Камила О’Горман родилась в семье весьма влиятельного и уважаемого землевладельца с ирландскими корнями Адольфо О’Гормана. Согласно одним источникам, год ее рождения — 1825 год, другим — 1828.

В XIX веке женщин из богатых семей готовили в основном только к одной роли — быть женой и матерью. А потому многие знатные молодые девушки иногда даже не умели читать. Однако семья Камилы, несмотря на то что была очень набожной (хотя в то время иначе и быть не могло), в отношении воспитания своих дочерей придерживалась более свободных взглядов: их дочери умели читать.

Девушка из высшего общества

Камила выросла, превратившись в красивую молодую девушку. Она была, как бы мы сейчас сказали, представителем «золотой молодежи». Ее близкой подругой была дочь губернатора Хуана Мануэля де Росаса. Камиле прочили большое будущее, которое заключалось в успешном замужестве. Это было лишь вопросом времени. В противном же случае ее ждал монастырь.

Но жизнь внесла свои коррективы. В Аргентине была традиция, согласно которой в семье хотя бы один из сыновей должен был стать священником. Так было и в семье О’Горман. Один из братьев Камилы стал священником не по своей воле. Рядом с домом О’Горманов находился приход, в котором однажды начал служить молодой священник Ладислао Гутьеррес. Он был племянником губернатора провинции Тукуман. И, так же как и брат Камилы, стал священником исключительно из чувства долга, а не по своей воле.

Была ли это любовь с первого взгляда, неизвестно, но чувство родилось, и оно было взаимным. Однако их любовь была обречена. И не только потому, что плотские отношения со священником были недопустимы. Камила была девушкой из высшего общества, и достойной парой для нее мог стать далеко не каждый молодой человек. Не обошлось здесь и без политической подоплеки. Ладислао Гутьеррес принадлежал к ордену иезуитов, который публично критиковал деспотичный режим губернатора Хуана Мануэля де Росаса, которого поддерживала семья Камилы. Представители ордена иезуитов подвергались гонениям со стороны губернатора.

Хуан Мануэль де Росас пришел к власти в декабре 1829 года. Он стал губернатором Буэнос-Айреса и не терпел ни малейшей критики в свой адрес. Безусловно, он хотел править провинцией как можно дольше и болезненно оберегал свой «трон». Любое инакомыслие подавлялось самым жестоким образом. Врагов своего режима губернатор либо казнил, либо изгонял. В период его правления в Аргентине был учрежден настоящий культ личности Росаса. Месяц октябрь даже был переименован в честь губернатора и назван Росас. А его день рождения и вовсе был объявлен национальным праздником. В любом публичном выступлении необходимо было сослаться на какие-либо из его высказываний, либо восхвалять его деяния.

Мораль и политика

Влюбленные видели для себя только один выход — побег. Камила и Ладислао сбежали в 1847 году и спрятались в городке на северо-востоке Аргентины. Там они представились супружеской парой — Валентиной Десан и Максимо Брандье. Они открыли городскую школу, где учили местных ребятишек, и в ней же жили, а в свободное время гуляли по красивым провинциальным улочкам городка. Одним словом, наслаждались своим безмятежным счастьем вдали от церкви и высшего общества.

Пока влюбленные пребывали в счастливом блаженстве, в Буэнос-Айресе назревал скандал. Первые несколько дней отец Камилы пытался разыскать ее исключительно своими силами, чтобы скрыть факт бегства своей дочери. Когда он понял, что самостоятельно сделать этого не может, обратился к губернатору. А заодно и отрекся от дочери. Сложно сказать, что более повлияло на такое его решение: обида на дочь за ее недостойное поведение, попытка таким образом защитить семью от позора или вообще им руководил страх перед гневом губернатора Росаса. Более того, Адольфо О’Горман настаивал, что беглянку следует не только найти, но и сурово наказать.

Церковь также не осталась в стороне от скандала: кардинал Медрано заявил, что Ладислао Гутьеррес исчез.

Конечно, вскоре эта история стала достоянием гласности. Общество встало на сторону Камилы, обвинив коварного Ладислао в соблазнении наивной девушки.

