Почти год — с сентября 1914 по август 1915 года — русские войска обороняли крепость Осовец. И не сдались — покинули позиции только по приказу верховного командования. Небольшая российская крепость стала знаменитой на всю Европу.

Карманная крепость

Осовец находится примерно в 50 километрах от Белостока и в 23 километрах от границ Восточной Пруссии — на кратчайшем пути из этой германской провинции вглубь российской территории. Местность в междуречье Немана и Вислы сильно заболочена, а потому миновать Осовец невозможно.

Попытки более глубокого обхода должны были натолкнуться на противодействие целой цепочки крепостей: Ковно — Гродно — Зегже — Варшава — Новогеоргиевск. Одним из элементов этой оборонительной системы и был Осовец. Причем элементом вспомогательным. По сравнению с мощными цитаделями, такими как Ковно и Гродно, это действительно была «карманная» крепость (официально крепость 3-го класса).

Крепость Осовец теперь находится на территории Польши и является музеем

Возводить ее начали в 1795 году, когда после третьего раздела Польши эти земли отошли к России. Отношения с Пруссией тогда были безоблачными, так что Осовец задумывался, скорее, как небольшой административный и таможенный центр, контролирующий единственную переправу на реке Бобры.

К 1873 году ситуация в мире изменилась, и русское правительство приступило к укреплению границ с Пруссией и Австро-Венгрией. Работы в Осовце были поручены одному из героев обороны Севастополя генералу Эдуарду Тотлебену. В 1877 году их свернули из-за Русско-турецкой войны и возобновили только спустя пять лет, уже под началом Ростислава Крассовского.

Он существенно пересмотрел проект Тотлебена с учетом новейших усовершенствований в артиллерии и производстве стройматериалов. К 1891 году на южном берегу Бобров был готов выстроенный шестиугольником бетонно-земляной форт с бронированными вставками, со всех сторон, кроме тыла, окруженный рвами с водой.

Периметр форта состоял из двух валов с внутренними казематами. Внутренний вал имел высоту 15 метров и представлял собой полуоткрытые артиллерийские батареи. Внешний состоял из стрелковых позиций. Толщина валов у основания составляла более 50 метров.

Северная часть укреплений возвышалась над остальными, образуя укрепленный командный пункт. С северо-востока форт был защищен выдвинутым пятиугольным бастионом. Во внутреннем дворе располагались казармы, склады, конюшни, небольшой госпиталь, церковь. Гарнизон по штатам мирного времени состоял из четырех стрелковых рот и артиллерийского полубатальона в 60 орудий.

В начале XX века оборонительные сооружения усовершенствовали. Кирпич и землю, где можно, заменили на бетон. Все сооружения связали ходами сообщений или защитными валами. Казематы укрепили бетоном толщиной в 2 метра и перевели туда казармы и склады. Все форты оборудовали автономными электростанциями.

Со временем, учитывая опыт Русско-японской войны, построили дополнительные защитные сооружения. Пехотные позиции и полевые батареи ступенчато прикрывал единственный в России бронированный артиллерийский ДОТ. Он был оборудован броневой башней под два 152-миллиметровых орудия.

«Срезать» выступ

В августе — сентябре 1914 года русская армия потерпела тяжелейшее поражение в Восточной Пруссии. Одновременно не менее сокрушительный удар она нанесла по австрийцам в Галиции. Германия вынужденно приостановила наступление во Франции и даже не стала развивать успех, достигнутый в боях против русских. В первую очередь Берлин должен был помочь австрийцам, иначе союзник практически выбывал из войны.

Быстро и эффективно оказывать помощь мешал так называемый Варшавский выступ, словно клинок, направленный в стык германской и австрийской границы. «Срезать» его было крайне важно для немцев. Еще до войны германский генштаб планировал ударом по северному фасу Варшавского выступа прорвать оборону русских войск и по возможности окружить части, расположенные на его острие.

После поражения Австрии прежний план пришлось отправить в мусорную корзину — не хватало сил. Против России действовала всего лишь одна 8-я армия немцев, к тому же не до конца укомплектованная артиллерией. Тогда командующий Пауль Гинденбург решил зайти в тыл варшавской группировке русских. Ключом к выполнению плана был Осовец. Как полагал Гинденбург — разменная монета в большой игре.

