В историю гунны и их грозный владыка Аттила вошли с эпитетом «бич Божий». По словам архиепископа Исидора Севильского, Господь насылал этих кочевников на христиан для искупления, чтобы «очистившись в страданиях, верующие отвергли соблазны мира и его грехи и вошли в небесное королевство». Но что в гуннах было такого особо страшного по сравнению с другими терзавшими Римскую империю народами?

Вот как описывал Аттилу готский историк Иордан: «Низкорослый, с широкой грудью, с крупной головой и маленькими глазами, с редкой бородой, тронутый сединою, с приплюснутым носом, с отвратительным цветом кожи, он являл все признаки своего происхождения».

Дети войны

Это совпадает с суждением римлянина Аммиана Марцеллина, согласно которому все гунны «отличаются плотными и крепкими руками и ногами, толстыми затылками и вообще столь чудовищным и страшным видом, что их можно принять за двуногих зверей или уподобить сваям, которые грубо вытесываются при постройке мостов».

Однако неприятная внешность не обязательно означает злодейство. И относительно нравственно-политических достоинств того же Аттилы Иордан отзывается вполне комплиментарно: «Любитель войны, сам он был умерен на руку, очень силен здравомыслием, доступен просящим и милостив к тем, кому однажды доверился».

Складывается впечатление, что зловещей репутацией гунны и их царь обязаны прежде всего азиатской внешности, которая германским и римско-византийским канонам красоты вопиюще не соответствовала.

Конечно, они завоевывали и разрушали города, истребляли пленных и мирных жителей. А кто этого не делал?

Не самые дикие кочевники

Вынырнувшие в конце IV века из глубин Азии гунны начали с того, что разгромили расположенное на территории современной Украины государство остготов и погнали на запад другие германские племена, став, можно сказать, катализатором Великого переселения народов.

Римлян, разделившихся к тому времени на Западную (собственно Римскую) и Восточную (Византийскую) империи беспокоили, прежде всего, именно гонимые гуннами германцы, которых приходилось либо отбивать от границ, либо покупать, привлекая на имперскую службу в качестве союзников.

Такие союзники обеспечивали «санитарный кордон» вдоль имперских границ, но на некоторых участках римлянам и византийцам приходилось соседствовать непосредственно с гуннами. Самый большой такой участок в Паннонии (современная Венгрия) являлся западной окраиной гуннской державы. Восточные же и южные ее рубежи пролегали примерно по берегам Волги и отрогам Кавказа.

Гунны были типичными язычниками с пантеоном богов, возглавляемых Тенгри, поклонялись идолам, верили шаманам, но человеческих жертв не приносили.

Как и положено кочевым народам, войско их состояло из конных лучников. Сражение они начинали, осыпая противника стрелами, а при ложном или настоящем бегстве отстреливались от преследователей на полном скаку, развернувшись на 180 градусов. Начиная конную атаку, прежде чем пустить в дело мечи, закидывали противника сетями и арканами.

Устанавливать свою постоянную власть на захваченных территориях гунны считали излишним, поскольку предпочитали получать дань или грабить оседлые народы. Постоянных городов у них не было, но примерно к 430-х годам в образе жизни гуннов наметилось нечто новое. В их войске появилась пехота из подвластных народов. В поход они выступали с серьезной осадной техникой, не хуже, чем у римлян и византийцев.

И даже города появились, пускай и не каменные.

«Европу стер в пыль…»

На свет Аттила появился в первом десятилетии V века.

Цари Октар и Ругила властвовали над гуннами в качестве соправителей, но отца Аттилы Мундзука в свою компанию не брали. Октар отправился в поход на бургундов и по дороге умер вроде бы от обжорства, а его войско бургунды разбили. Ругила умер через четыре года. Наследников у них, вероятно, не было, Мундзук к тому времени тоже отправился к Тенгри, так что царями в 434 году стали сыновья Мундзука Аттила и Бледа.

Источники не проясняют, как они распределяли полномочия и территории между собой и кто из них был старшим. Факт, что за 10 лет серьезных конфликтов между ними не было, а потом Бледа то ли пал от руки брата, то ли был убит по его приказанию. Признаков смуты в связи со случившимся не зафиксировано.

