Русские лыковые лапти часто ассоциируются с реалиями «седой старины». Данный тип обуви действительно известен с незапамятных времен, а в русских летописях он впервые упоминается около тысячи лет назад. Однако по историческим меркам сельская Россия перестала быть «лапотной» совсем недавно. Советские колхозники смогли отказаться от лыковой обуви только к концу правления Хрущева.

Со времен лозунга «Земля — крестьянам!» большевики обещали русскому крестьянству постепенный рост благосостояния. Предполагалось, что со временем деревенские жители смогут покупать одежду и обувь фабричного производства.

В эпоху НЭПа, когда крестьянам на короткое время дали хозяйственную свободу, казалось, что новая эра на селе наступит очень скоро. Не случайно, например, крестьянский сатирический журнал, выходивший с 1924-го по 1933 год, носил название «Лапоть» — лыковая обувь была символом прошлого, которому надлежало «отмереть».

Надежды на скорую перестройку деревенского быта отражала и визуальная пропаганда тех лет. Характерен, например, плакат Луки Емельянова «Знание и труд новый быт нам дадут» (1924 год).

На нем городская рабочая женщина, обутая в туфли поверх чулок, несет стопку книг навстречу крестьянке в лаптях и онучах. Заявленное советской властью «единство крестьян и рабочих» предполагало, что первые благодаря образованию смогут приобщиться ко всем благам цивилизации, включая «магазинную» обувь.

Будни советских крестьян

В эпоху коллективизации партия вновь пообещала сделать всех крестьян зажиточными. Несмотря на голод и неурядицы, сталинский режим создавал видимость, что в стране действительно существуют процветающие колхозы.

«Вы послушайте, ребята, / Как мы жили, старики. / Раньше мы носили лапти, / А теперя — сапоги» — такой куплет можно встретить в одном из выпусков журнала «Народное творчество» за 1937 год.

Однако реальность была иной. Даже уходившие из деревни на «великие стройки коммунизма» рабочие зачастую не могли позволить себе «городскую» обувь. Поэт Александр Безыменский под впечатлением от увиденного на Днепрострое записал:

Это не выдумка,
Это не сон,
Люди в лаптях
Уминают бетон.

Причина распространенности лаптей заключалась не только в бедственном положении крестьян. Недорогая и качественная фабричная обувь в предвоенные годы оставалась дефицитом. В марте 1939 года советский полпред в Великобритании Иван Майский, беседуя с британским министром внешней торговли Робертом Хадсоном, фактически признал, что плановое хозяйство ради нужд «более срочного и важного порядка» готово пренебречь производством товаров широкого потребления.

«Если в течение ближайших нескольких лет деревенская девушка будет довольствоваться, скажем, не четырьмя, а двумя платьями в год, или часть нашего крестьянства еще походит вместо сапог в лаптях, к которым оно привыкло в течение столетий, то ничего ужасного от этого не произойдет», — считал советский дипломат.

В войну и послевоенные годы

В годы Великой Отечественной войны лапти пользовались популярностью у советских партизан из-за их бесшумности. Красноармейцы при необходимости также не брезговали «дедовской обувью». Эпизод из фильма «А зори здесь тихие», когда комендант Васков плетет берестяной лапоть для зенитчицы, потерявшей сапог в болоте, вполне правдоподобен для того времени.

Даже немцы, смеявшиеся поначалу над отсталостью русской деревни, из-за нехватки теплой обуви обратили внимание на лапти. На некоторых фотографиях 1940-х годов можно увидеть «сверхчеловеков» в громадных лаптях, напяленных прямо поверх сапог. Подобная обувь плелась не из лыка, а из соломы, зачастую без задников, наподобие шлепанцев. Известно, что немцы покупали лапти в лагерях у советских военнопленных. В Советском Союзе тогда распевали такую частушку:

Сидит Гитлер на заборе,
Плетет лапти языком,
Чтобы вшивая команда
Не ходила босиком.

Однако после войны стране, ставшей соучредителем ООН, ходить в лаптях уже было «несолидно». В 1946 году Иосиф Сталин, беседуя с творческой интеллигенцией, упомянул образ русского крестьянина в лаптях как один из столпов «империалистической пропаганды».

