Хранительница наследия
Сегодня полотна русского художника-абстракциониста Василия Кандинского стоят миллионы. А о работах его любовницы, немецкой экспрессионистки Габриэле Мюнтер, знают лишь тонкие ценители искусства. Хотя и ее картины по-своему очень хороши. И ни в чем не уступают картинам Кандинского…
Любовный союз Габриэле Мюнтер и Василия Кандинского не был счастливым. А вот про творческий союз так сказать нельзя: счастливым в нем для Мюнтер стало то, что, общаясь с классиком русского абстракционизма, она стала художницей.
Живописец из купцов
Мучительные отношения двух творческих людей начались в 1902 году. 25-летняя Габриэле Мюнтер пришла учиться в школу «Фаланга», которую организовал уже известный к тому времени живописец-новатор Кандинский. Ему тогда исполнилось 35. Он был женат на своей кузине Анне Чемякиной, которая была старше на шесть лет. Свой брак Василий Васильевич считал вполне благополучным: в конце концов, залогом гармонии стало то, что они знали друг друга с детства.
Анна поддерживала будущего знаменитого живописца в его творческих амбициях. Дело в том, что Кандинский, выходец из купцов, с блеском окончил юридический факультет. Семейство было в шоке, когда выяснилось, что тот, кому прочили отличную карьеру адвоката, оставил право ради создания весьма «странных» полотен. Тем не менее уже в начале XX века Кандинского считали звездой вошедшей тогда в моду абстрактной живописи и основоположником новой теории цвета. Многие желали стать его учениками. Так же, как и Мюнтер.
Единомышленники и партнеры
Летняя школа живописи проходила в Кохель-ам-Зее. Обстановка рисования на пленэре и дискуссии об искусстве способствовали сближению Кандинского с молодой художницей. Он вовсе не собирался расставаться с Анной. Но в миловидной и одаренной Габриэле художник нашел те качества, которых так недоставало его жене: душевное равновесие и способность говорить об искусстве на профессиональном уровне. Поначалу они просто проводили время вместе в беседах о высоком. Но взаимное притяжение было сильно: вскоре художники стали любовниками.
Нельзя не отметить, что с самого начала отношений Василий не особо пекся о чувствах Габриэле. Например, когда к нему в Кохель-ам-Зее приехала жена Аня, он смело заявил Мюнтер о разрыве и предложил ей покинуть городок. Женщина подчинилась.
Кандинский общался с супругой как ни в чем не бывало. Он решил, что связь с молодой немкой была мимолетной. А Аня, в конце концов, прожила с ним 10 лет и была верной спутницей.
Но в октябре Кандинский и Мюнтер встретились вновь. Василий предложил женщине дружбу на почве общей страсти к искусству. Но вскоре сам и не сдержался: любовная страсть оказалась сильнее страсти к живописи. Интимные отношения между художниками продолжились. Однако сказать жене о том, что у него появилась другая, Кандинский решился только летом 1903 года. В общем, он сделал это под давлением Габриэле: для той пребывание в статусе одной из вершин любовного треугольника было попросту невыносимо. Аня, человек мирный и терпимый, восприняла неприятную новость не то чтобы спокойно, но с пониманием: ситуацию не изменишь.
Долгая проверка на прочность
Но с официальным разводом Кандинский почему-то не торопился, хотя обручился с молодой подругой в 1903-м, пребывая еще в официальном браке. Он пошел на компромисс: предложил Габриэле пожить вместе без регистрации отношений, чтобы проверить чувства на прочность. И пара отправилась в путешествие по Европе и северу Африки. Несколько лет они провели в странствиях по прекрасным уголкам мира. На первый взгляд, такому времяпровождению можно позавидовать. Но Мюнтер писала о тех днях: «Жизнь была слишком нестабильной, чтобы чувствовать удовлетворение». Ничего удивительного: и сегодня женщина, связавшаяся с женатым мужчиной, чувствует себя не слишком комфортно. А уж в то время, когда до сексуальной революции было еще ой как далеко, тем паче! Мюнтер тяжело переживала подозрительные взгляды персонала отелей, отказывавшегося их селить в одном номере.
