Сластолюбивость Григория Потемкина, фаворита русской царицы Екатерины II, генерал-фельдмаршала, создателя Черноморского флота, вошла в легенды. За ним водились разные истории — и грязные в том числе. Самой долгой и самой безнравственной из них была его связь с Екатериной Энгельгардт, родной племянницей. А все началось с благотворительного, по большому счету, жеста.

Григорий Потемкин родился в Смоленской губернии. Рано потерял отца. Младший ребенок в семье, он рос в окружении нежно любивших его матери и пяти старших сестер. Такое общество сделало Григория Александровича дамским угодником.

На особом положении

Потемкин очень хорошо понимал женщин и чувствовал себя с ранних лет их любимцем — так сказать, по умолчанию. Такая позиция обеспечила этому красивому, рослому мужчине блестящую карьеру при дворе. После того как Потемкин стал фаворитом царицы, перед ним открылись перспективы, которые другим и не снились. Екатерина увлекалась новыми молодыми людьми — их особая близость со смоленским дворянином сошла на нет. Но это нисколько не помешало их деловым отношениям. Перестав быть любовником правительницы, негласный хозяин России и крупный военачальник не утратил своего влияния практически на все сферы жизни в стране. Ему было позволено гораздо больше, чем простым смертным. Свое особое положение Потемкин использовал как угодно — для свершения дел и богоугодных, и грязных.

История его романа с Екатериной Энгельгардт фактически началась в 1775 году, когда 36-летний одинокий мужчина получил письмо от своего зятя Василия Энгельгардта. Тот сообщал ему о смерти Елены, родной сестры Потемкина. И слезно просил взять под опеку пятерых осиротевших племянниц. Вообще-то девочек было шесть. Но Анна — самая старшая из них — к моменту смерти матери уже вышла замуж и жила отдельно.

И вскоре Александра, Варвара, Екатерина, Надежда и Татьяна прибыли в дом Потемкина. У дядюшки заколотилось сердце при виде очаровательных девушек. И он стал активно заниматься устройством их жизни. Для начала он представил их царице — она приняла сироток благосклонно.

Григорий Александрович стал обучать девиц хитростям жизни при дворе. Но были еще тайные уроки, которые давал своим родственницам немолодой сластолюбец.

«Способ, каким князь Потемкин покровительствует своим племянницам, — писал на родину французский посланник Корберон, — даст вам понятие о состоянии нравов в России».

Кровосмешение по-русски

Конечно, не один Потемкин в России вступал в кровосмесительные связи. Один бог знает, что творилось за пологами спален некоторых русских дворян. Но любимец императрицы больше других был на виду. Конечно, ему многое позволяли. Девиц Энгельгардт осыпали особыми почестями при дворе. Все, конечно, знали о том, что в доме основателя Черноморского флота — кровосмесительный гарем. Но, желая быть поближе к ловкому царедворцу, скрывали глаза на грязные связи.

Первой оказалась совращена старшая из прибывших к дяде девочек — Александра, красивая, царственная, голубоглазая, она всю жизнь любила Потемкина. Григорий же Александрович, то и дело мучаясь виной за собственную сексуальную невоздержанность, в итоге выдавал племянниц за престижных женихов. Девицы получали огромное приданое. Сашенька стала супругой польского гетмана. А в постель к дядюшке пожаловала Варвара. Эта девушка была умна: она ловко играла на чувстве вины Григория Александровича. И не прогадала: ее дядя выдал замуж за генерала Голицына.

Но милее всего сердцу сластолюбца была Екатерина Васильевна, нежная, красивая, румяная. Самая хорошенькая, самая кроткая, самая глупенькая из сестер. Ее в семье называли «котенком». Вот как писал о ее связи с Потемкиным мемуарист Иван Долгоруков: «Она всех сестер была пригожее и дядюшка в нее влюбился; влюбиться на языке Потемкина означало наслаждаться плотью. Любовные его интриги оплачивались от казны милостью и разными наградами, кои потом обольщали богатых женихов и доставляли каждой племяннице, сошедшей с ложа сатрапа, прочную фортуну».

