Каждый правитель мечтает пополнить казну полновесным золотом. Саксонский курфюрст и по совместительству король Польши Август Сильный тоже мечтал об этом. Поскольку собственных золотых копей у него не было, Август стал охотиться на алхимиков. Ведь те могли добыть золото из ничего не стоящих материалов. Только алхимики попадались негодные.

Иоганн Бёттгер, который в 18-летнем возрасте в присутствии свидетелей совершил трансмутацию металлов, оказался мошенником. Однако этому мошеннику удалось создать нечто, не уступающее по цене золоту, — настоящий европейский фарфор…

Ученый из темницы

Начнем с того, что молодой ученик берлинского аптекаря Цорна не помышлял ни о каком фарфоре. Больше всего его интересовало получение философского камня, и однажды он подумал, что это ему удалось. Тем более, что в Берлине он близко сошелся с алхимиком Ласкарисом, который взял юношу под свое крыло.

Бёттгер действительно знал о золоте и производстве из него монет абсолютно все. Монетным делом занимались и его отец, и его дед-ювелир. Ласкарис надоумил молодого человека провести эксперимент по превращению серебряных монет в золотые.

При помощи какого-то порошка, полученного ими обоими ранее, юному Бёттгеру в 1700 году удалось совершить чудо — серебряные монеты стали золотыми. По всему Берлину разнеслась весть, что трансмутация удалась. Слух очень быстро распространился не только по Берлину. Дошел он и до прусского короля Фридриха I, который немедля приказал успешного алхимика арестовать.

Бёттгеру удалось ускользнуть, но на него тут же нацелился другой монарх — тот самый Август Сильный, который считал себя большим покровителем искусства и архитектуры. Еще этот ценитель прекрасного любил соревноваться в метании за хвост живых лисиц, зайцев, барсуков и диких кошек. На одном лишь дрезденском состязании он убил таким образом более 1200 животных. Надо ли говорить, что к живым людям он относился не менее беспощадно?

Когда Бёттгер сбежал от прусского короля в Дрезден, Август велел его немедля доставить пред свои очи. У Бёттгера еще оставалось немного чудодейственного порошка, и королевской проверки он не боялся. В присутствии венценосца он превратил серебро в золото, но Августу этого было мало. Он желал наладить промышленное производство драгоценного металла.

Даровав алхимику титул барона, Август повелел начать работу. Однако, хотя молодой человек проводил дни и ночи в испарениях ядовитых смесей, он за год не преуспел ни в чем. Властитель решил, что пребывание на свободе со множеством искушений и радостей сильно вредит выполнению приказа, и поместил «барона» под стражу в так называемый «золотой дом», где до него сиживали и другие алхимики Августа.

Теперь несчастный жил в темнице и трудился в лаборатории для производства алхимического золота. Август дал ясно понять: если алхимик не произведет трансмутацию в производственных масштабах — свободы ему не видать.

В 1704 году для ускорения производства золотоносной тинктуры монарх отправил к нему в помощь настоящего ученого — Эренфрида Вальтера фон Чирнхауса, врача, физика, математика и философа. В отличие от Бёттгера, тот был человеком известным — переписывался с Лейбницем, встречался с Исааком Ньютоном, Спинозой и Гюйгенсом, ввел алгебраическое преобразование для решения уравнений, разработал теорию каустики и применил ее для производства линз и зеркал высокого качества, но алхимику Бёттгеру в поисках философского камня он ничем помочь не мог.

Чирнхауса занимала тогда совсем другая проблема — он изыскивал способы изготовления европейского фарфора. Август, приказавший присматривать за потугами алхимика, вынудил ученого перенести и свои эксперименты в тюремную лабораторию Бёттгера. И хотя философский камень, как и прежде, был недосягаем, Бёттгер постепенно стал участвовать в экспериментах Чирнхауса.

Секрет века

Чирнхаус был не первым европейским ученым, решившим разгадать китайский секрет. До него над этим же вопросом трудились мастера при дворе Медичи во Флоренции. Им удалось наладить производство фарфора из мягкой пасты, но технологии XVI века не позволили продвинуться дальше, и к XVIII столетию этот опыт был уже забыт. Настоящий фарфор в Европу привозили из Китая и Японии, и стоил он баснословно дорого.

