Николай II искренне любил двух женщин — мать и жену. Но они друг друга столь же искренне ненавидели. К сожалению, эта неприязнь имела роковые последствия.

ССОРЫ ПО ПУСТЯКАМ

Накануне революции в России насчитывалось сразу две императрицы: вдовствующая — Мария Федоровна и царствующая — Александра Федоровна. Причем первой восхищались, а вторую ненавидели. Справедливо ли?

Мария Федоровна, датская принцесса Дагмар, вышла замуж по расчету. Датский король боялся Пруссии и хотел, чтобы его дочь породнилась с влиятельным российским двором. Тогда Россия станет защитницей Дании.

Принцессе нашли жениха — наследника престола Николая, старшего сына Александра II. Но жених неожиданно умер. Тогда Дагмар выдали за нового наследника — Александра Александровича, будущего Александра III.

Брак, заключенный при столь странных обстоятельствах, оказался счастливым. Мария Федоровна и Александр III любили друг друга все 28 лет, которые прожили вместе.

При жизни мужа датская принцесса, ставшая русской императрицей, не вмешивалась в политику. И снискала всеобщую любовь. Удивляться не приходится: у нее обаятельная улыбка, она приветлива, общительна, жизнерадостна.

Мария Федоровна была настоящей светской женщиной, любила балы и приемы, лихо скакала на лошади и каталась на коньках. Она встречалась с Достоевским и Тургеневым, посещала мастерские Антокольского, Поленова, Репина. Тютчев и Майков посвящали ей стихи, а Чайковский — романсы. Балакирев сочинил гимн в ее честь.

Императрица, в свою очередь, интересовалась русской культурой. Даже ошибки в русском языке и произношении казались ее современникам очаровательными. При этом в семейной жизни она — человек жесткий. Александр III, в политике твердый, как скала, относился к детям гораздо мягче, чем его обворожительная жена.

Мария Федоровна любила своих детей, но как-то странно, как-то чересчур эгоистично. Скажем, младшую дочь Ольгу мать чуть не силой выдала за принца Петра Ольденбургского. Почему? Потому что Ольденбургские давно жили в России, соответственно, Ольге не нужно было уезжать за границу — она оставалась рядом с матерью.

Казалось бы, мы видим нежные материнские чувства. Но проблема в том, что Петр Ольденбургский был на 14 лет старше Ольги, а главное — он интересовался не женщинами, а мужчинами.

«Мы прожили с ним под одной крышей почти пятнадцать лет, но так и не стали мужем и женой», — признавалась Ольга. Она страдала нервными расстройствами, у нее даже выпадали волосы. И все благодаря любящей матушке.

Мария Федоровна была настроена против брака своего старшего сына Николая с гессенской принцессой Алисой. Ей не нравилось, что невеста — немка. Не нравилась и сама Алиса.

Однако обычно покладистый Николай неожиданно уперся: или она, или никто. А тут еще Александр III серьезно заболел, так что женитьба наследника, которому в ближайшее время предстояло стать императором, превращалась в вопрос государственной необходимости. Матери пришлось смириться с выбором сына.

Николай стал императором, принцесса Алиса — императрицей Александрой Федоровной. Отношения между свекровью и невесткой не сложились с самого начала. Слишком уж разными людьми они были.

Мария Федоровна — светская женщина, Александра Федоровна — замкнутая и стеснительная. Вдовствующая императрица любила общество, царствующая предпочитала проводить время в узком семейном кругу.

Александра Федоровна, конечно, знала, что Мария Федоровна была против их брака с Николаем. И это не добавляло теплоты в отношения двух женщин. Вдобавок начались раздоры из-за мелочей и чисто женского самолюбия.

Невестка потребовала у свекрови драгоценности, которые, по традиции, переходили от вдовствующей императрицы к царствующей. Мария Федоровна обиделась. К тому же на коронацию она подарила невестке несколько платьев, а та ни разу их не надела. «Для меня непостижимо, что она вообще могла так поступить, — жаловалась Мария Федоровна. — В сущности, это такое проявление нахальства, грубости, бессердечия и бесцеремонности, примеров которому я не припомню». Явно неадекватная реакция на пустяковый, в общем-то, эпизод.