Портретистка Элизабет Виже-Лебрён вспоминала о Екатерине Скавронской: «Знаменитый Потемкин, ее дядя, осыпал Скавронскую бриллиантами, которым она не находила применения. Высшим счастьем ее было лежать на кушетке, без корсета, закутавшись в огромную черную шубу. Свекровь присылала ей из Парижа картонки с самыми восхитительными творениями портнихи Марии-Антуанетты. Но я не верю, что графиня открыла хотя бы раз хоть одну из них, и когда свекровь выражала желание увидеть невестку в одном из этих восхитительных платьев и шляпок, она отвечала: «Для чего, для кого, зачем?» То же самое она сказала мне, показывая шкатулку с драгоценностями, среди которых были совершенно невообразимые вещи. Там были огромные бриллианты, подаренные ей Потемкиным, но которых я на ней никогда не видела. Как-то она мне сказала, что чтобы засыпать, она держит под кроватью раба, который каждую ночь рассказывает ей одну и ту же историю. Днем она была абсолютно праздной. Она была необразованной, и беседы с ней были незанятными. Но при этом, благодаря восхитительному лицу в сочетании с ангельской кротостью, ее очарование было неотразимым».

Все по-прежнему

Потемкин устроил жизнь и своему очаровательному «котенку». Павел Мартынович Скавронский (1757-1794), последний мужской представитель рода Скавронских и обладатель колоссального состояния, не отличавшийся глубоким умом, влюбился в нее и, несмотря на то что связь Екатерины с дядюшкой была известна, предложил ей руку и сердце.

С точки зрения Потемкина, глупость Скавронского была не единственным его достоинством. Павел Мартынович, кроме того, был труслив и подобострастен. Он, конечно, ревновал жену к ее дяде-покровителю. Но не решался даже пискнуть нечто нелицеприятное в адрес негласного хозяина России.

В 1781 году состоялась свадьба Екатерины и Скавронского. А в 1784-м Потемкин выхлопотал ему место посланника в Неаполе. На юг Италии рогоносец отправился без жены — «котенок» в течение еще пяти лет продолжала спокойно ублажать стареющего дядюшку в его доме. Письма Скавронского Потемкину — образец чиновничьего подобострастия.

Скавронский благодарил покровителя своей семьи за возможность наслаждаться итальянской оперой, которую он обожал. О том, что слушает он средиземноморских теноров в одиночестве, и почему это происходит, он Григорию Александровичу не напоминал.

Иногда Екатерина Васильевна все же наведывалась к мужу — в браке родились две дочери: Мария и Екатерина. Обе отличались красотой. Став взрослыми, обе играли не последнюю роль в светской жизни российской аристократии…

Надо отметить, что были еще две девицы Энгельгардт: Надежда и Татьяна. Надежда оказалась не во вкусе Потемкина — его ложа она избежала. Ее дядя просто удачно выдал замуж. Как и младшую — Татьяну, которая стала зрелой девицей, когда Григорий Александрович с возрастом несколько утратил свой пыл: она также не стала жертвой домогательств родственника.

Но вернемся к «котенку» и ее дяде. Екатерина навещала князя Потемкина в 1788-м во время осады Очакова. А до этого вместе с сестрой Александрой нанесла визит к дяде в Тавриду. Надо сказать, Григорий Александрович был умен. Удовлетворяя свои сексуальные страсти с племянницами, он каждую из них ценил по достоинству. К своему смертному одру он вызвал именно Сашу: самую любящую, самую умную, самую бесхитростную.

Но пока князь был здоров, его отношения с «котенком» текли вяло, но постоянно.

После смерти Скавронского Екатерина в 1798 году вступила в брак с итальянским графом Джулио Литта, который из-за любви к русской красавице добился от папы римского снятия с себя обета безбрачия, который он принял как рыцарь мальтийского ордена.

После смерти Потемкина в 1791 году Екатерина Васильевна как ни в чем не бывало жила со своим итальянским мужем в России. До самых последних лет она оставалось все той же пухленькой белолицей красавицей, которая очаровывала всех своей улыбкой. Ее белокурую красоту унаследовала дочь Екатерина, которая, в отличие от матери, была умна. И стала очень видной в Европе дворцовой интриганкой.

«Котенок» умерла в 1829 году, пережив своего благодетеля и учителя почти на 40 лет.

Мария КОНЮКОВА