Наряду с балалайкой и шапкой-ушанкой матрешка является неотъемлемым символом России. Дескать, ее происхождение не оставляет сомнений в исконно русских корнях, а само ее существование насчитывает сотни лет. Увы, как бы этого не хотелось, но этот национальный символ ничуть не соответствует таким представлениям.

В 1870 году промышленник Савва Мамонтов приобрел подмосковную усадьбу Абрамцево. Вскоре здесь стали собираться приверженцы славянского пути России, основавшие Абрамцевский кружок. Его члены продвигали идею неорусского стиля в искусстве. Впервые увидев японскую деревянную куклу, «славянофилы» решили «окрестить» ее в русский стиль.

Привет с Востока

В 1890 году жена Саввы Мамонтова, Елизавета Григорьевна, привезла из Японии деревянную фигурку — лысого мудреца Фукурума. Игрушка оказалась с секретом: внутри мудреца спряталась вся его большая «семья» — семь богов счастья. В Японии каждый из них является представителем какой-либо добродетели: Эбису — бог удачи и трудолюбия, Хотэй — бог сострадания и добродушия и так далее. Надо отметить, что идея полых кукол, вставляемых одна в другую, не была чисто японской забавой, ее корни уходят в Китай и Индию, где также популярны пустотелые куклы.

В одну из сред, когда в усадьбу приехали члены Абрамцевского кружка, хозяйка продемонстрировала им японский «трофей». Разъемная «семья» заинтересовала художника Сергея Малютина, и тот решил создать что-либо подобное. Но, разумеется, на русский манер.

Над обликом будущего русского «фукурумы» Малютин размышлял несколько дней. Перебирая варианты «одушевления» куклы, он остановился на эскизе круглолицей крестьянской девушки в ярком платке. А чтобы придать ей более хозяйственный вид, художник вручил ей в руку черного петуха. На другой фигурке Малютин изобразил молодца в красной рубахе. Потом опять шла барышня в платочке и сарафане. Восьмая последняя кукла олицетворяла младенца в пеленках. Не нужно было быть профессором, чтобы догадаться, что такая версия куклы олицетворяет мать и ее детей.

Реализовать свои эскизы на деревянных фигурках Малютин смог после их детального изготовления. За эту работу взялся токарь из мастерской Мамонтова «Детское воспитание» Василий Звездочкин. По аналогии с японским образцом он выточил кукол для Малютина, а последний их раскрасил в соответствии с эскизами. Теперь оставалось придумать игрушке имя. Ее создатели не стали ломать голову и взяли на вооружение популярное в то время имя Матрена. По другой версии, Малютин окрестил игрушку в честь красивой служанки Мамонтовых, подававшей чай членам Абрамцевского кружка. Как бы там ни было, но имя оказалось довольно удачным. Филологи считают, что в его основе лежит латинское слово mater — «мать». Потому Матрена олицетворяла родительницу огромной семьи, с крепким здоровьем и дородной фигурой, что как нельзя лучше подходило русской кукле. Та самая первая Матрена, созданная Малютиным и Звездочкиным, сегодня хранится в Музее игрушки в Сергиевом Посаде.

Мировой успех

Новая игрушка пришлась в России по нраву как аристократам, так и мещанам, а ее псевдорусский лубочный наряд у всех вызывал улыбку. Поэтому, когда в 1900-х годах мастерская «Детское воспитание» закрылась, изготовление матрешек переместилось в мастерские в Сергиевом Посаде. Здесь еще в XV веке при Троице-Сергиевом монастыре имелись резные мастерские, где монахи занимались объемной и рельефной резьбой по дереву. Вместе с различными деталями убранства храмов монахи часто вырезали замысловатые фигурки. Так что на тот момент Сергиев Посад не зря называли «игрушечной столицей» России.

Потомственный художник Сергей Рябышкин вспоминал, как в 1902 году его отец привез из Москвы матрешку, за которую заплатил большие деньги. Ее цена доходила до 10 рублей, в то время как ботинки стоили два рубля, сапоги яловые — пять, а гармонь — восемь рублей. На матрешку как на диковинку пришли посмотреть все соседи и долго восхищались ее конструкцией и росписью. Неудивительно, что многие иконописцы в стремлении заработать переключились на роспись матрешек. Именно эти мастера придали благородство и детальную прорисовку черт лица кукле, а также привнесли живописные эффекты в их стиль. Заготовки кукол художникам поставляли из деревни Бабенки Подольского уезда, где было налажено токарное производство.

