Анархист-самоучка, вставший во главе украинской повстанческой армии, Нестор Махно был вполне последователен в своих стремлениях. Но большевики буквально вынудили его стать самой мятущейся фигурой Гражданской войны. Военные годы Махно провел, сражаясь то бок о бок с коммунистами, то против них. Расплата за «непостоянство» была, казалось, неминуема, но Махно, имеющий славу неуловимого, и здесь остался верен себе.

Советская историческая наука (а за ней и культура) постаралась выставить Махно почти таким же непримиримым и злющим врагом Красной армии, как Деникин и Врангель. В действительности было совсем по-другому — именно белых Махно ненавидел всей душой, а с красными охотно кооперировался. Но поскольку при этом Нестор не желал поступаться своими принципами, не терпевшие непокорства большевики то и дело порывались уничтожить временного союзника.

От батрака до «батьки»

Уроженец села Гуляйполе, с которым будет тесно связана почти вся дальнейшая его жизнь на родине, Махно появился на свет в 1888 году в семье кучера. Выправляя для отпрыска документы, отец убавил ему год, чтобы подольше не отдавать в армию, — обычная в те времена практика. Однако Нестору уменьшенный возраст еще и спас жизнь…

Нестор начал трудиться с семилетнего возраста — сначала пастухом, потом батраком и чернорабочим. Но его предрешенная, казалось, судьба обычного сельского бедняка резко изменилась в 1906 году, когда юный Махно вступил в гуляйпольскую группу анархистов под названием «Союз вольных хлеборобов». Впрочем, анархистскими лозунгами в этой организации всего лишь прикрывали обыкновенную бандитскую деятельность. Занимаясь грабежами, «хлеборобы» не чурались и убийств. Так что когда Махно в 1910 году предстал перед судом, ему первоначально вынесли смертный приговор. Но впоследствии казнь заменили пожизненной каторгой.

Отбывать наказание Махно отправили в Бутырскую тюрьму в Москве. Освободила его Февральская революция 1917 года. В родное Гуляйполе Нестор вернулся настоящим героем. Там его тотчас избрали председателем крестьянского союза и волостного совета.

Целый год Нестор исправно занимался мирной политической деятельностью. Вновь взяться за оружие его заставила оккупация Украины немецкими войсками в марте 1918 года. Уже в апреле Нестор создал небольшой партизанский отряд. Но слава о нем разнеслась в октябре, когда отряд махновцев разгромил превосходящие силы немцев под селом Дибривки. Именно тогда партизаны объявили Махно своим «батькой».

«Роман» с красными

В ноябре 1918 года махновцы заняли Гуляйполе и организовали там Революционно-повстанческий штаб. В декабре повстанцы уже совместно с большевистским ревкомом взяли Екатеринослав (ныне Днепр).

4 января 1919 года решением Реввоенсовета Украинской Народной Республики был образован Украинский фронт. Махно назначили красным комбригом. Сверх того — за взятие Мариуполя у деникинцев Нестора наградили орденом Красного Знамени, высшей советской наградой того времени.

Однако дружба большевиков с махновцами закончилась очень быстро. В апреле 1919 года Махно дерзнул организовать районный съезд так называемых вольных советов. Подобная «вольница» сама по себе не могла понравиться авторитарным большевикам. А ведь махновские советы еще и открыто выступили против продразверстки — краеугольного камня политики ленинского правительства на селе.

В качестве окончательной кости в горле Махно стал восприниматься большевиками после мятежа атамана Никифора Григорьева в мае 1919 года. Долгое время Григорьев тоже сотрудничал с красными, был назначен ими комдивом, но это не остановило его от объявления союзникам настоящей войны на поражение.

В разгар григорьевского бунта Лев Каменев, пребывавший тогда на Украине в качестве верховного экспедитора по продовольствию, направил Махно телеграмму: «Пришел решительный момент — или вы пойдете с рабочими и крестьянами всей России, или на днях откроете фронт врагам. Колебаниям нет места. Немедленно сообщите расположение ваших войск и выпустите воззвание против Григорьева».

