Говоря об оружейном превосходстве англо-французов в Крымской войне, чаще всего в качестве примера приводятся штуцеры. У русских они тоже имелись, хотя и в меньшем, чем у противника, количестве. И главным русским штуцером Крымской войны стало оружие, выпущенное в бельгийском городе Льеже. В армии его называли «Люттихский штуцер».

Отделившаяся в 1830 году от Королевства Нидерланды, Бельгия была страной с тремя основными языками — нидерландским, французским и немецким. Льеж, со средневековых времен известный своими оружейниками, по-немецки именовался Люттихом, и в России этот вариант названия как-то лучше прижился.

Короче и точнее

Название «штуцер» тоже имеет немецкое происхождение: от глагола «штутцен» — коротко обрезать, укоротить. В данном случае подразумевалось, что по сравнению с обычными гладкоствольными дульнозарядными ружьями они действительно выглядели укороченными. Главное же отличие заключалось в нарезах внутри ствола, благодаря которым существенно возрастала точность стрельбы. Однако из-за нарезов заряжать штуцеры по сравнению с гладкоствольным оружием было намного труднее. Процесс заряжания осуществлялся со стороны дульного среза, и чтобы забить пулю в ствол, стрелку зачастую приходилось использовать молоток-колотушку. Насмотревшись на подобное, Наполеон говорил, что наблюдать за тем, как штуцерники ведут бой — сплошное мучение.

Во всех странах армейскому командованию приходилось выбирать между точностью и скорострельностью, и обычно оно предпочитало скорострельность. Вплоть до наполеоновских войн и еще долго после них гладкоствольное оружие преобладало над нарезным, которое воспринималось преимущественно как охотничье.

Это не значит, что в армии от нарезного оружия отказались в принципе.

Штуцерами вооружали тех, кому таскать «полноценные», «не обрезанные» гладкоствольные ружья было тяжеловато, но иметь что-то огнестрельное все же не мешало — например, в армии Петра I их давали музыкантам. Позже штуцеры получили некоторые кавалеристы, затем егеря. В первом случае исходили из того, что, компактный и сравнительно удобный для перевозки штуцер, будучи заряжен перед боем, мог быть использован всадником для производства первого выстрела, а дальше уже в дело пошли бы палаш или сабля. Егеря же, как род войск, как раз и предназначались для мобильного стрелкового боя, в котором основным фактором была именно точность.

Плюсы и минусы нарезного ствола

Обходились штуцеры дороже чем гладкоствольные ружья, но постепенно их удельный вес в арсенале европейских армий возрастал. Помимо большей точности и меньших габаритов учитывался и такой фактор, как дальность стрельбы — до 300 метров у штуцеров, против вдвое-втрое меньшей дальности у гладкоствольных ружей.

Новые модели штуцеров появлялись достаточно часто, но ни одна из них до поры до времени не завоевала широкого признания. И только в 1832 году появилась вполне прорывная конструкция, созданная офицером из германского герцогства Брауншвейг Бернером.

Особенностью его детища по сравнению с другими штуцерами стали два глубоких и широких нареза нестандартной формы. Заметно выделялась и пуля, имевшая обычную круглую форму, но с широким выступающим ободком по периметру. Наличие ободка меняло форму пули таким образом, что она свободно входила в нарезы со стороны дульного среза и плавно «съезжала» до казенной части. В общем, молоток оказывался без надобности.

После производства выстрела пуля легко приобретала вращательное движение, совершая полный-оборот на отрезке от казенной части до дульного среза. Правда, при выстреле пуля не заполняла нарезы целиком, так что прорыв газов оказывался довольно значительным. К тому же перед заряжанием, направляя пулю в дульный срез, требовалась большая точность и внимательность, чтобы они правильно засели в канавки, что в нервной боевой обстановке (да еще если бой происходил ночью) представляло собой непростую задачу.

Тем не менее, учитывая, что этот штуцер решили принять на вооружение в бельгийской армии, в Люттихе-Льеже на казенной фабрике поспешили наладить его производство.

Новинкой тут же заинтересовались по другую сторону Ла-Манша.

