Нас и сегодня продолжают убеждать: что бы ни придумывал советский инженер, у него получался танк. Мол, так было всегда, и уж тем более — в эпоху Сталина. Попробуем разобраться, насколько это соответствует истине.

Те, кто знаком с фильмом «Шпион» с Данилой Козловским, конечно, помнят высотные дворцы, дирижабли в небе Москвы, телеприемники, двухэтажные троллейбусы… Ничего удивительного, ведь «Шпион» — это фантастика про СССР начала 1940-х годов, альтернативная история. Те же, кто смотрел фильм «Подкидыш» с Фаиной Раневской, снятый в 1939 году, могут и не вспомнить кадра, где на заднем плане проезжает двухэтажный троллейбус. А ведь троллейбус там есть, и он реален.

Радиозрители

Большинство людей считают, что телевидение в СССР появилось в 1960-х. И ошибаются на три десятка лет. Первые попытки передачи телесигнала начались после того, как советский инженер Семен Катаев изобрел передающую электронную трубку — иконоскоп. Месяцем позже заявка на аналогичный патент была подана в США русским иммигрантом Зворыкиным. Первенство до сих пор оспаривается, но изобретение иконоскопа дало мощный толчок новому явлению.

Сначала телевидение было механическим, в устройствах использовался диск Нипкова — вращающееся устройство для сканирования картинки. Качество изображения было очень низким, но стабильным, и осенью 1931 года телевещание стало регулярным. Оно работало лишь по полчаса в день после полуночи. Телеприемников пока просто не выпускали, а собрать их самостоятельно могли лишь продвинутые радиолюбители. Картинка получалась всего несколько миллиметров в диаметре, и первым радиозрителям (так называли поклонников ТВ) приходилось смотреть передачу через линзу, при этом вращая ручной привод диска.

В 1938 году в СССР начался серийный выпуск приемников ТК-1 с размером экрана в 20 сантиметров, рассчитанных на прием трансляций «электро-механического» телевидения со звуком. Передачи велись из Московского центра на Шаболовке, и уже тогда планировался переход с механического телевидения на электронное.

Начавшаяся война разрушила планы: четыре года страна боролась за выживание, а потом поднимала из руин разрушенное хозяйство. За это время получившая огромный гешефт на военных заказах Америка ушла далеко вперед, заняв место однозначного лидера в телевизионной отрасли.

Быстрее ветра

Период индустриализации в СССР вообще характерен взрывом творческой мысли. Многие проекты не воплотились в жизнь, но смелость идей завораживает. В начале 1930-х годов коллегия Наркомата путей сообщения дала добро на строительство опытного шаровагона и испытательного шародрома. Разработку Николая Ярмольчука можно назвать революционной — поезд монорельсовой конструкции на шарообразных колесах со встроенными в них электродвигателями. Цилиндрические вагоны опирались на два шаровых колеса, расположенных спереди и сзади, и вели себя как «ванька-встанька», немедленно восстанавливая вертикальное положение после любого насильственного сваливания. По проекту поезд, двигаясь по бетонному желобу, должен был развивать скорость 250-300 км/ч.

В 1933 году, после строительства опытной трассы длиной в три километра, были проведены испытания: действующая модель поезда в масштабе 1:5 в деревянном лотке развила скорость 70 км/ч. Идея Ярмольчука получила практическое подтверждение, но до строительства первой действующей дороги Москва — Ногинск дело так и не дошло. СССР пока не имел достаточной базы для производства настолько дорогих и сложных стрелок, а также для решения проблемы обледенения желоба зимой. Работы по проекту были свернуты, и от него остались лишь музейные экспонаты и кадры кинохроники.

Другой амбициозный проект — монорельс Вальднера.

Севастьян Вальднер — инженер, отпрыск дворянского рода, всей душой поддержал революцию. Уже в 1919 году сконструированная им броневая мотодрезина участвовала в боях с Юденичем. К 1931 году Вальднер создает проект сверхскоростного поезда. Рассчитанный на 300 пассажиров, поезд представлял из себя две гондолы обтекаемой формы, соединенные в верхней части. Гондолы двигались по дельтообразной балке, поднятой на опоры. Два авиационных двигателя, вращая воздушные винты в кормовой части машины, позволяли развить скорость до 300 км/ч.

