В конце XIX века молодые японки зарабатывали себе на приданое услугами мусумэ — временных жен иностранных моряков. Для них это было хорошо оплачиваемой работой по контракту. И большинство из них, скопив нужную сумму по окончании контракта, выходили замуж.

Завуалированная проституция — именно так с точки зрения европейцев рассматривалась появившаяся в конце XIX века в Японии услуга предоставления временных жен морякам, чьи торговые или военные корабли подолгу простаивали в порту города Нагасаки, единственного открытого для иностранцев.

Все за ваши деньги

Для нехристианской Японии институт временных жен не нарушал никаких законов. На тот момент в Стране восходящего солнца шла эпоха Мэйдзи, что переводится как «просвещенное правление», объявленная императором-реформатором Муцухито. Институт гейш, процветавший в Японии чуть ли не с XII века, к мусумэ не имел отношения.

Гейши — это не продажные женщины. Это отличавшиеся изысканными манерами высокообразованные японки, чья обязанность — культурно развлекать гостей ресторана или частного нанимателя пением, игрой на музыкальных инструментах, танцами, умной беседой, ведением чайной церемонии. И — никакого интима!

Религия тоже не запрещала свободную торговлю женщинами. При императоре Муцухито жизнь японцев менялась на глазах. Происходила индустриализация страны, многие ранее обедневшие крестьяне подались в города на заработки. Но далеко не каждый смог устроиться, а потому трудилась вся семья. Женщинам найти работу было очень сложно, вот потому и появился в Японии институт временных жен — завуалированная проституция.

Девочек-подростков из бедных семей временно выдавали замуж за иностранцев, зарабатывая на этом деньги. Читай — продавали родители или содержательницы ресторанов, в прошлом бывшие мусумэ, заработавшие на таком образе жизни и открывшие свое маленькое дело.

Сводник находил клиентов в морском порту — от скучающих месяцами на чужбине моряков отбоя не было. Да и кандидаток в мусумэ возле иностранных кораблей более чем в достатке. Временный брак заключался на срок от трех месяцев и до ухода судна из территориальных вод Японии. Тут же прямо в порту юрист и подписывал контракт. И счастливый моряк отбывал с юной хрупкой женой в арендованное им семейное жилище. Аренда жилья входила в условия контракта.

Терпеливая и покорная

С подачи русских моряков таких девушек и стали называть «мусумэ», что в переводе с японского означает «дочь», «девушка». Особо ценились девственницы, и стоили они вдвое дороже. Хотя господа офицеры не брезговали и уже «бывшими в употреблении» мусумэ. Немало девушек, проводив моряков-мужей на родину, смахнув слезу и помахав ему вслед белым платочком, тут же находили себе новых — процесс был поставлен на поток.

Платили обычно моряки таким «женам» 10-15 долларов в месяц, плюс полное обеспечение вкусной едой, нарядами и всеми женскими благами жизни. Но мусумэ были неприхотливы. Для них главное — это деньги, которые им каждый месяц стабильно платят наличными. Обычно в обязанности мусумэ входило все, что обычно делает законная жена состоятельного мужчины, кроме кухни, уборки, стирки и прочего. Для этого «муж» нанимал прислугу и рикшу, который возил мусумэ на прогулки вместе с мужем или одну по магазинам красивой одежды.

И, конечно же, постель. И чем горячее мусумэ в постели, тем она ценнее. За умение ублажить мужчину в знак благодарности мусумэ еще полагались подарки. Словом, жили они как русские барыни на полном обеспечении. Хотя не всем выпадало такое. Все зависело от достатка моряка, купившего мусумэ. Так что некоторым и кухарить приходилось, и убирать в доме, и в лавку за продуктами ходить.

Иные браки длились годами. Особым спросом и почетом у японских мусумэ пользовались русские моряки. За широту души и щедрость кошелька. За уважительное отношение к временным женам. До начала Русско-японской войны в 1904 году базировавшийся во Владивостоке российский флот регулярно зимовал в Нагасаки. И русские офицеры покупали себе временных жен. Рядовые матросы и старшины с боцманами и мичманами себе такого позволить не могли.