Совместные путешествия продолжались до 1908 года, пока оба не влюбились в местечко Мурнау, что в Баварии.
Там пара купила дом — Кандинский и Мюнтер стали жить в нем открыто. Конечно, Габриэле продолжала настаивать на официальном разводе Василия с законной женой.
К началу Первой мировой войны пара пребывала в весьма напряженных отношениях. Конечно, оба понимали: разрыв неизбежен. Но Габриэле все же почему-то надеялась на то, что законный брак вдохнет новую жизнь в их роман.
В 1915 году они виделись в последний раз — в Стокгольме. Василий в тот момент уже был полон решимости порвать с Габриэле. Но сказать ей об этом он не смог — смалодушничал.
Весной 1916-го Кандинский уехал в Москву, поклявшись вернуться к Мюнтер со свидетельством о расторжении брака. На самом деле, брак с Аней он наконец-то официально расторг. И женился. Но вовсе не на Габриэле, а на 24-летней Нине Андреевской, с которой познакомился летом 1916-го. Василий Васильевич позже рассказывал, что его поначалу совершенно заворожил ее голос в телефоне. А потом он потерял голову от голубых глаз Нины.
Зимой 1917-го Андреевская стала Кандинской. В том же году у пары родился сын Всеволод, которому суждена была короткая жизнь — всего три года…
А что Габриэле? Она думала, что политические катаклизмы, случившиеся в России, отняли у нее любимого человека. Долгие годы искала Василия: писала письма и делала запросы в разные инстанции.
Но Кандинский в ее жизнь вернулся только в 1921 году — в совершенно новом и неприятном качестве. С Мюнтер вышел на связь адвокат, представлявший интересы Василия: он затребовал у нее работы Кандинского, которые художник оставил в их общем доме в Мурнау. От такой подлости и наглости Мюнтер совершенно оторопела. Она связалась с самим Кандинским: написала ему письмо на 40 страниц. В послании женщина объяснила: после отвратительного бегства Василия она заслуживает компенсации. В конце концов, в Кандинском взыграла совесть — он оставил бывшей любовнице свои работы «в качестве компенсации морального ущерба».
Василий Кандинский счастливо жил со второй женой до своей смерти в 1944 году. Он умер в эмиграции — во Франции.
А роман Габриэле с Василием — теперь уже в виде его искусства — продолжился самым причудливым образом. После 1917 года она не писала картин ценых 10 лет — до 1927-го. Потом вернулась к живописи. Но если их общий дом в Мурнау, пока она жила там с Кандинским, был чем-то вроде светского салона, где встречались живописцы, то после того, как Василий ушел из него и из жизни Габриэле, он превратился в обитель отшельницы Мюнтер.
Женщина, которая вела замкнутый образ жизни, свято хранила картины бывшего возлюбленного. В течение долгого времени многие думали: полотна Кандинского растут в цене, и Мюнтер собирается со временем продать их как можно дороже, обеспечив себе безбедную старость. Как ошибались эти люди!
Гитлер объявил все абстрактное искусство «дегенеративным». Картины Кандинского подлежали уничтожению. С точки зрения безопасности Мюнтер следовало бы уничтожить творения бывшего любовника. Но она не только не сделала этого — Габриэле оборудовала в собственном доме тайник для полотен Василия. Там она в течение всей войны умудрялась поддерживать температуру, которая не позволила поблекнуть ярким краскам. Женщина отлично понимала: узнай нацисты о том, что она с такой любовью хранит произведения «дегенеративного искусства», ей бы вряд ли удалось выжить. Но Габриэле рисковала жизнью — и не ради собственной выгоды, а исключительно ради искусства.
В 1957 году Габриэле Мюнтер безвозмездно передала работы Кандинского мюнхенской Городской галерее в доме Ленбаха.
Мюнтер скончалась в 1962 году.
Мария КОНЮКОВА
Предыдущая⇐ ⇐Откровения пророка Раэля⇐ ⇐
Следущая⇒ ⇒Казанская трагедия⇒ ⇒
https://zagadki-istorii.ru