Индейцы мапуче, или арауканы, не так известны миру, как апачи или сиу. Но это единственные аборигены Америки, которых так и не смогли покорить европейцы. Испанцы, громившие империи инков и ацтеков, оказались бессильны против несгибаемых мапуче и в конце концов признали их независимость.

Разгром южноамериканских империй ацтеков и инков стал возможен благодаря нерешительности местных вождей и аристократии. Сами испанцы считали, что все аборигены Америки одинаковы и им, испанцам, не составит труда покорить весь континент. Однако вскоре наступило прозрение. Углубляясь на юг Америки, конкистадоры узнали о воинственном народе мапуче.

Непокорённые воины

Правда, первыми с ними познакомились не испанские солдаты, а первооткрыватели и миссионеры. Вот только рассказать соотечественникам о воинственных аборигенах мало кто сумел — почти всех чужаков они истребляли. Посланные на выручку испанские отряды часто возвращались разбитыми, ибо внезапные нападения из засад были непривычны для европейских армий.

С начала XVI века испанцы безрезультатно пытались разгромить армию мапуче. Индейцы угоняли скот, нападали на форты, сжигали поселения и вырезали их жителей. Всё это было невыносимо, но сводилось к одной цели — дать понять испанцам, что здесь им не рады.

В отличие от большинства индейских народов, у мапуче был специфический взгляд на войну. Закалённые столетиями войн с инками, они знали, что шанса на победу в открытой битве с огромным, хорошо вооружённым войском у них нет. Тактика засад и партизанских налётов приносила пользу, стала излюбленным способом войны. Даже в арауканских сказках почти не встречалось смелого и сильного воина, десятками побеждавшего врагов. У мапуче в почёте были другие герои — хитрые, умные, коварные, способные заставить врага воевать самого с собой. Несмотря на это, арауканский воин мог пожертвовать жизнью ради победы или спасения товарищей. Другим излюбленным приёмом войны мапуче считали «малон» — внезапный набег кавалерии. Увидев у первых испанцев лошадей, они быстро осознали преимущество конного воина перед пешим, и уже к 1535 году две трети арауканских воинов были на лошадях. Верхом на конях индейцы врывались в стройные порядки испанцев, и те не успевали достать оружие или организовать оборону, как их уже рубили саблями и кололи копьями. Победив, мапуче забирали имущество, женщин и детей, а мужчин убивали.

После того как в 1557 году мапуче в очередной раз успешно осуществили несколько «малонов», испанские власти решили отправить на их усмирение карательную экспедицию.

Возглавил поход губернатор Чили маркиз Гарсия Уртадо де Мендоса. Это был коварный, беспринципный человек, способный ради достижения цели на любую уловку. При этом он любил риск, считая осторожность уделом трусов. Удивительно, но и мапуче считали эти качества маркиза весьма достойными.

Потеряно всё, кроме чести

Узнав от пленных о военном лагере индейцев, Мендоса задумал для них ловушку. Используя индейцев из других племён, он имитировал переправу отряда через реку Био-Био.

Дозорные мапуче доложили вождям, что враг плывёт на плотах и выглядит беззащитным.

Как только первые «испанцы» сошли на берег, на них бросилась гикающая конница. Однако сидевшие в кустах испанские фузилеры открыли огонь по мапуче, а с другого берега их накрыла картечь из пушек. В итоге в этом сражении, названном битвой при Лагуниллас больше 300 мапуче были убиты, полторы сотни оказались в плену. Испанцы потеряли двух человек, а количество погибших индейцев на плотах они не считали.

В числе пленных оказался и молодой воин Гальварино. Он даже не успел вступить в бой, как его взяли в плен. Всех 150 пленников ждала страшная участь: Мендоса приказал отрубить им либо обе руки, либо руку и нос — в качестве урока, что не стоит воевать с «белыми людьми». Палач отсек Гальварино обе кисти и прижег рану порохом. Изуродованных индейцев в ту же ночь вышвырнули в джунгли.

