Советское кино подарило нам уйму плакатных образов революционеров — несгибаемых борцов за народное счастье. Но герой фильма «Юность Максима» явно выпадает из этой шеренги людей-памятников.

ОТ ДОН КИХОТА ДО ИВАНУШКИ

Первоначальный замысел молодых режиссеров Григория Козинцева и Леонида Трауберга был далек от итогового результата. Они видели главным действующим лицом своего проекта под рабочим названием «Большевик» трепетного юношу-еврея из черты оседлости, под влиянием сил истории превращавшегося в ярого врага царизма. Прототипом стал подпольщик Максим Литвинов, дослужившийся до поста наркома иностранных дел СССР.

В приступе творческого идеализма авторы планировали на главную роль актера Соломона Михоэлса, похожего на библейского пророка, а не на борца с самодержавием. Судя по всему, постановщикам намекнули, что герой с выраженной семитской внешностью — плохая идея. Особенно после высылки за границу Льва Троцкого. Акцент на национальности из сценария исчез, но режиссеры еще долго видели своего Максима интеллигентом, похожим на Дон Кихота, остроносым книжником с взъерошенными волосами.

Под скорректированный типаж нашли другого артиста — Эраста Гарина. Но съемки фильма прервались, едва начавшись. Непонятливым творцам уже прямо объяснили, что массовый зритель не примет такую птицу, как «тихий, худой, непьющий, начитанный и слегка смешной пролетарий».

Тут, наконец, Трауберг и Козинцев сообразили: герой должен стать типичным русаком лубочно-былинного разлива! Вроде сказочного Иванушки, но на партийной основе. Так явился на свет советский Тиль Уленшпигель — обаятельный, острый на язык парень Максим с сердцем льва и харизмой подвижника. Роль тотчас отошла Борису Чиркову, которому сперва прочили партию колоритного пьяницы Демы. Природный шарм актера и образ умного плута превратили черновой портрет в живого человека.

Кстати, удача с Чирковым подвигла авторов взять на многие роли случайных людей — за яркость характеров. Так, начальника завода сыграл мужчина из антикварной лавки, фабричного мастера — директор цирка, а погибшего на производстве рабочего — прохожий с улицы Александр Кулаков, потом мелькнувший еще в трех лентах.

СЛИЯНИЕ С ПРОЛЕТАРИАТОМ

За четверть века, что прошли со времени действия фильма (1910 год), Петербург, ставший Ленинградом, и его жители не успели сильно измениться. Оттого в картине мало откровенных ляпов. К тому же к съемкам все их участники подошли ответственно. Так, Чирков неделями ходил на фабрику, изучая речь и поведение настоящих рабочих. Он настолько слился с коллективом, что не раз исполнял приказы местных начальников, принимавших его за пролетария. События разворачиваются за Нарвской заставой — на Путиловском (ныне Кировском) заводе.

Но этот завод изображают в кадре сразу несколько промышленных предприятий Северной столицы. Основную часть натуры вообще нашли на Малой Охте, ведь в 1930-годы этот район был неблагоустроенной окраиной и лучше подходил в качестве декорации «мрачной действительности царизма».

Любопытно вышло с кладбищем, на котором хоронили умученных капиталистической эксплуатацией рабочих. Оно в фильме фигурирует как Митрофаньевское, но им не является. Настоящее Митрофаньевское кладбище уже в 1910-м было тесно заполнено могилами. А Козинцев и Трауберг хотели, чтобы это место выглядело как пустырь, бедняцкий погост без зелени и памятников. В итоге художник Евгений Еней оформил под последний приют пролетариев холм в окрестностях Путиловского завода.

Придирались к достоверности «Юности Максима» главным образом старые большевики. Им не нравилось, что киношники упростили изображение подпольной работы. Мол, в реальности таких горе-конспираторов, не умеющих выставлять дозоры, путать следы и передавать информацию по цепочке, замели бы в два счета. Обычные же зрители примечали мелочи — жандармов с саблей на правом боку вместо левого, электрические линии нового стандарта ГОЭЛРО, слышный в звуковой дорожке баян — притом что на экране персонаж мучил гармошку.

