До Вселенского собора 1054 года, до Великой схизмы, в Киевской Руси почитали тех же святых, что и в остальной Европе. На Руси считались святыми не только апостолы, общехристианские мученики за веру и выдающиеся церковные деятели, но и несколько римских пап, и некоторые западные короли. 1054 год положил этому конец. Последним западным святым, признанным на Руси, стал святой Олаф.

Когда Киевская Русь приняла греческую версию христианства, вместе с церковными догматами она получила и целый список уже существующих святых, которых почитали в православном мире. Разумеется, в этом списке были не только апостолы и деятели ранней церкви, но и все, кто способствовал распространению вероучения, формированию структуры церкви, составлению канона или внес вклад в разработку церковной догматики. Список был большим. Ведь к 988 году христианство существовало уже почти тысячу лет

Мученики за веру

Конечно, не все святые из этого списка успешно прижились на Руси. Так было не только у нас, но и во всем христианском мире. Если в латинских странах почитался Исидор Севильский, то в православных Иоанн Дамаскин. Но Константинополь, бесконечно далекий от Ирландии, включил в список, например, святого Патрика, который тут же стал святым Патрикием. Туда же был внесен и Албан Веруламский, иначе Албаний Британский, которого казнили за веру еще в Римской Британии, равно как и Аарон с Юлием — тоже из британских святых.

Среди почитаемых святых были итальянец Амвросий Медиоланский и основатель монастыря в Египте Пахомий Великий. Римские папы, хотя отношения между Римом и Константинополем всегда оставляли желать лучшего, тоже оказались в списке. Причем Владимир Святославич, креститель отечества, даже привез в Киев мощи святого Климента, одного из первых пап, которого тогда именовали «апостольским мужем». Среди почитаемых святых оказались даже папа Григорий Великий (Двоеслов) с Агафоном, которые в VI-VII веках не щадя живота своего боролись с константинопольскими патриархами!

Киевская церковь, как подчинявшаяся Константинополю, подходила к канонизации своих святых с большой осторожностью и строго следуя византийским предписаниям. Первыми этой чести удостоились святая Ольга, мать князя Владимира, и сам Владимир Святославич. Они даже остались в списке католических святых после разделения церквей — как Ольга Русская и Владимир Великий! Впрочем, за два века отечественного христианства из князей канонизировали немногих. Аскольда и Дира — тех самых, которых порешил князь Олег; брата Святослава Улеба, о котором почти ничего не известно, и князей-мучеников Бориса и Глеба.

Успел проскочить через «игольное ушко» канонизации в единой еще церкви между 1031 и 1054 годами и несчастный норвежский король Олаф Харальдссон.

Викинг

Казалось бы, что нам до какого-то норвежского короля? Но Олаф, получивший впоследствии прозвание Святой, имеет непосредственное отношение к отечественной истории. И его биография дает понимание, насколько тесными и сложными были взаимоотношения Киевской Руси с соседними скандинавскими странами.

Олаф, сын Харальда Гренске, конунга небольшого «протокоролевства» Вестфольд на юге Норвегии, потомок первого короля Норвегии Харальда Прекрасноволосого, родился в 995 году в Рингерике. Своего отца, как рассказывают саги, он никогда не знал, потому что появился на свет после его страшной смерти. С этим связана весьма романтическая история. Харальд был женат на Асте, дочери Гудбранда Кула, но его больше интересовали военные походы и — другие женщины. Так что, связав себя узами брака с назначенной ему невестой, Харальд сразу же завел интрижку с дочкой Скагула Тоста, которая была очень богата и благополучно овдовела. Харальд решил и вовсе бросить Асту и жениться на Сигрид. Но вдовушка оказалась с весьма непростым характером. Ей не понравилось, с какой легкостью он готов оставить беременную жену. Она отказала, Харальд бросился следом — уговаривать. Тогда она устроила для своих женихов (а Харальд не один зарился на ее богатства) грандиозный пир, а потом, совсем как наша княгиня Ольга, заперла двери и сожгла там не прошедших отбор — бедолага Харальд и какой-то Всеволод из Новгорода попали в их число. Так Олаф остался без родителя, а его мать Аста тут же вышла замуж за Сигурда Сыра и родила Олафу пятерых братьев и сестер. Интересно, что Сигурд Сыр вместе с Астой приняли христианство еще в 998 году.