Вольнолюбивому Махно не понравился приказной тон этого послания, и он ответил Каменеву так: «Заявляю вам, что я и мой фронт останутся неизменно верными рабоче-крестьянской революции, но не институциям насилия в лице ваших комиссариатов и чрезвычаек, творящих произвол над трудовым населением. Если Григорьев раскрыл фронт и двинул войска для захвата власти, то это — преступная авантюра и измена народной революции, и я широко опубликую свое мнение в этом смысле. Но сейчас у меня нет точных данных о Григорьеве и о движении, с ним связанном… поэтому выпускать против него воззвание воздержусь до получения более точных данных».

Примерно в то же время уже сам Григорьев направил Махно телеграмму: «Батько! Чего ты смотришь на коммунистов? Бей их. Атаман Григорьев».

Летом 1919 года войска Григорьева и Махно действительно ненадолго объединились. Однако «батьку» изначально очень раздражала «кулацкая ориентация» атамана — и в конце концов махновцы постановили избавиться от навязавшегося компаньона. Справедливо обвинив Григорьева в поощрении погромов и сношениях с деникинцами, 27 июля Нестор с ближайшими соратниками вынесли атаману смертный приговор, который и был приведен в исполнение.

Против Троцкого и Деникина

Казалось, Махно делал максимум возможного, чтобы понравиться большевикам. Но те отвечали ему лишь недоверием, поношением в печати и вынашиванием коварных планов. Особенно недолюбливал анархиста наркомвоенмор Лев Троцкий. В частности, в статье «Махновщина» Троцкий провозглашал, что «с этим анархо-кулацким развратом пора кончить, кончить твердо, раз навсегда, так, чтобы никому больше повадно не было!»

Сам Махно не остался в долгу, ехидно ответив главе Красной армии собственной статьей, где были такие слова: «Самодержавец Троцкий приказал разоружить созданную самим крестьянством Повстанческую армию на Украине, ибо он хорошо понимает, что пока у крестьян есть своя армия, защищающая их интересы, ему никогда не удастся заставить плясать под свою дудку Украинский трудовой народ».

И все же главным своим недругом во время Гражданской войны Махно числил не Троцкого, а Антона Деникина. Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России смотрел на Махно аналогичным образом. Махновщину он называл явлением, «наиболее антагонистичным идее белого движения».

Когда в конце 1919 года «батька» основал собственную партизанскую республику на правом берегу Днепра, белые предприняли немало усилий по уничтожению махновцев. Был сформирован специальный корпус в 10 тысяч человек, во главе которого встал генерал Яков Слащев. В данном случае против Махно сыграло его оседлое положение, лишившее повстанческую армию привычной маневренности. В итоге белые вытурили махновцев с насиженного места, вынудив их вновь вести образ жизни, привычный для партизан.

Вожак вне закона

В 1920 году в охоту на махновцев включилась и Красная армия. Еще в декабре 1919 года на VIII конференции РКП(б) видный деятель украинского ЦК партии Яков Яковлев призывал: «Ликвидировать все банды и те повстанческие организации, которые сегодня бьют Деникина и которые завтра будут гораздо опаснее для нас. Никакого чувства благодарности по отношению к ним быть не может. Здесь один путь, путь беспощадности, самой решительной ликвидации этих отрядов».

В январе Махно был объявлен большевиками вне закона. А с мая 1920 года махновцы начали серию походов против коммунистов — сперва в Полтавскую и Харьковскую губернии, потом на Донбасс.

В июле 1920 года, когда Белое движение уже возглавлял Петр Врангель, к махновцам был направлен парламентер с предложением о сотрудничестве. Махно же, не раздумывая, велел повесить гонца, а к трупу приколол записку: «Никогда никакого союза у Махно с белогвардейцами не было и не может быть, и если еще кто-то из белогвардейского стана попытается прислать делегата, его постигнет участь, какая постигла первого».

А вот на предложение коммунистов в октябре того же года объединить усилия против врангелевцев Махно охотно ответил согласием. Это была последняя попытка Нестора стать своим среди чужих ему по слишком многим параметрам большевиков. Очередное союзничество продлилось чуть больше месяца. Затем последовала еще одна череда усилий, направленных на уничтожение махновщины.

Продержавшись до конца лета 1921 года, Махно с небольшим отрядом вынужденно перешел румынскую границу — и навсегда покинул родину. Короткий и бурный период активности в жизни Нестора Махно сменился долгим, бесплодным и жалким прозябанием, продлившимся до 1934 года, когда всеми оставленный анархист скончался в Париже от туберкулеза.

Евгений НОВИЦКИЙ