Несколько дней Гальварино шёл к своей деревне. Одноглазый вождь Кауполикан выслушал рассказ юноши и только покачал головой. Гальварино понял это как упрёк. В душу калеки закралась мысль о мести испанцам, пусть даже ценой собственной жизни.

На ночном совете старейшин племени Гальварино ещё раз рассказал невесёлую историю битвы при Лагуниллас, но настаивал, что за это враг должен понести кровавый ответ.

Безрукий воин настаивал на атаке на испанцев и лично хотел провести обряд «прокулона» над главным испанцем — маркизом Мендоса. Суть обряда заключалась в том, что захваченного врага убивали дубиной, а его ещё бьющееся сердце доставали из тела и съедали на глазах у толпы. Гальварино не смущало отсутствие рук — смельчак считал, что воевать он может и без них. В конце концов Гальварино говорил о мести с таким видом, что у присутствующих не осталось и тени сомнения, что именно этому парню стоит доверить карательную акцию. Кауполикан назначил безрукого воина командиром отряда из 600 смелых воинов и благословил на удачу.

То, что Гальварино сидел на лошади, зажав зубами поводья, — полдела. Он хотел не просто вести товарищей в бой, но и драться вместе с ними против врага. Храбрец привязал к своим обезображенным рукам два длинных ножа и отправился в путь.

Ножи как сабли

Первый же налёт принёс мапуче удачу. Индейцы видели, как их предводитель влетел в группу испанских солдат и, размахивая обрубками рук, искромсал врагов ножами за считаные секунды. Это впечатлило даже неуверенных в себе воинов.

Кровавое безумие Гальварино продолжалось несколько недель, мапуче выслеживали испанцев и убивали их. Своих воинов калека умел легко настроить на смертельный бой, ибо на своей жизни он уже поставил полный крест. «Неужели вы хотите попасть в плен и стать такими, как я, неспособными ни работать, ни есть?» — кричал он воинам. И те вторили ему: «Мести! Мести! Мести!» Слухи о безруком воине, уничтожающем врага руками-ножами, сеяли панику в рядах испанцев.

Гальварино принял решение выступить на стороне арауканской армии в грядущей битве при Милларапуе. Она состоялась 30 ноября 1557 года и стала настоящим потрясением для арауканской нации.

Мапуче собрали огромную, по их меркам, армию — 20 тысяч воинов. Когда они увидели военный лагерь испанцев, где было всего 600 солдат, то решили, что он станет лёгкой добычей. Нападение на врага мапуче задумали ночью, считая, что испанцы будут спать. Но в тот день европейцы праздновали день святого Андрея. Когда их горнисты стали трубить в горны, мапуче решили, что это их боевой клич, и бросились в атаку.

Испанские дозорные сразу увидели скачущих во весь опор всадников и быстро предупредили командиров. Пушки у испанцев были заряжены, так что много времени на упреждающий залп не ушло. Картечь сразу разметала сотни воинов по земле. Гальварино тоже упал, но отыскал свою лошадь и продолжил атаку. Оказавшись рядом с испанскими солдатами, он спрыгнул на землю и стал махать руками-ножами, смертельно ранив нескольких конкистадоров. В конце концов кто-то ударил его сзади по голове, и он потерял сознание.

Воинскую доблесть безрукого индейца испанцы не оценили. Решив, что перед ними безумец, привязавший ножи к культям, они решили покончить с ним. Гальварино не удостоился даже классического обезглавливания. Испанцы кинули его в яму к голодным псам, и те растерзали обессиленного героя за минуты.

Но на смерть Гальварино пошёл не зря. Легенды о его ножах вместо рук стали передаваться от одних мапуче к другим и быстро стали образцом воинской доблести и храбрости. Каждое поколение мапуче считало его героем и старалось не опозорить его памяти. В конце концов испанцы устали бороться с непокорными арауканами и даже предоставили им независимость. Правда, в конце XIX века правительство независимого государства Чили всё-таки покончило с этой индейской вольницей. Но рассказы о храбром Гальварино до сих пор живы в фольклоре мапуче.

Алексей АНИКИН