Князь Владимир крестил Русь чуть более тысячи лет назад. Но ведь и до крещения славянские племена как-то жили и во что-то верили. Каковы же были их представления о мире?

С кем поведёшься, от того и наберёшься

Славяне — часть индоевропейской семьи народов, их исконная религия имеет много общего с верованиями других представителей этой семьи. Скандинавский языческий пантеон смахивает на древнерусский, а германский героический эпос напоминает наши былины. А кельтские друиды, в сущности, те же волхвы.

Между прочим, понимание места богов в мире и их взаимоотношения с людьми пришли к восточным славянам именно от кельтов — такое предположение можно сделать на основании тождественности обрядов и верований. Произошло это на рубеже нашей эры, так как именно тогда славянские народы разделились на западные, южные и восточные. Причем в языке и культуре у разных славянских племен было гораздо больше общего, чем в религии.

Южные славяне рано попали под влияние Византии и о язычестве быстро забыли. Западные слишком тесно переплелись с германцами, в значительной мере усвоив их обычаи и верования. А восточно-славянские племена переняли кое-что у кельтов, которые в I — IV веках нашей эры населяли, в том числе, и Поднепровье. Уж больно кельтский Таранис похож на славянского Перуна, Кернунн — на Велеса, а Эзус — на Даждьбога.

У германцев с богами была напряженка: в основном они верили в духов предков и героев. А божества в жизни людей не участвовали, ограничившись сотворением мира. У римлян, как и у греков, пантеон, наоборот, слишком сложный и разветвленный. Боги, полубоги, герои и существа со сверхъестественными способностями расставлены строго в соответствии с иерархией и существуют одновременно с людьми, нередко вмешиваясь в их дела. Древнерусское язычество больше всего напоминает систему представлений о мире именно кельтов, где боги — олицетворение сил природы.

Волхвы — это друиды?

В дохристианской Руси религиозные представления подразумевали многобожие. При этом обожествлялись как силы природы, так и разного рода абстрактные сущности. Считалось, что каждый русич сам по себе имел божественное происхождение, а потому почитались «великие предки». Хранителями культа выступали волхвы.

Впрочем, ряд историков высказывают предположение, что волхвы — всего лишь нечто вроде касты посвященных, а жреческие функции выполняли совершенно другие люди. Они постоянно находились при языческих капищах, которые на Руси устанавливали в особых местах вне населенных пунктов. Но в обязанности жрецов входила только «грязная работа» вроде поддержания порядка. Единственное доступное им священнодействие — в случае большой опасности призвать волхвов.

А вот волхвы и волю богов умели угадывать, и дождь вызывать, и мор прекращать. Еще они умели предсказывать будущее, правильно проводить ритуал жертвоприношения, а также выбирать «места силы», где строили капища.

Кроме того, волхвы были хранителями знаний, которые передавали исключительно устно, чтобы непосвященные не могли к ним приобщиться и «подвинуть» мудрых старцев. В особых случаях волхвы совершали человеческие жертвоприношения, что считалось у славян делом исключительным и сложным.

Все это как две капли воды похоже на функции, которые у кельтов выполняли друиды. Но не те, которых застал в Галлии Юлий Цезарь, а более ранние, в III веке до нашей эры известные грекам как галаты. Как раз галаты, вытесненные из Малой Азии, со временем и откочевали на территории между Днепром и Дунаем. Некоторые этнографы полагают, будто название Галиция — не что иное, как воспоминание об утраченной Галатии.

Кровавые жертвы

Достоверных источников о славянском язычестве крайне мало. Кое-что можно найти у римских историков, но они, во-первых, со славянами сталкивались мало, а во-вторых, никогда не интересовались культурой «варварских народов». В антах, венедах, склавинах, русах и ругах угадываются славянские племена, но обычаи их описаны скудно.

Плиний Старший в «Естественной истории» пишет, что «правосудие у них запечатлено в умах», «золото и серебро они презирают так же сильно, как другие народы жаждут его», «боги их жестоки и требуют человеческих жертв», а «превыше всего они почитают культ предков». Примерно то же утверждал и другой римский историк — Тацит: «Боги склавинов никогда не примут жертвы золотом или благовониями, но требуют кровавых жертв».

Позже римлянам вообще стало не до славян, зато кое-что о них сообщают готы. Например, готский историк Иордан подробно описывает войну своего народа с гуннами и их союзниками — ругами (или русами). По его словам, и в середине VI века славяне оставались такими же жестокими и сильными бессребрениками, что и во времена Плиния и Тацита.

Иордан упоминал, что русы в бою никогда не полагались на помощь богов, а лишь на «храбрость, товарищей по оружию и духов собственных предков». Одержав победу в одном из сражений, они отказались выдать за большой выкуп пленных, включая готского епископа. Воинов русы отпустили бесплатно, а епископа принесли в жертву.

А еще Иордан утверждал, что славяне никогда не рассказывают о своих богах, и «никто не видел их кумиров или храмов». Византийские историки тоже не раз упоминали, что со славянином ни в коем случае «нельзя заговорить о его богах, а тем более оскорбить его предков».