Еще в период совместного правления Аттила совершил поход на бургундов и с лихвой расквитался за дядю. На поле битвы полегло 20 тысяч вражеских воинов. Уцелевшие бежали в римскую Галлию, где, получив землю, дали название новой области — Бургундия.

В 441 году, действуя совместно, Аттила и Бледа переправились через Дунай и разорили византийские владения на Балканах. Безнаказанности их действий способствовало то, что главные силы императора Феодосия II оказались отвлечены на войну с персами. Утихомирить кочевников удалось, увеличив ежегодную выплату дани вдвое — примерно до полутонны золотом. Не последнюю роль сыграло и сравнительно успешное завершение войны Феодосия с персами. При всей напористости Аттила знал, когда надо остановиться.

Второе нападение на Византию он предпринял в 447 году, после землетрясения, которое, по сообщениям лазутчиков, разрушило стены Константинополя. Однако когда гунны дошли до имперской столицы, выяснилось, что стены пострадали не сильно. Тогда они занялись грабежом Греции.

Живший столетием позже описываемых событий историк Иарцеллин Комит пишет, что «в страшной войне, намного более тяжелой, чем первая, Аттила почти всю Европу стер в пыль». В реальности пострадали только Балканы, но пострадали серьезно. Города практически обезлюдели, жители бежали в горы.

Сильное впечатление производила применяемая гуннами казнь — сажание на кол. Жертвы умирали по два-три дня, оглашая своими стонами окрестности. Но и здесь следует сделать уточнение. Гунны сажали на кол не мирных жителей, а тех, кого считали предателями, нарушителями ранее подписанных договоров. И самое интересное — ужасавшись такой страшной казни, ее взяли на вооружение вполне себе христианские правители.

Вообще, если покопаться в событиях, которые предшествовали набегам гуннов, обнаруживаются любопытные вещи. Например, войну 441 года спровоцировало похищение гуннских сокровищ из царских гробниц епископом города Марг. Допустим, для гуннов это было лишь поводом, но зачем было их провоцировать столь наглым образом?

Вторая война закончилась стандартным миром: единовременная выплата двух тонн золота и еще около 700 килограммов — ежегодно. Чтобы погасить эти финансовые обязательства, в Византии были отменены все льготы и введены дополнительные налоги. Население пребывало в таком отчаянии, что, по свидетельству историка Приска, «многие уморили себя голодом или прекратили жизнь, надев петлю на шею».

Вскоре после заключения мира, в 450 году, император Феодосий упал с лошади и скончался от травмы позвоночника. Его преемник Маркиан выплачивать дань отказался. Однако новый удар Аттилы обрушился не на Византийскую, а на Западную Римскую империю.

Битва на Каталаунских полях

Повод к тому дала сестра правящего Римом императора Валентиниана — Юста Гонория. Брат упорно не выдавал ее замуж, видя в любом женихе потенциального соперника. Засидевшись в девках, Гонория закрутила роман и вроде бы даже родила ребенка от некоего придворного по имени Евгений. «Соблазнителя» казнили, а Гонорию выслали в союзный Константинополь, где выдали замуж за старенького, лишенного амбиций сенатора Геркулана.

Рассерженная принцесса отправила к Аттиле придворного евнуха со своим перстнем и просьбой избавить ее от вынужденного брака. Что она предлагала взамен — не совсем понятно, но Аттила истолковал передачу перстня как предложение о женитьбе с тем, чтобы вместе царствовать над одной, а возможно, и двумя империями сразу. Что произошло с Гонорией дальше — неясно, да и не столь важно. Аттила получил удобный повод для удара по Риму, а с Византией решил разобраться попозже.

Весной 451 года его орды вторглись на территории нынешних Южной Германии и Франции. Пали города Мец, Трир, Кельн, Реймс, Труа. Но гунны не смогли с ходу овладеть Орлеаном, и на помощь осажденным подошло войско, объединявшее римлян, вестготов, франков, бургундов и аланов.