ШАРФ ПРЕВРАЩАЕТСЯ В ШАР

К слову, о гармошке. Примечательна история появления в фильме визитной карточки Максима — игривого романса «Крутится, вертится шар голубой». Постановщики и Чирков выдавали разные версии. Козинцев говорил, что услышал песенку от одного из гармонистов, которых прослушивал в поисках музыкальной темы для героя. Чирков же утверждал, что сам предложил эти куплеты. Якобы их любил мурлыкать под нос его отец.

Происхождение шлягера тоже покрыто мраком. Историки считают: он был сочинен в середине XIX века, ибо о нем вскользь упоминал композитор Михаил Глинка. И изначально в романсе прописан не малопонятный шар, а… шарф! Просто ранние варианты текста утрачены — до наших дней дотянули лишь несколько версий начала XX столетия.

Интересно, что в картине упоминается ряд имен, которые ничего не говорят современному зрителю, но для публики 1930-х годов являлись знаковыми. Так, подпольщица Наташа (Валентина Кибардина) заявляет жандарму, что опаздывает с визитом к князю Святополк-Мирскому — и тот с почтением ее отпускает. Это намек на князя Дмитрия Святополк-Мирского, который был деникинцем, эмигрировал, но потом проникся советскими идеями и с подачи Максима Горького вернулся на родину.

Еще деталь: партиец-ветеран Поливанов (Михаил Тарханов) заходит в прологе в кофейню Филиппова. Тоже красноречивый момент. Дмитрий Филиппов был одним из немногих коммерсантов, по-настоящему хорошо относившихся к своим работникам и всегда шедших им навстречу по части улучшения условий труда.

А помните эпизод, в котором начальник желает выведать у Максима, читал ли он подрывную литературу? Герой с иронией отвечает, что читал — «Антона Кречета, благородного разбойника». Шутка в том, что данный роман накатал тезка героя Максим Раскатов (он же Лев Максим и Максим Асс), известный сочинитель низкопробной бульварщины.

«БОЛЬШЕВИКОВ ТАКИХ НЕ БЫВАЕТ»

Сейчас это кажется странным, но первая реакция на «Юность Максима» была прохладной. Лишенные юмора пожилые члены ВКП(б) фильм с комедийными элементами невзлюбили и еще до выхода ленты тиснули в прессе ряд отрицательных отзывов. Они решили, что авторы смеются над их героическим прошлым, принижают их подвиги в глазах публики.

А вот Сталин сразу понял, что кино про молодого коммуниста, снятое по лекалам народного мифа, станет кассовым хитом и мощным оружием советской пропаганды. На эту тему в среде кинематографистов ходил популярный анекдот. Будто бы, посмотрев «Юность Максима», Иосиф Виссарионович говорит: «Революции такой не бывает, рабочих таких не бывает, большевиков таких не бывает». Режиссеры немедленно падают в обморок. А «вождь народов» огорченно произносит: «Ну вот, а я только хотел сказать, что фильм мне очень понравился».

На деле же произошло следующее. После премьеры в Кремле пара-тройка старых партийцев завели было песню про многочисленные недостатки фильма. Постановщики поникли в креслах, но тут Сталин оборвал соратников, веско заявив, что картина хорошая. Недоброжелатели тут же замолчали, и детище Козинцева и Трауберга разрешили к прокату.

Сталин не ошибся: выпущенную на экраны 27 января 1935 года «Юность Максима» ждал триумф. В одном Ленинграде за полмесяца показа ее посмотрели 500 тысяч человек — каждый пятый житель! Народное признание было подкреплено официальным. Траубергу 33 года, Козинцеву -29, а их уже наградили орденом Ленина. Фильм взял главный приз на I Советском международном кинофестивале. Чирков сходу получил заслуженного артиста РСФСР.

В 1937 году вышло «Возвращение Максима» — продолжение, где герой ведет революционную борьбу в канун Первой Мировой войны. В 1939-м состоялась премьера третьей серии — «Выборгская сторона». В ней дело доходит до революции. Стоит признать, что трилогия запала зрителям в душу вовсе не революционным пафосом. А обаятельной улыбкой неотразимого героя, вполголоса напевающего: «Где эта улица, где этот дом? Где эта барышня, что я влюблен?»

Александр ЧЕКУЛАЕВ