Командовал гарнизоном генерал-лейтенант Карл Август Шульман. Под его началом находился пехотный Землянский полк, саперные и тыловые части, два артиллерийских батальона (всего 200 орудий, включая 203-миллиметровые). Впоследствии гарнизон крепости пополнила пехотная дивизия неполного состава, но с артиллерией и частями обеспечения, отступившая на Осовец под натиском немцев.

Всего в обороне крепости участвовали 27 батальонов пехоты. Немцы только в самые первые дни ввели в бой 40 батальонов, поддержанные полевой артиллерией. Из Кенигсберга они перебросили 60 крупнокалиберных орудий.

«Немец, стой!»

Хотя война только началась, немцы уже накопили богатый опыт осад и штурмов первоклассных крепостей. В первую очередь речь о бельгийских Льеже и Намюре. Они строились и обновлялись десятилетиями, были оснащены по последнему слову техники, под завязку набиты артиллерией, боеприпасами и пехотой. В конце концов, на них строилась вся оборонная концепция Бельгии, которой помогали англичане и французы.

При этом Льеж капитулировал после 11 дней осады, а Намюр продержался всего пять дней. Все это создало иллюзию непригодности крепостей к длительной обороне в условиях начавшейся войны. Тем более малореальным казалось держать усилиями Осовца фронт в 18-20 километров.

Поскольку Осовец по своим характеристикам многократно уступал бельгийским крепостям, Гинденбург отводил на его взятие трое суток и даже отказался поначалу от осадных 305- и 420-миллиметровых орудий, которые можно было быстро перебросить с запада.

Уже 21 сентября, после нескольких дней боев, немцы смогли оттеснить русские войска с полевых позиций и через пять дней начать обстрел Осовецкой крепости. Однако все пространство по фронту обороны было заранее пристреляно по секторам. Кроме того, начальник артиллерии крепости Николай Бржозовский убедил коменданта не показывать сразу всю мощь своих батарей.

Как только немцы оборудовали свои батареи, они решили провести общий штурм. На рассвете 28 сентября началась артподготовка, после которой части ландвера пошли в атаку. Русские артиллеристы терпеливо ждали команды, а когда противник достиг намеченных рубежей, открыли ураганный огонь. Один германский офицер, перед тем как его взвод накрыл русский залп, успел увидеть табличку на немецком языке, аккуратно закрепленную на воткнутой в землю пике: «Немец, стой! Стреляем без предупреждения».

Штурм захлебнулся, но это еще не все. Германские батареи тоже оказались под огнем русских орудий, а с флангов по немцам ударили пехотные части. Осаждающие едва успели спасти свою артиллерию и откатились от крепости на 8-10 километров. После отражения первого штурма Осовец посетил Николай II, что сильно подняло дух гарнизона.

Теперь Гинденбург умолял прислать ему осадные орудия, а также перебросил в район Осовца аэропланы. Однако начались дожди, что исключало оборудование позиций под 305-миллиметровые «Шкоды» и 420-миллиметровые «Большие Берты», или «Толстушки». Пришлось ждать зимы, которая пришла лишь в конце января 1915 года.

Кто кого повесит?

Почти всю зиму бои шли на подступах к крепости. Русские саперы пытались оборудовать позиции для полевых частей в 6-7 километрах от Осовца, но немцы эти усилия свели на нет. 3 февраля 1915 года они пошли на повторный штурм. Преодолеть заслоны, чтобы вновь начать бомбардировать форты, они смогли лишь к 13 февраля.

Теперь гарнизоном командовал генерал-майор Николай Бржозовский, сменивший заболевшего (или просто струсившего) Шульмана. Немцы делали основную ставку не на пехоту, как в сентябре, а на мощь своих гаубиц. К примеру, 800-килограммовый снаряд «Большой Берты» проламывал два метра железобетона или оставлял воронки 4-5 метров глубиной и 15 метров в диаметре.

Самые массированные обстрелы состоялись 25 февраля. Вместе со «Шкодами» три «Толстушки» каждые четыре минуты посылали на крепость 360 снарядов. Калибры помельче вообще били непрерывно. Свою лепту вносили и аэропланы. Конструкции осовецких фортов не предназначались для долгой защиты от таких снарядов.