«И вдруг отсталая «лапотная» Россия… разгромила наголову две могущественные силы в мире — фашистскую Германию и империалистическую Японию, перед которыми в страхе трепетал весь мир», — рассуждал «отец народов».

Подобный риторический прием мог создать впечатление, что и лапти — выдумка вражеских газет. На самом деле в послевоенный период, с его разрухой, лапти стали еще более распространенной обувью, чем прежде. Они повсеместно продавались на рынках.

«Даже уже будучи учеником 8-го класса (1951 год), я еще носил лапти. Нищета послевоенная заставляла. Куда денешься от нее, кто нам купит ботинки, безотцовщине», — пишет, к примеру, мемуарист Михаил Тюрин.

Ситуация была особенно трагичной для сельской молодежи тех лет, которая стремилась подражать героям кинофильмов и носить фабричную одежду и обувь.

«Домотканина в одежде и лапти молодыми людьми расцениваются как проявления бедности, культурной отсталости, старческой косности», — отмечается в статье Татьяны Русских и Дианы Касимовой «Социальные роли сельской женщины-удмуртки в 1940-1960-е гг.».

Судя по рассказам информантов старшего возраста, в 1940-1950-х годах, приезжая в город поступать в училища, они чувствовали себя в лаптях некомфортно — обувь сразу выдавала их низкий социальный статус.

Между тем советская власть пыталась выставить лапти атрибутом давнего прошлого. В 24-м томе 2-го издания «Большой советской энциклопедии» (1953 год) утверждалось, что «вплоть до середины XIX века, в некоторых местах и позднее, лапти служили основным видом обуви крестьянского населения Восточной Европы». О том, что в СССР лапти носят до сих пор, энциклопедисты не упомянули. Однако в докладе ЦРУ об условиях жизни в советских колхозах, вышедшем в том же 1953 году, приводилась совсем другая информация: «В качестве обуви по-прежнему в основном используются лапти домашнего изготовления, а современная обувь не встречается».

Производственная необходимость

Уровень благосостояния колхозников вырос только при Хрущеве, хотя далеко не сразу. Об этом свидетельствовала выпущенная в 1958 году Институтом этнографии имени Н.Н Миклухо-Маклая монография «Село Вирятино в прошлом и настоящем». В обследованной учеными «типичной» колхозной деревне Тамбовской области, как оказалось, лапти еще в полном ходу. Этнографы попытались «смягчить пилюлю», упомянув, что в такой обуви колхозникам удобнее всего работать на жнивье.

«Старой традицией, живущей до настоящего времени, является плетение лаптей из липового лыка, которые теперь превратились в своего рода специальную производственную обувь, хотя употребление их очень ограничено: раньше лапти плели в каждой семье, а теперь этим занимаются лишь два-три старика на все село», — говорится в книге.

Этнографы даже позволили себе сделать упрек советской промышленности, неспособной выработать достаточно «удобную, легкую и дешевую» обувь для деревенского труда.

В 1959 году, когда напечатанная книга обсуждалась в самом селе Вирятино, фотография колхозника Жирякова в лаптях вызвала бурную дискуссию. Некоторые селяне считали, что ее не следовало публиковать, так как «нынче никто лаптей не носит». Однако председатель колхоза «Путь Ленина» Сергей Ожогин вступился за этнографов:

«У нас хотя и мало, но, к сожалению, привычка ходить на работу в лаптях у некоторых еще имеется», — сказал он, упомянув, что у того же Жирякова есть кожаная обувь, но он ее не носит.

Однако русские лапти действительно доживали свой век. Как распространенная обувь они окончательно канули в Лету в первой половине 1960-х годов — как раз в ту пору, когда советские космические корабли стали «бороздить просторы Вселенной». Это позволило главе государства Никите Хрущеву с апломбом заявить в 1962 году в речи на собрании избирателей Калининского округа Москвы: «Мы свои лапти давно в музей сдали». В 1970-х годах традиционный лыковый промысел на селе еще местами сохранялся, но уже главным образом как поставщик сувенирной продукции.

Тимур САГДИЕВ