В 1933 году посетители парка имени Горького могли лицезреть прототип нового транспортного средства. На опытной кольцевой эстакаде длиной в полкилометра аэропоезд развивал скорость 120 км/ч и демонстрировал отличную устойчивость на кривых участках трассы. По результатам испытаний в 1934-1935 годах на станции Северянин был создан опытный участок эстакады в натуральную величину и началась рекогносцировка 500-километровой трассы «Ташауз — Чарджоу» для внедрения действующей линии аэропоезда. Предполагалось также построить аэровагон на реактивной тяге.

Работы над поездом Вальднера были внезапно прекращены в конце 1936 года. Причины этого до сих пор неизвестны, но идея аэропоезда по-прежнему актуальна.

Лидеры двоичной системы

Во всем мире уверены: США — пионеры компьютерных технологий, основатели и лидеры отрасли, а СССР отстал от Штатов навсегда. И, как обычно, истинное положение вещей сильно отличается от общепринятой версии.

В 1946 году первая вычислительная машина ЭНИАК была представлена в США. Советские ученые, конечно, знали об американской ламповой ЭВМ, но разговоры о копировании образца — чистая инсинуация. Устройство ЭНИАКа было тщательно засекречено.

И тем не менее уже в 1948 году академик Сергей Алексеевич Лебедев начал работу над первой отечественной вычислительной машиной. Работы по созданию быстродействующих триггеров — основных элементов ЭВМ — велись еще в довоенный период, но война и их отодвинула на задний план. При этом руководство СССР хорошо понимало значение новой технологии. Всего через три года после окончания войны еще лежащая в руинах страна нашла ресурсы, и уже через год Институт электротехники, возглавляемый Сергеем Лебедевым, практически с нуля разработал архитектуру и принципиальные схемы блоков. В 1950 году ЭВМ была в рекордные сроки смонтирована силами трех десятков сотрудников. Свое детище Лебедев назвал МЭСМ (малая электронная счетная машина). Она состояла из 6 тысяч электронных ламп и занимала целую комнату. Пусть никого не пугают размеры: зарубежные аналоги того времени были не меньше.

К 1951 году, после серии модернизаций, счетная машина начала серийно выпускаться на заводах СССР и стала прародителем целой линейки советской электроники. Она использовалась до 1957 года, потом была демонтирована. По факту, в компьютерной гонке наша страна слегка отстала от лидера, но нельзя забывать, что соревнование велось с Соединенными Штатами, на континентальной территории которых за всю войну упало всего две бомбы.

Подводя итоги

Так был ли троллейбус? Да. Троллейбус был. Двухэтажный ЯТБ-3 вышел ограниченной партией на Ярославском автозаводе и впервые выехал на линию летом 1938 года. Последний ЯТБ-3 был списан в 1953 году.

Можно назвать еще много удивительных проектов, созданных в сталинском СССР. Какие-то получили карт-бланш, и в стране возникли мощные отрасли типа ракетно-космической или атомной. Какие-то, вроде производства персональных компьютеров, были заморожены. Теперь сливки с советских идей собирают наши конкуренты, а об академике Бруке, создавшем концепцию хранимой в памяти компьютера программы, или о советском хирурге-трансплантологе Владимире Демихове, испытавшем первое искусственное сердце, слышали лишь единицы. Какие-то разработки были сданы в архив, и сегодня в России просто нет скоростного монорельсового транспорта.

Почему при очень высоком уровне науки и образования была утеряна инициатива во многих сферах экономики? Отчего страна оказалась в роли «догоняющего»? Быть может, виноваты люди, пришедшие на смену Сталину? Руководители, предпочитавшие бессмысленные «соревнования» с Западом адресному вложению средств в развитие технологий? Возможно, политическая элита СССР допустила стратегическую ошибку, пытаясь встроиться в мировую систему управления? Вместо того чтоб создавать свои правила, эти «вожди» попытались играть по правилам капитала — и проиграли.

Или же стране, перманентно находившейся под мощным давлением лидеров капиталистического мира, объективно не хватило ресурса. Сейчас об этом можно только гадать.

Виктор ШТЕРН