В советские учебники по семейному праву и международному частному праву этот случай не вошел, хотя среди юристов он получил название «казус Прокофьева» — после смерти великого советского композитора Сергея Прокофьева у него остались две законные вдовы-наследницы.

Забытое имя

Долгое время этого имени — Каролина Кодина-Любера — не было ни в одной биографии Прокофьева — не пристало одному из самых прославленных советских композиторов, шестикратному обладателю Сталинской премии иметь жену-иностранку. А между тем именно с этой хрупкой испанкой, в которой бродило много «вражеской» крови — польской, французской и каталонской, — Сергей Прокофьев прожил долгих 20 счастливых лет. В справочниках осталась его вторая жена: «образцовая» Мира Мендельсон — выпускница литературного института, дочь «старого большевика» Абрама Мендельсона и — по слухам — племянница Лазаря Кагановича…

Гвоздь сезона

Каролина росла в музыкальной семье: отец — испанец Хуан Кодина и мать — полька Ольга Немысская были певцами. В Нью-Йорке, куда они перебрались из Испании, в 1918 году гвоздем музыкальной жизни был Прокофьев, выступающий в знаменитом Карнеги-холле. Манера его исполнения, собственные авторские вещи привели в восторг Ольгу Немысскую, и та буквально заставила свою дочь — начинающую певицу — познакомиться с композитором после концерта. Лина не слишком хотела идти за кулисы: да, ей понравилась его музыка, но сам долговязый 27-летний русский не слишком интересовал.

Девушке едва минул 21 год, но она прекрасно знала себе цену: ей, как две капли воды похожей на звезду немого кино Луизу Брукс, мужчины, проходящие мимо, подолгу смотрели вслед. Она знала пять языков, прекрасно пела… Лине совсем не хотелось являться к Прокофьеву в качестве одной из восторженных поклонниц, но пришлось капитулировать под материнским натиском. Она хотела остаться незамеченной в толпе других барышень, замерла на пороге. Однако Прокофьев сразу выделил темноволосую девушку и пригласил войти.

Как он потом написал в своем дневнике, Лина «поразила меня живостью и блеском своих черных глаз и какой-то юной трепетностью. Одним словом, она представляла собой тот тип средиземноморской красоты, которая всегда меня привлекала».

Пташка

С тех пор они не расставались. Специально для своей Пташки — как Прокофьев прозвал Лину — он написал множество произведений. Русский пианист и композитор Прокофьев и испанская меццо-сопрано Любера (в качестве творческого псевдонима она взяла фамилию бабушки по материнской линии) концертировали вместе: Франция, США, СССР, Германия… Между турне Каролина играючи выучила русский язык. 20 сентября 1923 года в баварском городке Этталь они обвенчались. В феврале 1924-гав их семье появился маленький Святослав. А спустя 4 года — второй сын, Олег.

Хрупкую Пташку по-прежнему провожали взглядами мужчины. С годами она лишь похорошела, приобрела лоск. За образец элегантности ее держали в музыкальных кругах Парижа и Лондона, Нью-Йорка и Милана. Бальмонт посвящал ей стихи, Пикассо, Дягилев и Матисс высоко ценили ее стиль, Стравинский и Рахманинов, несмотря на музыкальное соперничество с Прокофьевым, отдавали должное ее голосу и, главное, таланту совмещать три должности разом: певицы, светской дамы и композиторской жены. Она не только заботилась о быте мужа, но и занималась организацией гастролей и связанных с ними частых переездов, вела переговоры, переводила… И делала все играючи, элегантно и красиво.

По воспоминаниям сыновей Прокофьева, «мамино слово было решающим». Когда композитор надумал после затянувшихся на долгие 18 лет гастролей вернуться в СССР, именно Пташка поставила точку во всех этих сомнениях и метаниях. На родине Прокофьеву обещали дать возможность писать музыку. На Западе же он, как и Рахманинов, и Стравинский, вынужден был откладывать сочинительство ради исполнительской деятельности: только так он мог зарабатывать, Лина, обожавшая мужа, прекрасно понимала; сочинение музыки для него — на первом месте.

Начало конца

В 1936 году семья Прокофьева вернулась в СССР, Лина заблистала на приемах в многочисленных посольствах — она всегда была в центре внимания. А Прокофьеву действительно позволили творить. Правда, недолго: очень скоро ему объяснили, в чем состоит задача советского композитора. И вот чуть ли не параллельно с «Ромео и Джульеттой» он пишет «Ленинскую кантату», сочиняет оперу об украинском колхозе — «Семен Котко»… И видит, как редеет круг его друзей; тот арестован, этот пропал без вести, расстрелян, объявлен шпионом… Видит все это и Лина, Но даже не думает меняться: почему она должна перестать общаться со своими иностранными друзьями, посещать посольства, писать матери во Францию? Что это за глупости?

Правильная жена

В 1938-м Прокофьев уехал в Кисловодск — отдыхать. И едва ли не в первом письме отчитался: «Здесь за мной увивается очаровательная иудейка, но ты не подумай ничего плохого…» Лина и не подумала. А зря. Прокофьев не устоял перед преследованиями Миры Мендельсон. Их курортный роман перерос в роман постоянный. И в 1941 году композитор ушел из семьи. Возможно, урони Пташка хоть одну слезу, он бы остановился… Но та «держала марку» — терпеть не могла нытиков. Глядя на Лину, никто и подумать не мог, какие демоны разрывают ее душу. Потому что с уходом Прокофьева она не смирилась ни на секунду и ни на секунду не перестала его любить. Любила композитора и Мира — правильная девушка из правильной семьи.

Долгое время Лина была уверена, что их разрыв лишь временный. Не устраивала скандалов, не обременяла просьбами. Но через несколько лет Прокофьев заговорил о разводе. Тут уж она встала на дыбы. Чего здесь было больше — любви, уязвленной гордости или простого опасения за участь свою и детей? Она въезжала в СССР женой советского композитора. А кем она будет после развода с ним? Иностранной шпионкой? Врагом народа?

Растерянному и мечущемуся Прокофьеву знающие люди объяснили: брак с испанкой, зарегистрированный в Баварии, в СССР недействителен. Так что он спокойно может жениться. Что композитор и сделал 15 января 1948 года.

Через месяц после этой свадьбы Лину Кодину арестовали как иностранную шпионку и приговорили к 20 годам лагерей…

Воскрешение

С Колымы Лина вернулась через 3 года после смерти Сталина и Прокофьева. И, по воспоминаниям современников, уже через два дня вновь являла собой образец элегантности. Заявила о своих правах на наследие композитора, тут-то и всплыло пикантное обстоятельство, получившее в юридической практике название «казус Прокофьева»: гений оставил после себя сразу двух вдов.

Теперь, когда Сталина не стало, брак Прокофьева с Линой вновь стал считаться законным. Лине и сыновьям досталось почти все имущество.

Каролина Кодина-Любера прожила долгую жизнь. В 1974-м ей наконец разрешили покинуть СССР. И в 77 лет она начала жизнь сначала. Много путешествовала, растила внуков. Но главное — она занималась переизданием музыкального наследия Прокофьева, делала все, чтобы имя ее великого мужа не было забыто на Западе. И его действительно там знают, помнят и любят.

Борис ЗАПЛАВНЫЙ