. Правильно или нет, кто знает, но вот мнение, которое автор получил от бывшего следователя прокуратуры Кировского района города Ленинграда Олега Бабушкина (работал в 1980-1990-е):

«Помимо соблюдения прав граждан, мы работали еще и как некий профсоюз для силовиков — в тех же МВД и КГБ было бесправие для рядовых сотрудников. Добиваться соблюдения законности — и есть задача прокуратуры. В конце 1980-х работали с перегибами больших генералов и полковников, которые в грош не ставили своих же сотрудников, подчиненных. Заявления от работников принимались, по ним работали».

Опять-таки в советское время прокуратура, особенно Генеральная прокуратура СССР, считалась элитой. Неподкупной, честной, в отличие от многих других структур. Понятно, что в семье не без урода, и в «голубых мундирах» оказывались взяточники, садисты и просто непрофессионалы. Однако опрошенные автором сотрудники силовых ведомств тех же 1980-х годов говорили, что «облико морале» прокуроров было велико. Не случайно в комедии «Кавказская пленница» Шурик требовал именно прокурора, а режиссер Леонид Гайдай знал толк в понимании, как простой народ относится к тому или иному государственному ведомству.

Опять-таки Олег Бабушкин вспоминает непростое время для прокуратуры, потому что в брежневскую эпоху сильно бодались КГБ Юрия Андропова и МВД Николая Щелокова: «В Москве вообще все жестко было, они вели друг за другом наблюдение и контрнаблюдение. Но и до Ленинграда докатилось. Прокуратуре необходимо было вставать над схваткой, не допускать нарушений с разных сторон. В принципе, это и есть задача надзирающего органа. В этом-то и смысл такого органа».

Глыбы своего дела

Во главе прокуратуры и следователями по особо важным делам оказывались многие выдающиеся или пассионарные личности. Но для начала вспомним первого — это генерал-прокурор граф Павел Ягужинский (1683-1736). Представляя сенаторам генерал-прокурора, Петр сообщил: «Вот око мое, коим я буду все видеть. И понеже сей чин — яко око наше и стряпчий о делах государственных».

Вспомним и, к примеру, главного прокурора СССР Андрея Вышинского (1883-1954), поляка, к слову, по национальности. Именно он был стороной обвинения на Нюрнбергском процессе, именно он, по мнению перестроечной советской прессы, озвучил ужасную фразу, что «признание — царица доказательств», хотя ни малейшего документа на этот счет не существует. Скорее можно отметить другое — это академик АН СССР, доктор юридических наук, дипломат, автор множества трудов, как должна правильно работать прокуратура в разрезе надзора. Эти статьи актуальны и ныне.

Конечно, в разрезе следователей прокуратуры нельзя забыть невероятно раскрученное СМИ «хлопковое дело», которое юридически сопровождали следователи по особо важным делам Тельман Гдлян (родился в 1940-м) и Николай Иванов (родился в 1952-м). То, что в Узбекистане идут жуткие приписки по сбору хлопка, для компетентных органов не было секретом еще в 1970-е. Но Леонид Брежнев не любил скандалы, думая, что с водой можно выплеснуть и ребенка. После его смерти получивший недолгую власть Юрий Андропов стал тотально бороться с коррупцией.

«Хлопковое дело» началось при нем, но загремело в перестройку, когда Гдлян и Иванов возглавили специальную следственную группу при поддержке командированных сотрудников КГБ и МВД. Работала она в Узбекистане. И, конечно, помнится, как репортажи об этом деле в 1980-е годы показывали в программе «Время»! Иванов и Гдлян стали героями своего времени, борцами с клановой коррупцией, которой всегда славился и славится среднеазиатский регион. Однако много позже выяснилось совсем нехорошее. Уже прокуратура РФ выявила, что были пытки при допросах, и весьма жестокие. Одному из фигурантов, к слову, даже выбили глаз при «следственных мероприятиях».

Мало полномочий

Еще можно вспомнить фильм «Змеелов», с главным героем в отличном исполнении Александра Михайлова. Он как раз тоже вернулся из командировки в Среднюю Азию, но главное, когда хочет

победить торговую мафию Советского Союза, приходит именно в Генеральную прокуратуру СССР, а не в милицию. Был такой этический и эмоциональный посыл — в прокуратуре не обидят и твоим делом займутся. Было ли это так в реальности? Случаи встречались разные.

Автор беседовал с чуть ли не главным медийным лицом (ныне покойным) советской прокуратуры, Владимиром Калиниченко. Он очень часто появлялся в программе НТВ «Следствие вели…» с Леонидом Каневским. Так вот, Калиниченко говорил про дела Чикатило и Михасеви-ча, когда были расстреляны ни в чем невиновные люди, потому что следователи спешили… Надо было закрыть вопрос.

И Владимир Иванович отмечал: «Следствие как процесс носит характер не быстрый, но главное законный, утвержденный тысячелетними правилами ведения того же допроса. Следствие прокурорского работника совсем не похоже на оперативные мероприятия милиции. Им надо взять преступника, а нам доказать, что он преступник. Вот и вся разница».

Да, сейчас прокуратура утратила свой аппаратный вес в связи с созданием Следственного комитета. Кстати, сначала он был при прокуратуре, в 2007-2011 годах. Упомянутый следователь Бабушкин рассказывал: «Идея создания единого органа следствия была и в советское время, в конце 1980-х точно, я помню. Была идея объединить следователей прокуратуры, МВД и КГБ в одно ведомство, примерно как МГБ СССР с 1941-го по 1953 годы осуществляло общий внутренний порядок в Союзе».

Что сейчас представляет собой прокуратура? Общий надзор. И никаких следственных функций, только представление обвинения на суде, которое оформляет Следком. В принципе, и при Петре I «око государево» чуть ли не до самой смерти царя — тогда была структура, чем-то похожая по функциям, — называлась Ближняя канцелярия. Наверное, это похоже на современную Счетную палату РФ, которая проводит аудит расходования бюджетных средств. Прокуратура же должна была отвечать за все абсолютно. Но для нее еще не вечер.

Алексей ТИТОВ