Великий русский медик Николай Пирогов совершил настоящий переворот в мировой хирургии. Но личная жизнь гения не сложилась. Во многом из-за поэта Василия Жуковского.

ПРЕКРАСНАЯ КАТЯ

Драма в жизни Николая Пирогова произошла еще в 1830-х годах, когда совсем молодой ученый жил и работал в Дерпте (ныне город Тарту в Эстонии). Там он сдружился со своим пожилым коллегой -профессором Иваном Мойером. А у профессора была юная и прекрасная дочь — Катя. Пирогов быстро в нее влюбился, но долго таил в себе это чувство, смущался и колебался. Наконец, он сделал девушке письменное предложение руки и сердца.

Строптивая красавица медлила с ответом. Она питала к профессии Пирогова суеверное отвращение и опасалась, что медик «будет делать эксперименты над нею». Своим подругам Катя передавала слухи, ходившие в Дерпте, будто Пирогов «делает опыты над живыми кошками, собаками и кроликами для изучения разных болезней у людей». Будто «кровь на лекциях Пирогова льется ручьями, пачкая одежду студентов и профессора». Обыватели Дерпта верили этому бреду.

Но главная проблема заключалась в том, что в дело вмешался поэт Василий Жуковский. Его с семейством Мойеров связывали давние и весьма запутанные отношения.

Когда то Жуковский был сильно влюблен в мать Кати -Марию Протасову. И вроде бы она отвечала поэту взаимностью. И все выглядело превосходно. Но имелась одна досадная деталь: Жуковский приходился своей возлюбленной единокровным дядей.

Чтобы не допустить инцеста, родители Марии спешно увезли ее к старшей сестре, которая была замужем за критиком и публицистом Александром Воейковым, членом известного литературного кружка «Арзамас» (в него, кстати, входил и Жуковский).

Увы, это было переездом «из огня да в полымя». Воейков оказался циничным развратником. Он стал домогаться своей прекрасной свояченицы. Поэтому родители, спасая честь дочери, снова сделали «ход конем»: выдали Марию за первого попавшегося жениха. Им и стал медик Иван Мойер. А вскоре Мария Мойер скончалась — от сепсиса.

Жуковский пережил двойную драму: сначала его избранницу выдали за другого, а потом она и вовсе ушла из жизни. Теперь поэт воспылал чисто отцовской любовью к дочери погибшей возлюбленной — той самой Кате Мойер, к которой посватался Пирогов.

«КАК ЖЕНИХ ОН ПРОТИВЕН!»

У поэта Жуковского были свои представления о том, какой мужчина может составить счастье юной Кати. Это мог быть писатель или, на худой конец, генерал. Но уж никак не «больничный костоправ».

Увы, Жуковский, хоть и был замечательным поэтом, но разделял предрассудки феодально-крепостнического общества, в котором жил. В том числе, такой предрассудок, как пренебрежительное отношение к медицинским работникам.

Узнав о предложении Пирогова, Жуковский тут же обратился к отцу и бабушке Кати. Его послания дышали яростью и безапелляционностью: «Да что это еще вы пишете мне о Пирогове? Шутка или нет? Надеюсь, что шутка. Неужели в самом деле возьметесь вы предлагать его? Он, может быть, и прекрасный человек и искусный оператор, но как жених он противен!» Родня Кати не могла устоять перед напором известного поэта. Они окончательно и бесповоротно отклонили сватовство Пирогова.

Примерно через месяц после своего объяснения в любви Николай Иванович получил ответ. Отец и бабушка Катеньки весьма сожалели, но сообщали, что должны отказать Пирогову, так как их Катя «уже обещана другому» (некому Елагину) и у молодых «уже намечена свадьба».

Все это, конечно же, были отговорки. Достаточно сказать, что свадьба с Елагиным (якобы уже намеченная) состоялась только через шесть лет. А до этого Катя Мойер успела пережить роман с молодым чиновником Владимиром Ржевским.

Пирогов понимал, что его просто отвергли как неподходящего жениха. Все надежды молодого эскулапа на счастливую супружескую жизнь потерпели фиаско. Так выдающийся поэт Василий Жуковский разрушил семейное счастье не менее выдающегося хирурга Николая Пирогова. Позднее Пирогов будет дважды женат. Первая жена — Екатерина Березина — умерла в 24 года от осложнений после родов. Вторая — Александра фон Бистром — пережила хирурга. Но эти два брака были, по словам Пирогова, «данью неизбежному».

Ученому нужна была спутница жизни — от этого никуда не деться. Вот Николай Иванович и женился, подчиняясь неумолимому «закону жизни». Но такого чувства, как к Кате Мойер, он уже ни к кому не испытывал.

Дмитрий ИНЗОВ