Из-за нарушения правил техники безопасности при столкновении поездов на станции Крыжовка весной 1977 года погибло 22 человека.

Наезд пассажирского поезда на битком набитую людьми пригородную электричку на станции Крыжовка в мае 1977 года, в результате которого погибло 22 человека, считается одной из самых крупных катастроф на Белорусской железной дороге.

Не вняли предупреждениям

В воскресенье, 1 мая 1977 года, в Белорусской ССР торжественно отметили День международной солидарности трудящихся. А в понедельник, в дополнительный выходной, народ дружно потянулся на дачи, на Минское море. Да и погода располагала — внезапно резко потеплело, и термометры показывали + 30 градусов. Самое время ехать на дачу или поближе к воде — купаться и загорать.

В отличие от беззаботных отдыхающих граждан работники Геофизической станции Белорусской железной дороги были начеку. Резкое повышение температуры воздуха грозило аварийными ситуациями, когда перегревшиеся рельсовые стыки возле светофоров смыкаются и нарушают работу автоматической системы блокировки. В этом случае возможно столкновение поездов, поскольку диспетчеры только следят за перемещением составов. Все остальное делает автоматика. Во избежание ЧП всем ответственным работникам железной дороги разослали телеграммы-предупреждения, но беда все-таки случилась.

2 мая 1977 года перегон станция Беларусь — станция Крыжовка обслуживал дорожный мастер Зенон Петрик. Он тоже получил телеграмму с предупреждением, но легкомысленно к ней отнесся и не обеспечил исправного состояния изолирующего стыка у светофора №7702. В итоге к двум часа дня рельсы нагрелись до + 43 градусов и сомкнулись. Светофор замкнуло, и он стал показывать только красный. Сбой автоматики сразу заметила дежурная по станции Елена Бруйло, но не сообщила о нем коллегам соседних станций, не говоря уже о машинистах приближающихся поездов. А предложила механику Николаю Кухареву самому устранить неисправность, чтобы никто не узнал. Кухарев выехал к месту аварии, следом за ним, чтобы помочь разъединить рельсы, диспетчер направила Петрика и бригадира пути Шахановича. В изолирующем стыке рельсы фактически сплавились, и, чтобы их разомкнуть, пришлось пилить металл вручную. Пока Петрик и Шахнович пилили, Кухарев, в нарушение инструкции, вручную управлял светофором, переключая сигналы. Дав зеленый сигнал, пропускал очередной поезд, а после проезда переводил реле на красный цвет. Так он пропустил 11 поездов. Двенадцатым стал пригородный Олехновичи — Минск, пришедший в Крыжовку с двухминутным опозданием.

«Истошно кричали женщины…»

Из-под второго вагона стоявшей на перроне электрички валил дым — на жаре перегрелся фазорасщепитель.

Пока помощник машиниста бежал к аварийному вагону, чтобы устранить возгорание, толпа пассажиров уже штурмовала электричку. А уставший Кухарев в это время ослабил внимание и забыл переключить предупредительный светофор, на котором все еще горел зеленый свет. Беда стремительно приближалась — к станции Крыжовка уже подходил пассажирский поезд №80 Гродно — Орша. Машинист Антон Якубовский в тот день первый раз вышел в рейс без помощника. Руководство выдало «трудовой почин» — решило сэкономить на этой должности, чтобы снизить себестоимость перевозок. Но одно дело, когда машинист только ведет поезд, сосредоточив внимание на дороге, а его помощник устраняет все возникшие в пути неполадки, и совсем другое, когда машинист все делает сам. Заметив падение давления масла в дизеле, Якубовский был вынужден сам идти в машинное отделение, временно бросив управление поездом. На подходе к светофору «7702» Якубовский увидел зеленый разрешающий свет, хотя на локомотивном светофоре горел красно-желтый, сигналящий, что расположенный впереди перегон занят. По инструкции, не получивший предупреждения от диспетчера машинист решил, что произошел сбой в системе, и продолжал вести поезд.

В 17:10 Якубовский увидел находящийся впереди в 900 метрах электропоезд и решил, что это встречный на соседнем пути. Свою ошибку он понял, когда расстояние сократилось до сотни метров, и применил экстренное торможение. Но поздно. Поезд на скорости 35 километров в час врезался в задний вагон пригородной электрички. Удар был такой силы, что стоявшая на перроне пятитонная электричка с двумя сплющенными последними вагонами поехала, разогнав скорость до 13 километров в час. Локомотив пассажирского поезда развернулся поперек и загорелся, а два первых вагона сошли с рельсов.

Когда грохот стих, вокзал наполнился истошными людскими криками, среди которых выделялись женские голоса. Кричали свидетели этого ужаса, кричали раненые и пассажиры из электрички, те, кому повезло остаться в живых.

Вина до конца жизни

Первым очнулись пассажиры на перроне и стали разбирать обломки вагонов, вытаскивать раненых и оказывать им первую помощь. Потом подъехали скорые и пожарные с милицией. Чтобы вытащить пострадавших, обшивку вагонов резали автогеном. 19 пассажирам электрички помощь врачей уже не понадобилась. Трупы складывали прямо на платформе, асфальт которой быстро окрасился в красный цвет. Еще трое скончались в больнице. В итоге по официальной статистике 22 человека погибли (включая троих умерших в больнице) и 82 получили ранения различной степени тяжести. Машинист Якубовский получил травму позвоночника, пассажиры его поезда отделались ушибами и сильным шоком. Работы по ликвидации последствий катастрофы завершились к утру. По одной из версий, количество жертв сильно занижено, чтобы избежать огласки и вмешательства международной организации «Красный Крест».

Большой огласки в республике в газетах и на телевидении ЧП не получило. Высшее руководство сочло это неразумным в год 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Только местные газеты дали короткую хронику происшествия, и все. Люди узнавали подробности от друзей и знакомых.

Следствие вела Минская областная прокуратура. 3 мая арестовали Кухарева, а через два месяца Петрика и Якубовского, который только что выписался из больницы. Диспетчеру Елене Бруйло, которая на тот момент была беременной, суд избрал мерой пресечения подписку о невыезде.

Приказами министра путей сообщения и начальника управления железной дороги всем руководителям служб объявили выговоры с занесением в личное дело. Инициатор «экономного варианта работы», сократившей должность помощника машиниста, не понес наказания вообще. Эту должность тут же вернули на место. Слишком дорогая вышла экономия.

Судебный процесс начался 25 августа 1977 года. Все четверо обвинялись в «нарушении правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного транспорта, повлекшем несчастный случай с людьми в результате крушения поездов, причинение ущерба Минскому отделению дороги и значительный перерыв в движении поездов». В суде полностью вину признал только машинист Якубовский.

14 сентября 1977 года Судебная коллегия Верховного суда БССР вынесла приговор. Николаю Кухареву суд отмерил 12 лет лишения свободы в колонии общего режима. Зенону Петрику — 10 лет, Антону Якубовскому — 7 лет. Елена Бруйло осуждена на 4 года. В суде она показала, что не сообщила руководству о неисправностях светофора потому, что сама не хотела лишиться премии и товарищей по смене подвести: ведь их тоже могли оставить без премии.

Все четверо осужденных вскоре попали под амнистию, и сроки наказания им сократили в два раза.

Известно, что, отбыв свой срок наказания, машинист Якубовский и электромеханик Кухарев вернулись к прежней работе на железной дороге, откуда в свое время и вышли на пенсию.

Вероника МИТИНА