Казалось бы, уже в силу своего монастырского статуса Киево-Печерская лавра должна располагать к умиротворению и размышлениям о вечном. Однако на протяжении всей истории обители над ней бушевали военно-политические бури.

ПЕЩЕРА НА ХОЛМЕ

Официальная версия, согласно которой монастырь был основан в 1051 году, грешит изрядным упрощением реальных событий. Монастыри вообще не возникали одномоментно.

Обычно все начиналось с некоего отшельника, искавшего уединения. В нашем случае уединения искал священник Илларион, выполнявший при князе Ярославе Мудром функции ближайшего советника по делам духовным. Поскольку эти дела постоянно пересекались с политикой, Илларион нуждался в месте уединения, где мог бы прийти в себя и соотнести политические реалии с требованием заповедей Божьих. Таким местом для него стала пещера на покрытом лесом холме, который находился на окраине тогдашнего Киева.

В 1051 году Иллариона назначили митрополитом Киевским, то есть главой всей Древнерусской церкви. Возможности проводить время в уединении резко сократились, и опустевшую пещеру занял монах Антоний. Уроженец Любеча, он провел несколько лет на Афоне, а вернувшись на Русь, снискал репутацию мужа святой жизни.

Еще одним иноком, жившим на том же холме, был Моисей Угрин. Как видно по прозвищу, уроженец Венгрии. Ранее он служил князю Борису, убитому по приказу Святополка Окаянного. Попал в польский плен и стойко противостоял домогательствам выкупившей его богатой вдовы. Узнав, что он стал монахом, вдова приказала его оскопить, а затем погибла в какой-то смуте.

Моисей вернулся на Русь, поселился в пещере и, как считается, поддерживал других иноков в их противостоянии плотским соблазнам. Однако умер Моисей еще до основания обители, так что своим духовным лидером монахи считали именно Антония, который никак не хотел становиться игуменом монастыря и погрязать, так сказать, в делах житейских.

В результате первым игуменом стал инок Варлаам, принадлежавший к боярскому роду (предположительно его отцом был сподвижник Ярослава Мудрого Ян Вышатич). Сам же Антоний удалился на соседний холм, где выкопал себе новое жилище, от которого пошел комплекс так называемых Ближних пещер.

Благодаря Варлааму монастырь стал главным религиозным центром разраставшегося Киева. Когда первый игумен умер, его сменил монах Феодосий из Курска. Среди его духовных чад был великий князь Киевский Изяслав Ярославович. Комплекс пещер, в которых жили монахи при Феодосии, получил название Дальних пещер.

Таким образом, монастырь занял уже два холма и получил название Киево-Печерского, поскольку «печерой» называлось любое вырытое в земле жилище.

НЕСТОР ЛЕТОПИСЕЦ И ИЛЬЯ МУРОМЕЦ

В год смерти Антония (1073) была заложена каменная церковь Успения Пресвятой Богородицы, ставшая главным храмом обители. Над ее внутренним убранством трудились прибывшие из Константинополя художники. Руководивший работами игумен Никон умер за год до их окончания. Прежде всего он оставил о себе память как об одном из первых летописцев. Ведь именно его летопись стала основой для продолженной другими авторами Повести временных лет, на которой, в сущности, и базируются все наши знания о древнерусской истории.

Преемник Нестора Иоанн завершил строительство и освятил Успенский собор, но при нем же обитель прошла через первое серьезное испытание, когда в 1096 году подверглась разграблению половцами, приведенными на Русь князем Олегом Святославичем. Степняки захватили множество пленных, включая монахов. Один из них — инок Евстратий — был продан в Херсонесе купцу-еврею, который распял его за отказ отречься от Христовой веры. Расправа вызвала скандал, и через некоторое время убийца, а также глава еврейской общины Херсонеса были казнены по приказу византийского императора.

Обитель между тем быстро восстановилась, а дело летописца Никона продолжил монах Нестор, которого обычно и считают главным автором Повести временных лет.

Среди печерских монахов была еще одна яркая, хотя и малоизученная личность — инок Илия, снискавший себе в светской ратной жизни прозвище Чоботок. Оно пошло от того, что Илия отбился от внезапно напавших на него противников, размахивая чоботом (сапогом). Происходил он из села Карачарово под Муромом и, естественно, считается главным прототипом былинного богатыря Ильи Муромца.

КНЯЖЕСКИЕ ГРЕХИ

В целом времена, когда Русь погрязла в княжеских междоусобицах, были для обители одновременно трагичными и блестящими. Монастырь закрепился в статусе главного православного центра всех русских земель и оброс крепким хозяйством.