Большой спрос на мусумэ у русских моряков начался в конце XIX века. В то время пригород Нагасаки Инасу называли «русской деревней». Японки были послушны, во всем угождали своим «мужьям» и свято хранили им верность. Надо сказать, что уважительное отношение морских офицеров к временным японским женам было прописано в контракте. Но только русские моряки отличались этой чертой характера.

Возможно, сказывались дворянская кровь и хорошее воспитание, полученное в семье. У офицеров существовал неписаный кодекс чести: даже невинный флирт с чужой мусумэ расценивался как прямая измена и мог стать причиной для публичного вызова на дуэль и расторжения контракта. Так что и «муж», и «жена» были предельно осторожны. Ни у кого и в мыслях не было изменять друг другу. Что самое интересное, высшее командование Российского флота не возражало против таких браков. Понимая, что долгие месяцы и годы на чужбине русскому моряку легче пережить в семье. Хотя и официального разрешения не было.

Испанцы, французы и прочие европейцы не так благородно относились к женщине и большей частью считали мусумэ за дорогостоящих проституток. Нередко позволяя себе грубое обращение и унижения. Но японки стоически терпели — они зарабатывали себе на приданое и достойную жизнь в будущем. Хотя все моряки, уехав домой, где чаще всего ждала семья, вскоре забывали своих милых покорных японских «жен».

Пример — история брака с японкой великого князя Александра Михайловича Романова, внука императора Николая I, известного любителя женщин и будущего знаменитого адмирала, сыгравшего большую роль в развитии русской авиации. Погостив месяц в Нагасаки, он отбыл в Россию, где вскоре удачно женился на сестре Николая II. А его мусумэ умерла в одиночестве от туберкулеза.

«Цветы любви»

Нередко случалось, что в таких долгих временных браках мусумэ рожали своим «мужьям» детей, заведомо зная, что останутся с ними в полном одиночестве. Хрестоматийным примером таких долгих браков может послужить история с японской мусумэ Владимира Дмитриевича Менделеева, сына знаменитого ученого-химика Дмитрия Ивановича Менделеева.

В Японию Владимир Менделеев попал в 1891 году, когда служил мичманом на фрегате «Память Азова» (Менделеев-старший отправил сына в кругосветное путешествие с целью излечения его от неразделенной любви).

В 1890-1891 годах престолонаследник цесаревич Николай Александрович, будущий император Николай II, совершал на этом фрегате кругосветное путешествие и посетил с длительным визитом Японию. В Нагасаки Владимир Менделеев, по примеру цесаревича и других офицеров заключил временный брак с японкой Такой Хидесима. И, судя по сохранившимся в научном архиве Дмитрия Ивановича Менделеева двум ее письмам, она любила Владимира.

Первое письмо от Таки Хидесима датировано 18 апреля 1893 года и адресовано Владимиру Менделееву. Она пишет, что рада письму от Володи, и сообщает, что 16 января родила от него дочь и назвала ее-Офудзи. Далее сообщает, что русские офицеры, узнав об этом, принесли ей подарки для малышки и деньги, которые их просил передать ей любимый Володя — 21 иену. (По мнению историков, Менделеев-младший, отбыв из Японии, тут же забыл свою мусумэ, а деньги якобы от его имени русские офицеры ей передали, пожалев женщину, брошенную сослуживцем с ребенком на руках.)

Така уверяла, что девочка как две капли воды похожа на Володю — это и господа офицеры заметили. Жаловалась, что недавно умерла ее мать и она испытывает острую нужду в деньгах. Выйти замуж не может из-за ребенка. Да и не хочет, она хочет жить только с любимым Володей. Второе письмо от 18 июня 1894 года адресовано Менделееву-старшему. Така беспокоится: Володя не отвечает на ее письма. В конверт она вложила свое фото с дочкой. До самой смерти в 1907 году Дмитрий Иванович Менделеев вел переписку с брошенной сыном женщиной и регулярно посылал ей деньги. Дальнейшая судьба Таки Хидесима и ее ребенка неизвестна.

Вероника МИТИНА