Росас приказал найти Гутьерреса и строго его наказать.

Этой ситуацией не преминула воспользоваться оппозиция губернатора Росаса. Его главный политический оппонент, находившийся в тот момент в изгнании за границей, назвал Камилу О’Горман «жертвой аморального режима» диктатора. Такого обвинения Росас стерпеть не мог и приказал немедленно найти обоих влюбленных и вернуть их в Буэнос-Айрес.

А что же влюбленные? Они ничего не знали о страстях, кипевших в столице. Они были счастливы. Правда, планируя свой побег, они собирались уехать в Бразилию. Но на реализацию этого плана сразу не хватило денег, а вскоре и Камила забеременела. Пришлось отложить планы на некоторое время. А потом нашелся человек, который смог их опознать. Это произошло на вечере, куда Камила и Ладислао были приглашены. В числе приглашенных был священник, который знал семью Гутьеррес, и, конечно же, он знал Ладислао. Влюбленных арестовали и, заковав в цепи, отправили в Буэнос-Айрес. Дорога заняла около двух месяцев.

В Буэнос-Айресе Камила взяла всю вину на себя, заявив, что именно она была инициатором их побега. Конечно, она пыталась спасти своего возлюбленного. Если ее, как аристократку, еще могли помиловать, то Ладислао на пощаду рассчитывать не приходилось. Поступок Камилы не спас ситуацию: общество винило в случившемся священника, а церковь — девушку. Но и те и другие единодушны были в одном — наказать виновных. Среди них, по-прежнему, был и сеньор О’Горман. Даже увидев, что его дочь на последних сроках беременности, он не переменил своего решения.

О снисхождении к несчастным влюбленным умоляла отца и Мануэлита Росас, подруга Камилы, но тщетно. Он лицемерно разглагольствовал о необходимости сохранения моральных ценностей и священных религиозных норм, хотя у самого было пятеро внебрачных детей. Возможно, если бы Камила «приползла» к нему на коленях, болезненное самолюбие губернатора было бы удовлетворено и он пощадил бы ее, а возможно, и нет.

Ведь семья О’Горман была из ближнего круга общения семьи Росас. А главу этого семейства и так оппоненты регулярно обвиняли в аморальном поведении. Ему на примере этой ситуации очень хотелось показать себя высокоморальным человеком. Поскольку суды он лишил таких полномочий, Хуан Мануэль де Росас лично подписал смертный приговор Камиле О’Горман и Ладислао Гутьерресу.

Последнее утро

Утром следующего дня им завязали глаза, привязали к стульям и расстреляли. К расстрелу были привлечены «запасные» солдаты на тот случай, если «основные» не смогут стрелять в беременную женщину, но те смогли.

Их похоронили в одном гробу вместе с их нерожденным ребенком.

Трагическая история любви Камилы и Ладислао быстро облетела Аргентину и стала частью национальной культуры этой страны, а сами они мучениками, «аргентинскими Ромео и Джульеттой».

Не вся аргентинская знать, как и служители Бога, отличалась высокими моральными принципами. И те и другие имели любовниц и внебрачных детей, но тайно. Причем, как мы знаем из истории, подобное происходило и на других континентах. Беда Камилы и Ладислао в том, что они не стали скрывать своих отношений.

А губернатор Росас, подписав влюбленным смертный приговор, сам того не желая, в определенном смысле подвел черту и под своим более чем 20-летним пребыванием на посту губернатора. Это было начала конца. В начале 1850-х годов Хуан Мануэль де Росас провел несколько весьма неудачных военных операций, которые уничтожили остатки доверия народа к режиму.

В 1852 году ему пришлось с позором бежать в Великобританию. Все его немалое имущество было конфисковано Временным правительством. В 1861 году Хуан Мануэль де Росас был заочно приговорен к смерти. Но привести приговор в исполнение, конечно же, не удалось: бывший губернатор не собирался возвращаться на родину. Он прожил в Англии до самой смерти.

Надежда АРТОНКИНА