Покровители семьи
Святые Петр и Феврония считаются покровителями семьи. Хотя, если внимательно изучить их историю, выбор покровителей может показаться странным.
ПЕТР ИЛИ ДАВЫД?
С 2008 года в нашей стране отмечается праздник — День семьи, любви и верности. Он приурочен к дню памяти святых Петра и Февронии. Кем были эти люди? И чем они прославились?
В XVI веке монах Ермолай-Еразм написал «Повесть о Петре и Февронии Муромских». Изначально она должна была войти в сборник «Великие Четьи-Минеи» вместе с житиями других святых. Но для этой цели не пригодилась — «Повесть» слишком уж отличалась по стилю от традиционной житийной литературы. И она стала существовать как отдельное литературное произведение, нечто вроде любовного романа.
Петр и Феврония жили в XIII веке, то есть за 300 лет до того, как Ермолай-Еразм написал «Повесть». Но существует проблема: в списке муромских князей никакого Петра нет.
Историки склоняются к версии, что речь идет о муромском князе Давыде Юрьевиче, принявшем в постриге имя Петра, и его супруге, которую предположительно звали Февронией. В иночестве она приняла имя Ефросиния.
Даже церковные историки отмечают, что Ермолай-Еразм, хоть и был известным писателем эпохи Ивана Грозного, но, работая над «Повестью», не особо утруждал себя скрупулезной работой с источниками. Он вполне мог ограничиться информацией, полученной из чьих-то устных рассказов.
История любви Петра и Февронии не очень-то походит на привычный нам романтический сюжет: увидели друг друга, полюбили, преодолели трудности и стали счастливы. В случае
с муромскими святыми все гораздо сложнее и запутаннее.
УБИЙСТВО КРЫЛАТОГО ЗМЕЯ
В начале XIII века Муромом правил справедливый и добрый князь Павел. Его справедливость и доброта не давали покоя дьяволу, и тот решил испортить князю жизнь. К жене Павла стал приходить крылатый змей, принимавший облик мужа и склонявший супругу к измене. Хуже того — «злой змей силой овладел ею». Жена открылась князю, и вместе они решили, что во время следующего визита нужно выпытать у змея, отчего это гнусное чудище может подохнуть. Змей раскрыл перед женщиной карты: он, дескать, может умереть «от Петрова плеча, от Агрикова меча». Фраза, на первый взгляд, загадочная. Но персонажи «Повести» хорошо поняли, о чем идет речь. Агрик — это легендарный богатырь. А Петр — младший брат Павла.
Петр был очень набожным человеком и любил молиться в малолюдных церквях. Павел поведал ему о словах змея. Петр «стал думать, без колебаний и сомнений, как убить змея. Только одно смущало его — не ведал он ничего об Агриковом мече».
Действительно, проблема серьезная. Без меча и плечо не пригодится. Но выход нашелся. В церкви Петру явился отрок и сказал: «Княже! Хочешь, я покажу тебе Агриков меч?» Петр, естественно, только этого и хотел. И отрок «показал князю в алтарной стене меж плитами щель, а в ней лежал меч».
Далее Петр пришел «в покои к снохе своей и увидел змея в образе брата своего, но, твердо уверившись в том, что не брат это его, а коварный змей, ударил его мечом». Змей затрепетал и умер, но обрызгал князя Петра своей ядовитой кровью. «Петр же от зловредной той крови покрылся струпьями, и появились на теле его язвы, и охватила его тяжкая болезнь. И искал он у многих врачей от своего недуга исцеление, но ни у кого не нашел».
Выражаясь современным языком, у князя были симптомы проказы — страшной, заразной и неизлечимой болезни, которой боялись как огня.
ДАРЫ ВМЕСТО СВАДЬБЫ
Один из слуг князя отыскал в Рязанской земле, в селе Ласково, мудрую девушку Февронию, дочь древолаза, то есть бортника, добывавшего дикий мед. Слуга рассказал девушке о проблемах Петра, и она взялась его вылечить.
Петра привезли в дом, где жила девушка. Феврония поставила условие: я, мол, буду лечить князя, если он на мне женится. Петр, мягко говоря, не пришел в восторг от такого предложения: «Ну как это можно — князю дочь древолаза взять себе в жены!»
Но исцелиться князю хотелось. И он заявил: «Пусть лечит, как умеет. Если вылечит, возьму ее себе в жены».