В июне произошло сражение, известное как битва на Каталаунских полях, или битва при Шалоне. Ход ее точно неизвестен. По словам Иордана: «Битва лютая, переменная, зверская, упорная… Если верить старикам, то ручей на упомянутом поле, протекавший в низких берегах, сильно разлился от крови из ран убитых; увеличенный не ливнями, как бывало обычно, но взволновавшийся от необыкновенной жидкости, он от переполнения кровью превратился в целый поток».

Наряду с гуннами в войско Аттилы входили представители других покоренных народов, включая германские племена остготов и гепидов. Вражескую коалицию возглавлял римский полководец Флавий Аэций, под началом которого также сражались кочевники аланы и германские племена вестготов, франков, бургундов. Силы сторон определяются в диапазоне от 30 до 50 тысяч, причем войско Аттилы по численности, вероятно, несколько уступало противнику.

Едва ли не решающую роль сыграла атака короля вестготов Теодориха, в этом сражении и погибшего. В конце сражения войско Аттилы заняло оборону в своем лагере, где их вполне можно было бы попытаться взять измором. Но ничего подобного не произошло. Союзники разбрелись то ли для того, чтобы решать какие-то срочные домашние вопросы, то ли рассорившись. По одной из версий, развалу коалиции способствовал сам Аэций, боявшийся, что уничтожение гуннов слишком усилит германцев. Император же Валентиниан считал, что Аэций собирается с помощью гуннов держать его на коротком поводке, и приказал отравить прославленного военачальника.

В общем, главные победители умерли.

Вождь ушел, беды остались

Аттила убрался в Паннонию, а уже в следующем году обрушился на север Италии. В Медиолануме (современный Милан) среди награбленных богатств ему попалась картина с изображением императора, у ног которого валялись мертвые скифы. Аттила приказал найти художника и картину перерисовать. На новом полотне он восседал на троне, а римские сенаторы высыпали к его ногам золото.

Следующей целью должен был стать Рим, но брать его Аттила не стал. Согласно преданию, по дороге к Вечному городу он встретился с папой римским Львом I. Понтифик передал богатые дары и уговорил вернуться домой. По другой версии, походу гуннов помешала чума. По третьей — шаманы предсказали Аттиле, что он умрет после взятия Рима.

Умирать ему, разумеется, не хотелось, но уже через год старуха с косой к нему все же пришла. Скончался он после свадебного пира, на котором сочетался браком с германской красавицей Ильдико. Предположительно, она была дочерью короля бургундов — заклятых врагов гуннов. Отсюда и родилась легенда, что новобрачная задушила Аттилу своими роскошными косами.

Наиболее обстоятельно описавший его кончину Иордан утверждает, что Аттила страдал носовыми кровотечениями. В данном же случае поутру: «Ослабевший на свадьбе от великого ею наслаждения и отяжеленный вином и сном, он лежал, плавая в крови, которая обыкновенно шла у него из ноздрей, но теперь была задержана в своем обычном ходе и, изливаясь по смертоносному пути через горло, задушила его». Что далее произошло с Ильдико, можно лишь догадываться.

Гунны справили по вождю тризну и, отведя воду с перегороженного участка реки, похоронили, «заключив тело в три гроба — первый из золота, второй из серебра, третий из крепкого железа». Разумеется, в могилу положили несметные сокровища, а реку пустили по прежнему руслу. Рабов, готовивших могилу, перебили.

Примерно так же, согласно легендам, хоронили и других грозных завоевателей, включая Алариха и Чингисхана. Но в их случаях хотя бы примерно известен регион, где надо искать сокровища. В случае же Аттилы место его вероятного захоронения указывается на огромных пространствах от Дуная до Волги. В общем, всерьез за поиски его сокровищ никто так и не брался.

Созданная им империя развалилась почти сразу, и грозные полчища гуннов растворились на страницах истории. Нельзя сказать, что без них жизнь сразу наладилась. Уже в 455 году Рим был захвачен и разграблен вандалами. Начинались «темные века» европейской истории.

Дмитрий МИТЮРИН