Ближние и Дальние пещеры были превращены в усыпальницу умерших иноков, тела которых погребали в нишах вдоль стен подземного коридора. А монахи жили наверху в специально построенных зданиях, которые образовывали комплекс, включавший также храмы, трапезные, хозяйственные объекты, странноприимный дом для нищих. На помощь беднякам и калекам обитель тратила десятую часть доходов, а также фактически взяла на себя содержание заключенных, которым еженедельно посылался воз с хлебом.

К монастырю были приписаны довольно обширные земли с расположенными на них населенными пунктами. Саму обитель огородили частоколом, однако ни частокол, ни покровительство князей не обеспечивали надежной защиты.

Так, в 1151 году монастырь разграбили кочевники-торки, поддерживавшие претендовавшего на великое киевское княжение Юрия Долгорукого. А когда Юрий княжения все-таки добился, он сделал пожертвование в монастырь, как бы во искупление прошлых грехов. Но его сын — владимиро-суздальский князь Андрей Боголюбский — согрешил снова, когда взял Киев во главе войска, включавшего не только союзных ему русских князей, но и язычников-берендеев. Обитель тогда разорили чуть не до основания.

Постепенно монастырь восстановили, он снова начал набирать силу, однако в 1203 году последовала очередная междоусобная свара. И снова по монастырю огнем и мечом прошлись половцы, выступавшие как союзники князя Рюрика Ростиславича.

Киев как центр русских земель вступал тогда в пору упадка и был добит в 1240 году, когда после ожесточенного штурма его взяли и разорили татаро-монголы.

От этой раны монастырь и весь Киев начали оправляться лишь в XIV столетии, а относительное спокойствие установилось только в 1440 году, когда Киев был восстановлен в качестве одного из удельных княжеств Литвы и передан в управление внуку литовского властителя Ольгерда Олелько Владимировичу.

Сын Олелько — Семен Олелькович — восстановил и украсил главную монастырскую церковь, ставшую престижным местом упокоения для представителей знати.

В 1482 году монастырь снова сожгли, на сей раз крымские татары. Но усилившееся Литовское государство постепенно научилось давать им отпор, а местная православная знать буквально осыпала обитель денежными и финансовыми пожертвованиями.

По данным на 1593 год, за обителью числились два таких довольно крупных города, как Васильков и Радомышль, около полусотни сел в окрестностях Киева и еще полтора десятка сел на других украинских землях.

Монастырь имел статус ставропигии Константинопольского патриархата, то есть подчинялся напрямую вселенскому патриарху, сидевшему в Константинополе. И на этой почве начались проблемы.

БИТВЫ С УНИАТАМИ

Польша и Литва объединились в единое государство — Речь Посполитую. Власти этого государства взяли курс на постепенную ликвидацию православной церкви в южно-русских землях. Делалось это не прямой атакой, а через внесение раскола в среду православных.

В 1596 году несколько иерархов подписали Брестскую унию, которая признавала верховенство папы римского. Так появилась униатская церковь.

Первым делом униаты попытались установить контроль над Киево-Печерской лаврой. Эта и следующая попытка (1598) были отбиты благодаря тогдашнему архимандриту Никифору Туру. Он, образно говоря, «поднимал братию в ружье». Его поддерживали еще хранившие верность православию местные магнаты, группировавшиеся вокруг князя Константина Острожского.

Преемники Никифора Тура — Елисей Плетенецкий и Захарий Копыстенский — в случаях, когда речь шла о борьбе с униатством, также проявляли себя отличными бойцами как на полемическом, так и на политико-дипломатическом поле.

Именно для полемики с врагами православия в 1616 году при монастыре организовали типографию и всерьез занялись подготовкой будущих священников. А созданное митрополитом Киевским Петром Могилой училище постепенно превратилось в крупнейший образовательный центр — Киево-Могилянскую академию.

После присоединения украинских земель к России расклад сил, конечно же, изменился. И уже униатской церкви пришлось переходить к обороне. Монастырь же в 1688 году получил статус лавры и перешел в подчинение московскому патриарху.

Гетман Иван Самойлович обнес Киево-Печерскую лавру валом, а его преемник Иван Мазепа приказал возвести каменную стену. Петр I, уже после измены Мазепы, своим вниманием обитель не оставил, приказав возвести фортификации бастионного типа, благодаря которым монастырь стал самым сильным укреплением в Киеве.

Правда, в разгар этих работ лавра пострадала от пожара, спалившего и церковь, и типографию, и библиотеку с архивом. Однако уничтоженное возобновили в улучшенном виде, добавив еще и колокольню, спроектированную немецким архитектором Готфридом Шеделем.

Обилие святынь привлекало в монастырь массы паломников. Икона Успения Пресвятой Богородицы считалась чудотворной, поскольку по преданию была дарована самой Божьей матерью четырем греческим художникам, которые и привезли ее в Киев в дар святым Антонию и Феодосию.

В Богословском приделе Успенского собора находилась другая икона Богоматери, перед которой в 1147 году молился свергнутый князь Игорь Ольгович, пока мятежники не вытащили его наружу и не растерзали. Этот князь канонизирован православной церковью.