Девушка изготовила мазь и велела намазать ею все струпья, кроме одного. Петр выполнил это указание и наутро был здоров. Но повел себя так, как не подобает себя вести ни князю, ни святому. Он решил обмануть Февронию: «Не захотел он взять ее в жены из-за происхождения ее, а послал ей дары». Оскорбленная в лучших чувствах Феврония дары не приняла.
Петр не сильно расстроился и, позабыв о целительнице, «поехал в вотчину свою, город Муром, выздоровевшим». Но не тут-то было. От того струпа, который он не намазал мазью, пошли новые струпья. Болезнь вернулась. Видимо, мудрая Феврония изначально предполагала, что князь захочет ее обмануть, поэтому и велела оставить один струп невылеченным.
Петр понял, что не сможет одновременно вылечиться и избавиться от Февронии. И он согласился на ее условие. Она его вылечила, он взял ее в жены. «Таким-то вот образом стала Феврония княгиней», — говорит Ермолай-Еразм.
Как видим, никакой романтикой тут и не пахнет. Феврония женила на себе Петра практически насильно.
Однако брак, заключенный столь странным образом, оказался вполне удачным. Супруги «начали жить благочестиво, ни в чем не преступая Божиих заповедей».
Через некоторое время скончался князь Павел. И его младший брат Петр «стал самодержцем в городе своем».
Самодержец — это, конечно, преувеличение. Это реалии XVI века, когда Ермолай-Еразм писал свою повесть. А в XIII веке, когда жили Петр и Феврония, никаких самодержцев на Руси не было. Что и подтверждают дальнейшие события.
«НЕ ОСТАВЬ НАС, СИРОТ ТВОИХ»
В Муроме взбунтовались бояре, которые не хотели видеть своей госпожой простолюдинку. «Княже, — сказали они, — готовы мы все верно служить тебе и тебя самодержцем иметь, но не хотим, чтобы княгиня Феврония повелевала женами нашими. Если хочешь оставаться самодержцем, путь будет у тебя другая княгиня. Феврония же, взяв богатства, сколько пожелает, пусть уходит, куда захочет».
Петр снова повел себя странно. Вместо того чтобы прогнать и покарать наглых бояр, он ответил: «Скажите об этом Февронии, послушаем, что она скажет».
А Феврония сказала так: «Ничего иного не прошу, только супруга моего, князя Петра». Жена не захотела расставаться с мужем, а муж — с женой. Делать нечего, княжеская чета села на корабли и уплыла из Мурома. Бояре радовались. «Каждый подумал, что если не будет князя Петра, то поставят другого самодержца: а ведь в душе каждый из бояр надеялся самодержцем стать».
В общем, как только Петр покинул Муром, в городе началась смута. И уже на следующий день муромские бояре били князю челом: «Не оставь нас, сирот твоих, вернись на свое княжение.
Ведь много вельмож погибло в городе от меча. Каждый из них хотел властвовать, и в распре друг друга перебили… Хотим, чтобы были вы, и любим вас, и молим, чтобы не оставили вы нас, рабов своих».
Петр и Феврония вернулись в родной Муром. И правили «со справедливостью и кротостью, а не с яростью».
Они, видимо, так любили друг друга, что пожелали умереть одновременно. А перед смертью приняли постриг: Петр стал Давыдом, а Феврония — Ефросиньей. Умерли они действительно в один день — 25 июня.
Петр и Феврония завещали похоронить их в одном гробу. Но их похоронили в разных местах, решив, что «так как они стали иноками, нельзя положить их в один гроб».
На другой день их тела нашли в общем гробу. Неразумные люди опять похоронили их по отдельности. И снова тела соединились в одном гробу. На этот раз муромцы погребли князя и княгиню вместе. А в 1547 году Петра и Февронию канонизировали как местночтимых святых.
В «Повести» Ермолая-Еразма нет ни слова о детях княжеской четы. Судя по всему, пара была бездетной. Что, конечно, не совсем правильно, если учесть, что эти святые являются покровителями семьи.
Церковные публицисты пытались найти в разных хрониках следы существования детей Петра и Февронии. И нашли: двух сыновей и дочь. Впрочем, эта «находка» вряд ли имеет научное значение, ведь само существование Петра и Февронии сомнительно. Мы знаем о них только по «Повести» Ермолая-Еразма. Но в любом случае — праздник у нас остается.
Мария КОНЮКОВА
Предыдущая⇐ ⇐Хозяин белой Африки⇐ ⇐
Следущая⇒ ⇒Как погибла «Великая Венгрия»⇒ ⇒
https://zagadki-istorii.ru