Сигурд относился к нему как к родному сыну. И, вероятно, детство его было счастливым. По крайней мере, бедности эта семья не знала. Сигурд был очень богат. Но уже в 12 лет Олаф отправился в первый военный поход, как и подобает настоящему викингу. Он напал на жителей острова Сааремаа и умудрился их победить. В том же году он напал на финнов, но очень неудачно. Через три года, в 15 лет, он принимал участие в осаде Кентербери. Воевал он в Прибалтике, Дании, Англии. И даже принимал участие в возвращении трона английскому королю Этельреду. А по дороге домой подружился с отцом Вильгельма Завоевателя. Там-то, в Руане, его торжественно крестили. Все его отрочество и юность прошли в войнах. Ему было уже 20 лет. Настала пора брать власть в свои руки.

Христианин

Вернувшись в Норвегию, он собрал войско и объявил себя королем. С собой в Норвегию он привез и особый подарок — епископа Гримкепя. За пару лет он усмирил недовольных мелких конунгов, наголову разбил графа Свейна, заложил новый город, замечательно укрепился на троне, вернул власть норвежцев на Оркнейских островах, разорил побережье Дании, заключил со Швецией вечный мир и провел христианизацию своей страны. Однако в личной жизни все было совсем не так гладко.

Конунг Олаф влюбился. И дочь шведского короля Олафа, его тезки, Ингигерда отвечала ему взаимностью, что редко случается при заключении династических браков. Вроде бы уже все вопросы были оговорены, и осенью 1018 года молодой конунг подъехал к границе между государствами, где должна была состояться торжественная встреча. Увы, ждал он напрасно. Невесту не привезли. А потом стало известно, что шведский король передумал и нашел более выгодным союз его дочери с новгородским князем Ярославом — вот так появляется в этой истории и русская ниточка. Еще летом Ингигерду увезли в Новгород. А Олафу ничего не оставалось, как исполнить условие мирного договора — жениться на сводной сестре своей бывшей невесты, Астрид. В этом браке, заключенном против желаний, у него родилась дочь Вульфхильда. Неизвестно, насколько он любил свою дочь, но сына Магнуса, рожденного от английской наложницы Альфхильды, берег как зеницу ока.

Почитаемый неудачник

В 1027 году он снова увиделся со своей несостоявшейся женой. Теперь ее звали Ириной, так было привычнее для русского слуха. А ему, Олафу, бесстрашному королю, пришлось бежать из своей страны вместе с трехлетним сыном, спасаясь от огромного войска датского конунга Кнута Великого, который желал покорить весь мир. Кнут переманил на свою сторону всех недовольных правлением Олафа и захватил страну. Теперь он был норвежским королем. В Новгороде Олаф познакомился с мужем Ирины Ярославом. Тот вынужден был принять ближайшего родственника жены. Как рассказывалось в сагах, они даже подружились. Хотя, как говорится в тех же сагах, страсть между Олафом и Ингигердой вспыхнула с новой силой. Впрочем, это не мешало Олафу думать о возвращении на родину, чтобы отвоевать свой трон. Магнуса он тоже хотел забрать с собой, но Ингигерда убедила оставить его в Гардарике.

Зимой 1030 года Олаф вернулся в Норвегию. Ему удалось собрать под свои знамена немногим более 3,5 тысяч человек. Войско Кнута Великого было почти в пять раз больше. В битве при Стикластадире, которая состоялась 29 июля 1030 года, войско Олафа потерпело страшное поражение. В нем полегли практически все норвежцы, включая и самого Олафа. Первую рану в ногу ему нанес Торстейн, вторую — копьем в живот — Торир, третью — смертельную — мечом по шее — Кальв Арнассон. Датчане уважительно отнеслись к поверженному противнику. Они погребли его тело в песчаном холме.

Только столкнувшись со всеми прелестями датской оккупации, норвежцы стали оплакивать своего короля. Через год, 3 августа 1031 года они решили перезахоронить короля в церкви Святого Климента в Нидаросе. Тело, как гласят легенды, было нетленным, а из холма забил чудодейственный родник. Без этих чудес, сами понимаете, никакой канонизации не положено. Так что, получив необходимые подтверждения святости, привезенный королем епископ Гримкель его и канонизировал. Хотя официально Рим провел полную канонизацию только в 1164 году.

А на Руси святой Олаф воспринимался почти как родственник. Ведь он дружил с князем Ярославом, преклонялся перед его женой и доверил этому семейству самое дорогое — своего сына. Сын, оставленный Олафом Ингигерде, через пять лет стал норвежским королем Магнусом Добрым.

Михаил РОМАШКО