По находившимся в храме гробницам можно было изучать всю русскую историю до XVIII века включительно — от Владимира Святого через Константина Острожского и Петра Могилу до фельдмаршала Петра Румянцева-Задунайского, бывшего малороссийским генерал-губернатором после упразднения гетманства.

И, кончено, паломников влекли пещеры с останками монахов: 80 святых нашли упокоение в Ближних пещерах и 45 — в Дальних. К слову, в XIX веке Ближние и Дальние пещеры считались самостоятельными монастырями в составе единого комплекса лавры, в который входили также Главный монастырь при Великой церкви, Больничный монастырь, Китаевская и Голесеевская пустыни. Главой монастыря считался митрополит Киевский, хотя непосредственно делами обители занимался назначаемый им наместник.

«МУЗЕЙНЫЙ ГОРОДОК»

Последним крупным историческим деятелем, похороненным на территории Киево-Печерской лавры, был застреленный в 1911 году в Киеве Петр Столыпин, причем могила его находится рядом с могилами пытавшихся разоблачить Мазепу войскового писаря Кочубея и полковника Искры.

Кочубея и Искру Петр I выдал Мазепе на расправу, а убийство Столыпина, возможно, было инициировано лицами из ближайшего царского окружения. В общем, здесь можно усмотреть некую символику: в одном месте нашли приют самые верные слуги российской монархии, этой же монархией и угробленные. Непосредственно в Киево-Печерской лавре первой трагедией революционного лихолетья стало убийство неустановленными лицами митрополита Киевского и Галицкого Владимира (Богоявленского), совершенное вскоре после занятия города красными частями под командованием Михаила Муравьева.

В лавре к моменту этой трагедии царили разброд и шатание, причем некоторые монахи ратовали за создание в монастыре ревкома и Совета. Однако расправу над митрополитом вряд ли организовали большевики, поскольку убийцы явно не имели никакой другой цели, кроме грабежа. Устроив обыск в покоях владыки, они не нашли ничего сколько-нибудь ценного, поскольку денежные суммы и процентные бумаги на самом деле хранились в кассе митрополичьего дома. Раздосадованные неудачей преступники увели митрополита якобы для проведения дальнейшего следствия и зверски убили.

Историки подсчитали, что за время Гражданской войны власть в Киеве менялась 14 раз. Политический хаос, конечно же, отразился на жизни обители. Для выживания монахам пришлось создать артель, но сам монастырь до 1924 года юридически находился в ведении Московского патриархата.

Затем Советская власть начала реализовывать проект Обновленческой церкви, в ведение которой в декабре 1924 года лавру и передали. Правда, обновленцы надежд большевиков не оправдали, и уже в сентябре 1926 года монастырский комплекс объявили историко-культурным заповедником с перспективой превращения во «Всеукраинский музейный городок».

К 1930 году монахов либо разогнали, либо отправили в лагеря, либо расстреляли. В зданиях разместили Государственную историческую библиотеку Украины, Музей книги, Музей исторических драгоценностей.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ

После занятия Киева немцами в сентябре 1941 года оккупационные власти разрешили приступить к возобновлению монастырской жизни. Эту миссию возложили на схиархиепископа Антония из рода грузинских князей Абашидзе. В годы Первой мировой и Гражданской войн он был епископом Таврическим и Симферопольским, несколько раз арестовывался, но каким-то чудом уцелел и безуспешно пытался реанимировать обитель вплоть до своей смерти в ноябре 1942 года.

Оккупантов же интересовали находившиеся в Музейном городке ценности. Советские диверсанты установили на территории лавры взрывные устройства, большую часть которых фашисты, однако, смогли обезвредить. Все что-нибудь ценное было вывезено в Германию. Чтобы замаскировать факт разграбления, 3 ноября 1941 года немцы взорвали Успенский собор, обвинив, разумеется, в этом вандализме советских диверсантов.

Другие объекты, впрочем, взрывать не стали и вплоть до конца войны в лавре функционировал полицейский участок, в котором были убиты около 500 мирных граждан.

Когда в 1943 году Киев был освобожден, в свете официального смягчения государственной политики по отношению к церкви монастырь решили оставить за монашеской братией. Хрущев, однако, затеял новые гонения, и в 1961 году обитель снова закрыли.

Восстановить в колыбели православия монашескую жизнь разрешили только в июне 1988 года к 1000-летию Крещения Руси, передав братии комплекс Дальних пещер.

На сегодня часть Киево-Печерской лавры находится в ведении Украинской православной церкви (Московского патриархата), а часть занята Киево-Печерским историко-культурным заповедником. Страсти — политические и религиозные — бушуют здесь почти так же, как в XVI веке.

Олег ПОКРОВСКИЙ