Падение крепости, казалось, было делом времени, но с центрального форта вдруг заговорили морские скорострельные пушки Канэ. Они имели большую дальность стрельбы и доставали до «Толстушек», которые немцы полагали недосягаемыми. Уже через несколько минут две «Большие Берты» получили повреждения и замолчали. У германского командования сдали нервы. Вместо того чтобы отвести гаубицы подальше и продолжать огонь, их вообще отправили в тыл.

Перед началом обстрелов 25 февраля в Осовец явился немецкий парламентер, который заявил Бржозовскому о безнадежном положении гарнизона и предложил капитулировать. На это комендант пригласил его остаться в крепости во время штурма с условием: если Осовец выстоит, парламентера повесят, а если падет, то пусть повесят самого Бржозовского. Что ответил немецкий офицер — неизвестно, но вроде бы никого не повесили.

Зато известно, что русское командование умоляло Бржозовского продержаться хотя бы 48 часов. А Осовец не только держался, но и наносил ощутимый ущерб батареям противника. 3 марта немцы попробовали бросить на штурм пехоту, но оказалось, что лед разбит вдребезги и к русским позициям не подобраться. Начиналась весна, и теперь нужно было ждать, пока местность подсохнет.

Пелена зелёного газа

Атака мертвецов — под этим названием вошла в историю оборона крепости Осовец российскими войсками

В начале июля 1915 года германская 8-я армия начала крупное наступление. Осовец сидел у немцев как кость в горле, так что на этот раз к его штурму приготовились основательно. Усилили артиллерийскую группировку, для зачистки фортов выделили 7000 пехоты, а основной удар на участке решили нанести 30 химическими батареями. Русские наблюдатели видели активные земляные работы немцев, но не смогли понять их назначения.

20 дней немцы ждали благоприятного ветра и в 4 часа утра 24 июля начали распылять в сторону крепости смесь хлора и брома.

Сплошная пелена зеленого газа поднялась на высоту до 15 метров. Через 10 минут газ достиг передовых позиций. Русские солдаты не имели никакой защиты от отравляющих веществ, кроме почти бесполезных мокрых тряпичных повязок. Да и не все офицеры успели дать команду ими воспользоваться. У троих или четверых были собственные противогазы.

Первыми погибли солдаты, находившиеся в разведывательных партиях, затем стали задыхаться бойцы в траншеях. 9-я, 10-я, 11-я роты и рота ополченцев, державшие оборону в центре, погибли полностью, а от 12-й роты, находившейся слева, осталось всего 40 человек. На правом фланге из трех рот выжило около 60 человек. Даже в самой крепости отравления разной степени тяжести получили почти все.

Вслед за газом двинулись солдаты ландвера. Но хлорное облако двигалось медленно, и около полутора тысяч немцев погибли от своей же отравы. Выживших русских солдат атакующие добивали.

Неожиданно немецкая пехота натолкнулась на остатки 12-й роты. Попытались обойти их с фланга — попали под пулеметный огонь. Это один из офицеров отдал свой противогаз пулеметчику. В это время из оседающих клубов газа показались редкие цепи русской пехоты. В контратаку пошли немногие уцелевшие бойцы 13-й роты Землянского полка под командованием подпоручика Владимира Котлинского.

Именно этот эпизод позже вошел в историю как «Атака мертвецов». В наступление шли сотрясающиеся от кашля бойцы, лица которых были замотаны в кровавые тряпки, а кожа от окиси хлора приобрела зеленоватый оттенок. Шокированные немцы дрогнули: слишком они понадеялись на то, что за них все сделает газ.

Тем временем остатки 8-й и 14-й рот контратаковали на левом фланге. Эффект был тем же, разве что противник попытался все же броситься в штыки. Наполовину отравленные, чудом выжившие русские солдаты озверели настолько, что всех пытавшихся сдаться немцев перекололи штыками. А тем временем выжившие в форте канониры заняли места у орудий и поставили огневую завесу, которая помешала немцам повторить атаку.

К сожалению, обстановка на Западном фронте к началу августа 1915 года для русских войск сложилась так, что дальнейшая оборона Осовца потеряла смысл. Шло так называемое Великое отступление, и крепость была оставлена. 22 августа ее покинули последние защитники, перед этим эвакуировав все, что было можно вывезти, и взорвав все, что взрывалось.

25 августа 1915 года над Осовцом уже развевался немецкий флаг, но о героизме гарнизона говорила вся Европа.

Борис Шаров