С ней ознакомился инспектор по стрелковому оружию Джордж Ловелл, порекомендовал ее к принятию на вооружение и при этом внес одно важное усовершенствование — два полукруглых выреза на дульном срезе. Их наличие облегчало задачу по вкладыванию пули в нарезы. Соответственно, ускорялось и заряжание, так что десять выстрелов можно было произвести за семь с половиной минут — скорость по тем временам почти фантастическая.

Эту модель приняли на вооружение британской армии в 1837 году, назвав по месту создания конструкции «Брауншвейгской винтовкой». Термин «винтовка» (отсылающий к винтовым нарезам в стволе) в те времена обычно использовался как синоним термина «штуцер».

В России штуцер Бернера тоже оценили, и в 1843 году Комитет по улучшению штуцеров и ружей Военного министерства решил заказать в Бельгию первую партию, причем довольно солидную — 5 тысяч штук. Отметим, что речь шла именно о первоначальной модификации, а не о более удобном доработанном варианте Ловелла, что видимо, объяснялось нежеланием втягиваться в вероятные юридические тяжбы с поднаторевшими в сутяжничестве представителями «коварного Альбиона». Общая длина поставляемых русской армии «Люттихских штуцеров» (чаще употреблялось «Литтихские штуцеры») составляла 1180 мм при длине ствола 762-764 мм. Калибр — 17,78 мм. Масса пули — 33 г.

Все лучшее — в пуле

Поскольку первая партия заказчиков вполне удовлетворила, в течение следующих шести лет было приобретено еще несколько партий, так что, согласно подсчетам военных историков, в общей сложности в Россию поступило 20756 штук.

При этом по желанию заказчика в них были внесены доработки — для рукопашного боя добавили штык-тесак, а щитки прицела заменили на специальный «гессенский» прицел по системе мастера Ижевского завода Юнга (гессенца по рождению). Шомпол, кстати, тоже отличался от бельгийского.

Если британец Ловелл для упрощения процесса заряжания использовал специальные вырезы на дульном срезе, то в России эту же задачу решили через внедрение собственной пули конструкции Куликовского с ушками. Масса ее увеличилась очень сильно — почти до 50 г — и, как результат, начальная скорость полета пули снизилась с 334 м/с до 305 м/с. Однако ее пробивная сила напротив повысилась за счет большей поперечной нагрузки и более медленного снижения скорости.

В русской кавалерии — у конных егерей, кирасиров, драгун и улан — к середине 1840-х годов полагалось иметь по шестнадцать штук штуцеров на эскадрон, и заменять их на более длинный «люттихский» не стали.

«Люттихские» же штуцеры в обычных армейских частях, прежде всего воевавших на Кавказе, выдавали лучшим стрелкам, которых именовали «штуцерными» и «штуцерниками». По какому принципу их распределяли в гвардии, сказать трудно — вероятно здесь все зависело от личных вкусов и связях в штабных кругах конкретных командиров. Но лейб-гвардии Финский 3-й стрелковый батальон был вооружен штуцерами полностью.

Наладить выпуск «люттихских штуцеров» пытались в Туле, но дело шло медленно и ничем конкретным не закончилось.

К началу Крымской или Восточной войны в британской армии штуцерами были вооружены примерно две трети всех пехотинцев, во французской — около одной трети, у турок, — по крайней мере в частях, сражавшихся против русских — не менее половины.

В русской пехоте штуцеров полагалось по дюжине на роту, то есть в лучшем случае он доставался каждому десятому — обычно унтер-офицеру. И в большинстве случаев это были именно «люттихские штуцеры».

Споры о том, чьи штуцеры были лучше по качественным и тактико-техническим показателям, демонстрирует, что особой качественной разницы не было. Но в количественном плане русской армии штуцеров действительно не хватало. Вполне наглядно это подтвердилось в важнейших сражениях Крымской войны — при Альме, Балаклаве, Инкермане, на Черной речке.

А после Крымской войны началась новая эпоха в истории огнестрельного оружия — эпоха винтовок и унитарных патронов.

Александр СОКОЛОВ