Византийцы особенно не вдавались в подробности, ограничиваясь осуждением язычества и описанием ужасных человеческих жертв. Правда, неизвестный хронист, на основании труда которого в XV веке было создано житие Стефана Сурожского, упоминает набег на Сурож славянского князя Бравлина.

Бравлин, захватив город, решил устроить с греческими священниками диспут на религиозные темы. Состязание, судя по описанию, должно было дать ответ на вопрос «Смогут ли языческие боги защитить князя от гнева христианского бога?». Если верить византийцам — не смогли.

Это едва ли не единственный случай, когда русы «предъявили» своих богов чужеземцам. Арабский историк аль-Якуби в «Книге стран» прямо называет славян «скрывающими богов»: «Они не просят у них милости и не боятся их гнева. Русы не ищут у богов защиты, но сами готовы их защищать».

Громовержец Перун

Чуть больше информации о древнерусском язычестве мы находим в источниках IX-X веков, в скандинавских и византийских хрониках. В это время византийские историки уже не могли пройти мимо описания жизни варваров, которым их империя даже платила дань.

К теме религии русов обращался историк Лев Диакон, бывший свидетелем борьбы Византии с князем Святославом. Среди его рассуждений о противоестественности язычества и «поклонении мерзким жестоким идолам» можно найти и немного полезной информации.

Пантеон восточных славян в X веке был уже довольно разветвленным, со своими, свойственными только ему особенностями. Боги имели сложную иерархию, каждый из них отвечал за свой «участок мироздания».

Для воинов главным божеством являлся Перун — громовержец, покровитель князя и княжеской дружины. Этот персонаж был общим для всех славян. Идолы Перуна ставили не только в специальных капищах, но и в городах.

Функции и обличье других славянских богов могли существенно различаться. Хорс олицетворял солнце и главенствовал, так сказать, в мирное время. Ему посвящали четырехликих идолов — по числу времен года.

Многоликое Солнце

В зависимости от сезона этот бог менял свое обличье и даже имя. Зимой он выглядел как мужчина среднего возраста в лазурном плаще, с румяным от мороза лицом и носил имя Хорс.

Повелитель весеннего светила передвигался по небу в золотой колеснице, запряженной четырьмя крылатыми конями. Золотой щит сиял ярким светом, озаряющим землю. В это время он носил имя Ярило.

Ярило покровительствовал земледелию, ведь именно от весеннего поведения небесного светила во многом зависел будущий урожай.

Даждьбог олицетворял летнее, самое сильное и жаркое солнце. В представлениях восточных славян это был зрелый мужчина в полном расцвете сил. Даждьбог — единственный из славянских богов солнечного цикла — мог явить людям свою немилость. Например, сжечь посевы, вызвать пожары или, наоборот, скрыть солнечный диск. Осенний бог Сварог — это старик, любящий погреться возле кузнечных печей. Его солнце темное и холодное, и он олицетворяет огонь не столько небесный, сколько прирученный людьми. Сварог покровительствовал кузнецам и гончарам.

Стрибог олицетворял ветер и другие атмосферные явления. Особо почитался купцами и путешественниками.

Не до конца понятно, какие функции выполнял и как изображался Семаргл. Вероятно, это было полубожество, осуществляющее связь между миром людей и высшими силами.

Мокошь — олицетворение женского начала, богиня плодородия, воды и судьбы, покровительница рожениц и традиционных женских ремесел. Иначе она звалась Мать Сыра Земля. Ее младшая сестра Лада олицетворяла урожай, считалась богиней любви и красоты.

Бог Род почитался как бог судьбы, ответственный за предначертанный заранее жизненный путь каждого русича. У некоторых племен он считался верховным божеством, сотворившим мир.

Особое место в славянском пантеоне занимал Велес. Он был покровителем скота, владыкой мира мертвых, божеством медицины, творчества и знаний. Волхвы возносили ему тайные молитвы. При этих молитвах не могли присутствовать непосвященные. Вероятно, Велес изображался, как и кельтский Кернунн, рогатым и трехглазым.

Наконец, самым загадочным божеством у восточных славян была Мара. Никто не знает, как она выглядела. Предполагается, что Мара олицетворяла собой смерть.

Пантеон князя Владимира

В 978 году киевский престол занял князь Владимир Святославич. Он первым из князей Древней Руси стал настоящим повелителем огромной державы. Неудивительно, что Владимир задумался о том, чтобы упорядочить многочисленные языческие культы. Его попытка религиозной языческой реформы описана в Повести временных лет.

Киевский князь имел вполне определенную цель: противопоставить влиянию христианской Византии стройную концепцию, которая духовно объединила бы Русь.

Впервые в славянской истории Владимир устроил капище непосредственно в Киеве. Князь приказал разместить идолы шести богов: Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши. Видимо, под влиянием варяжской дружины, с помощью которой Владимир заполучил трон, верховным божеством он повелел считать Перуна — больно уж тот похож на скандинавского Одина.