Высший свет тоже отнесся к Александре Федоровне с прохладцей. Ее стеснительность принимали за гордость, замкнутость — за высокомерие.

Вдовствующая императрица могла бы помочь невестке. Ведь Марии Федоровне приходилось легче. Прежде чем стать императрицей, она 15 лет прожила в России, привыкла к стране и ее нравам.

А вот у Александры Федоровны не было времени на адаптацию. В октябре 1894 года она приехала в Россию, а уже в ноябре венчалась и стала императрицей. При этом гессенская принцесса не знала ни русского языка, ни русских обычаев. Тут и самый общительный человек смутится, что уж говорить про застенчивую Александру Федоровну.

«ОНА ЕГО ОСКОРБЛЯЕТ»

Мария Федоровна не подставила плечо невестке. Как раз наоборот. Сначала она свысока поучала ее. Это вызвало вполне понятную реакцию отторжения.

Александра Федоровна стремилась еще больше замкнуться в своем маленьком семейном мирке. А двор Марии Федоровны превратился во враждебный лагерь. Там день и ночь обсуждали сплетни, которые метили в молодую императрицу, но в конечном счете били в ее мужа, подрывая престиж монархии.

На первых порах не только Александра Федоровна, но и молодой император Николай II нуждался в поддержке. Он был совершенно не подготовлен к управлению страной. По каким-то непонятным причинам Александр III никогда не допускал сына до государственных дел.

Мария Федоровна поспешила на помощь. «Мама чувствовала себя полноправной хозяйкой, — вспоминала великая княгиня Ольга Александровна. — Она имела огромное влияние на Ники и принялась давать ему советы в делах управления государством».

Ничего хорошего из этого не вышло. Мария Федоровна абсолютно не разбиралась в политике, не имела никакой системы взглядов. Скажем, в 1904 году она настояла, чтобы министром внутренних дел назначили князя Святополк-Мирского, который повел либеральную политику. Вдовствующая императрица поддерживала своего ставленника, грозилась уехать в Копенгаген, если его отправят в отставку.

Но политики Святополк-Мирского Мария Федоровна не понимала. Он хотел наладить диалог с либеральной общественностью, а она, наоборот, возмущалась либералами: «Это ужасно, они дают советы, когда никто их об этом не просит».

А потом Мария Федоровна окончательно растерялась и действительно уехала в Копенгаген. В октябре 1905 года она советовала сыну опереться на Витте. Он единственный «может помочь тебе и принести пользу», да и вообще он «гениальный, энергичный человек с ясной головой». Вскоре вдовствующая императрица разочаровалась в «гениальном» Витте.

В общем, ничего толкового посоветовать сыну Мария Федоровна не могла. Император, раньше прислушивавшийся к матери, все больше слушал жену. У нее, в отличие от матери, хотя бы были четкие политические взгляды: Николай — самодержец, и все должны ему беспрекословно повиноваться.

А когда при дворе появился Распутин, начался сущий кошмар. Мария Федоровна, естественно, оказалась в первых рядах противников «старца». Она проявляла настойчивость, была резка и агрессивна. И от этого становилась лишь хуже.

«Как только она принимается увещевать сына, — рассказывала одна из великих княгинь французскому послу, — она сразу раздражается. Она ему иногда говорит как раз то, что ему не следовало бы говорить; она его оскорбляет; она его унижает. Тогда он становится на дыбы; он напоминает матери, что он император. И оба расстаются поссорившимися».

Мария Федоровна негодовала, называла невестку «гессенской мухой» и «психически ненормальной». Во время Первой мировой войны, злясь и досадуя, вдовствующая императрица уехала из Петербурга и поселилась в Киеве. Вокруг нее группировались недовольные. Конфликт свекрови и невестки вылился в политическое противостояние.

Конечно, Мария Федоровна искреннее любила сына и желала ему добра. Но она оказалась на стороне тех, кто раскачивал лодку, распускал гнусные слухи про царскую семью и тем самым приближал революцию.

Александр СКАБИЧЕВСКИЙ