Приобрести такой фарфор с чудесной восточной росписью могли только очень богатые люди. Обладание китайскими изделиями сразу показывало статус владельца, и в Европе началась мода на привозной фарфор. Чирнхаус, имевший собственный стекольный завод в Дрездене, начал там экспериментировать с разными компонентами, чтобы добиться наилучшего результата.

Вместо китайского каолина он стал использовать белую глину из Саксонии и алебастр. Как раз в 1704 году, когда королевский алхимик полностью разочаровал монарха, Чирнхаусу удалось получить первый фарфор из твердой пасты. И он посмел предложить Августу основать в Саксонии фарфоровый завод. Идея не пришлась правителю по душе. Он предпочитал золото из ртути или свинца.

Чирнхаус был уже немолодым человеком, опыты его изнуряли, и молодой помощник пришелся очень кстати. Август, перенаправляя изыскания ученого, думал, что тот забудет о фарфоре и переориентируется на производство золота. Но Чирнхаусу удалось заинтересовать Бёттгера поиском секретного китайского «рецепта», и к 1707 году они трудились над фарфором уже вдвоем.

Первый, красный фарфор, похожий на чен-лунг, был получен еще в 1705 году, затем был получен белый фарфор, разработаны краски для фарфора, получена глазурь. Успехи были так велики, что Август даже изменил решение и повелел основать в Саксонии фарфоровый завод, а первым директором назначил Чирнхауса. Он почти уверовал в то, что фарфор почти что золото — белое золото.

Однако, к несчастью, через год Чирнхаус неожиданно умер. Монарх тут же свой приказ отменил, строительные работы прекратились, а Бёттгер должен был вернуться к бесперспективным поискам философского камня. Но он уже понимал, что будущее вовсе не за золотоносной тинктурой, а за фарфором. У него были записи Чирнхауса, он приобрел практические навыки, вместе они получили первые обнадеживающие образцы — так что Бёттгер объявил монарху, что рецепт китайского фарфора открыт и можно приступать к промышленному производству. В качестве доказательства он представил полупрозрачные фарфоровые пластины. Август тут же назначил его директором фарфорового завода.

Чудо Мейсена

Под фарфоровую мануфактуру Август отдал бывшую крепость Альбрехтсбург в Мейсене. В 1710 году монарх запатентовал изобретение саксонского фарфора и объявил его рецепт государственной тайной. Бёттгер получил долгожданную свободу и с головой ушел в обустройство мануфактуры. И вскоре появились первые европейские изделия из настоящего фарфора — полупрозрачные, чистейшей белизны, покрытые блестящей глазурью и расписанные долговечными декоративными красками.

Расписывались они в китайском стиле — пейзажами, цветами, обрамлялись золотым или серебряным орнаментом. И оказались востребованными наравне с китайскими. Однако судьба самого Бёттгера сложилась печально. Его здоровье было сильно подорвано экспериментами с токсичными веществами. Иоганн Фридрих Бёттгер умер 13 марта 1719 года. На его место был назначен другой директор — живописец Иоганн Герольд Грегор из Вены, который основательно расширил палитру, усовершенствовал краски, стал применять рельефный и сетчатый декор, а в 1731 году на фарфоре из Мейсена появилось узнаваемое клеймо — два синих перекрещенных меча.

В основном, темой росписей были те же восточные мотивы — птицы и цветы. Позже стали пользоваться популярностью фарфоровые изделия с изображением картин французских и нидерландских художников, заключенные в изысканную орнаментальную виньетку. Успешно завоевывали рынок фарфоровые расписные фигурки в восточном стиле, а также композиции на античные сюжеты или пасторали.

Расцвет мейсенской мануфактуры длился почти до конца XVIII века, когда ей на смену пришел венский и севрский фарфор. С появлением этих новых производств Мейсен, конечно, потерял исключительное право на изготовление фарфора, сдал позиции, но существования не прекратил. В 1918 году мануфактура получила статус государственного предприятия, после Второй мировой войны она принадлежала ГДР, с 1991 года — федеральной земле Саксония. Сегодня, как и 250 лет назад, весь мейсенский фарфор производится вручную и славится во всем мире.

Елена ФИЛИМОНОВА