Интересно отсутствие в «списке Владимира» Велеса и Рода. Князь не включил их в пантеон по политическим мотивам. Велес был богом не знати, а простого народа. Кроме того, его культ служил главной опорой волхвам, всячески противившимся централизации власти. Род, который у некоторых племен считался верховным божеством, тоже не вписывался в планы построения единой религиозной системы. Править в мире высших существ должен кто-то один, как и на Руси правит один князь.

Но Владимир быстро разочаровался в языческой реформе. Во-первых, язычество отражало отношения людей с природой и окружающим миром, в нем не было места для светской власти. Во-вторых, новый пантеон не смог добиться популярности: в разных концах страны продолжали почитать тех богов, которым отдавали предпочтение раньше. Наконец, авторитет волхвов в результате реформы только вырос, так как именно у них простые люди искали поддержки. Многобожие вообще мало способствует народному единству и укреплению власти.

Так что уже в 988 году статуя Перуна полетела в Днепр, а следом за ней отправились и идолы остальных богов. Владимир принял решение крестить Русь по византийскому образцу.

Огнём и мечом

Задуманное князем дело оказалось не таким простым, как казалось поначалу.

В Киеве и других крупных городах христианские общины существовали и до Владимира. Время от времени случались религиозные конфликты. Например, во время византийского похода Святослава воины-язычники обвинили воинов-христиан в трусости, что закончилось кровавой сварой. Но в основном язычество и христианство сосуществовали мирно.

В целом, Русь встретила крещение спокойно, а по большей части и вовсе его не заметила. Дружина, бояре и княжеские домочадцы приняли крещение без споров. Но в Новгороде на попытку сбросить статую Перуна в Волхов народ ответил восстанием, которое подавил княжеский воевода. Новгородцы сделали вид, что смирились, но продолжали посещать капища и молиться своим старым богам.

О кровопролитии в других городах вообще ничего не сообщается. Впрочем, мы просто не знаем о том, как именно крестили Смоленск, Псков, Полоцк или Чернигов. Видимо, народ промолчал. Язычество русов было вполне терпимым к другим религиям, и воевать за веру было не в характере славян.

Но через некоторое время начались конфликты. Уже в 1024 году в Суздальской земле вспыхнуло языческое восстание, подогреваемое волхвами. Причинами послужили два неурожайных года и страшный голод. Народ тут же возложил вину за происходящее на новую веру — мол, старые боги такого бы не допустили.

Восстание было жестоко подавлено, а Ярослав Мудрый понял, что язычество представляет собой серьезную угрозу единству страны. Он стал насаждать христианство и искоренять язычество силой. Волхвов повсеместно преследовали, а специальные отрады дружинников рыскали по лесам и выжигали старинные капища.

Пережитки прошлого

Но восстания против христиан вспыхивали еще не раз. Самое масштабное охватило в 1071 году Ростов, Белоозеро, Новгород и другие земли северо-востока. Впрочем, к тому времени центральная власть уже была в состоянии без проблем подавлять разрозненные очаги сопротивления, да и язычество сдавало позиции: кровавые жертвоприношения и презрение к золоту мало соответствовали реалиям новой жизни.

Но проблемы оставались. Можно было запретить волховство, как это делали Владимир Мономах, Андрей Боголюбский и Михаил Тверской. Но гораздо труднее было вытравить древних богов из народной памяти. Тем более что некоторые восточнославянские племена входили в древнерусское государство лишь номинально. Мало кто знал, что на самом деле происходило в лесах, где жили вятичи и радимичи, или в глухих уголках Полоцкой земли.

В Пскове и Ростове, например, вплоть до XV века существовал культ Велеса, имелись капища и люди приносили этому богу жертвы. И вообще, судя по археологическим находкам, до середины XIII века на Руси массово практиковали языческие ритуалы. А в прикладном искусстве тех времен прослеживается более или менее выраженная языческая символика. Причем даже в больших городах. В 1374 году священники написали жалобу суздальскому князю Дмитрию Константиновичу: мол, при закладке Нижегородского кремля мастеровые люди провели «древний языческий обряд» и «помазали кровью губы деревянного истукана». В западнорусских землях, отошедших к Литве, язычество тоже никуда не делось. В 1392 году в Полоцке состоялся судебный процесс против волхвов, захваченных при разгроме общины язычников в лесной глуши.

И даже в XVI веке ростовский епископ Никандр сообщал Ивану Грозному, что многие селяне ночью собираются на древних капищах, совершают «богомерзкие службы» и даже приносят жертвы. Царь немедленно издал указ, предписывающий предавать смерти волхвов, коли они попадут в руки стражников.

Но окончательно искоренить древнюю веру русов было не под силу ни царям, ни стражникам. Воспоминания о языческих ритуалах сохранились в таких праздниках, как Масленица и день Ивана Купалы. Древние боги словно встроились в христианство. Представления о Мокоши перенеслись на образ Параскевы Пятницы. Илья-пророк унаследовал черты Перуна-громовержца. Место Ярилы занял Георгий Победоносец, а память о Велесе отразилась в представлениях о святом Василии.

Православная церковь долго пыталась бороться с пережитками язычества, но древние боги Руси оказались слишком дороги простому люду. Народная мудрость просто перелицевала их на новый лад.

Борис ШАРОВ