В 1900 году матрешка впервые была представлена на суд международной публики на Всемирной парижской выставке. К игрушке проявили огромный интерес посетители, а вслед за ними крупные торговые дома, считавшие возможным заработать на этом. Еще больший интерес к «русскому чуду» подогрела возникшая в Европе мода на славянский стиль, а чуть позднее — серия балетных представлений, вошедших в историю как «Русские сезоны» антрепренера Сергея Дягилева. В итоге, в 1904 году производители матрешек в Сергиевом Посаде заключили с французами контракт на изготовление внушительной партии кукол.

Не желая терять прибыль, в том же году товарищество «Русские кустари» открыло в Париже большой магазин, где имелся огромный выбор не только матрешек, но и других образцов русских ремесленников: хохломские ложки, палехские шкатулки, гжельский фарфор. Закрепили мировой успех русской матрешки ежегодные ярмарки в Лейпциге, а с 1909 года и ежегодный Берлинский базар кустарных изделий, проходивший в начале XX века в Лондоне. Позднее «Русское общество пароходства и торговли» в составе передвижной экспозиции познакомило с матрешкой Османскую империю, Грецию и Ближний Восток.

Подделки и оригиналы

Популярность матрешки привела к тому, что в Германии нюрнбергская фирма «Альберт Герх» и токарь Иоганн Вильде начали производить такие же игрушки. Причем мало отличимые от сергиево-посадских. Об этом в своем донесении упоминал российский посол в Германии Николай Остен-Сакен. Аналогичная новость пришла из Франции. А в 1911 году с Лейпцигской ярмарки была доставлена японская подделка, которая представляла собой копию той же русской матрешки. Возможно, японцы считали, что раз русские позаимствовали у них идею с мудрецом Фукурумой, то и они имеют право немного заработать на этом. Но, как показали события, европейский потребитель не доверял подделкам, предпочитая игрушки из России. В 1911 году заказы на сергиевскую матрешку поступили уже от 14 государств мира.

Помимо Сергиева Посада производством матрешек в России занимались еще в трех местах: в городе Семенов и селе Полховский Майдан Нижегородской губернии, а также в городе Вятка. В каждом из этих мест выработался уникальный стиль росписи кукол.

Так, сергиевская матрешка — круглолицая девушка в сарафане с передником и платке. В ее росписи в основном используется 3-4 цвета: красный, желтый, зеленый и синий. Все линии на кукле сергиевские мастера обводят черным контуром.

Майдановские матрешки характеризуются наличием на «теле» куклы многолепесткового цветка шиповника или розы, вблизи которого нарисованы полураскрытые бутоны на ветках.

Для семеновской матрешки присущи яркие цвета, среди которых особенно выделяются желтый и красный. Платок игрушки мастера, как правило, раскрашивали в горошек.

Самые «северные» матрешки производились в Вятке — центре изделий из бересты и лыка. Поэтому для вятской матрешки характерна не только роспись анилиновыми красками, но и инкрустация ее соломкой, что стало ноу-хау в оформлении игрушки.

После Октябрьской революции производство матрешек не только не свернули, но и многократно расширили. В 1930-х годах в традиционных центрах производства игрушки кустарей-одиночек объединили в художественные артели и многократно увеличили производство. В 1932 году в Загорске (Сергиев Посад) был основан первый в мире научно-экспериментальный институт игрушки, среди образцов которого имелась 42-местная матрешка, изготовленная к 42-й годовщине Советской власти. Самыми знаменитыми советскими матрешками стали игрушки, представленные на выставках в Монреале в 1967 году и в Японии в 1970-м. Первая состояла из 50 разборных фигурок, а вторая — из 72. Все вышеуказанные достижения навсегда закрепили в мире статус русского происхождения матрешки. Да так, что и мы сами стали уверены, что этой деревянной куклой играли наши предки задолго до XX века.

Алексей МАРТОВ