Среди американо-японских морских сражений Второй мировой войны по масштабам понесенных американцами потерь битва у мыса Тассафаронга занимает третью позицию после нападения на Пёрл-Харбор и первого боя у острова Саво. Успех японцев выглядит тем удивительней, что на стороне янки были внезапность нападения и подавляющее численное преимущество.

Одержав в июне 1942 года победу в битве за атолл Мидуэй, американцы начали выдавить неприятеля из южной части Тихого океана. Ключевой точкой стал остров Гуадалканал, входящий в архипелаг Соломоновых островов и защищаемый 36-тысячной японской группировкой.

Как раздавить «Кактус»

Высадившись в августе на острове, американцы оборудовали аэродром Гендерсон-Филд, после чего развернулась борьба на истощение. Успех операции, получившей кодовое наименование «Кактус», зависел от того, кто с большим успехом сможет перебрасывать подкрепления и снабжать свои войска, сражавшиеся на Гуадалканале. Вокруг острова развернулась череда типичных для Тихоокеанского фронта баталий с участием флота и авиации.

Уже через день после начал высадки — 9 августа — произошел так называемый Первый бой у острова Саво, в ходе которого отряд адмирала Микавы разбил эскадру адмирала Тернера. При этом американцы имели восемь крейсеров против семи у японцев, а превосходство в эсминцах — 15 против одного — было совершенно подавляющим. И все равно, повредив у японцев три тяжелых крейсера, янки потеряли четыре своих, и еще один надолго вышел из строя. Единственное, что выиграли американцы, — время, которого им хватило для завершения высадки.

Поскольку пытавшиеся подойти к Гуадалканалу японские конвои несли огромные потери из-за массированных воздушных ударов, самураи решили запустить «Токийский экспресс».

Речь шла об эскадре эсминцев («Силы подкрепления»), которые, благодаря своей быстроходности, за одну ночь могли доставлять грузы от южной оконечности Шортлендских островов до Гуадалканала и вернуться назад.

Но грузоподъемность эсминцев была минимальной, даже в тех случаях, когда ради дополнительных мест избавлялись от части вооружения. Неудивительно, что защитники Гуадалканала прозвали этот «экспресс» «крысиной доставкой».

«Грузите апельсины бочками…»

Командующий «Сил подкрепления» адмирал Райдзо Танака придумал, как увеличить количество доставляемого полезного груза. Бочки из-под масла и топлива тщательно вычищались, заполнялись продовольствием и медикаментами и связывались для большей плавучести канатами. Подойдя к Гуадалканалу, эсминцы должны были сбросить их в воду, после чего защитникам острова следовало добраться до них вплавь или на лодках и отбуксировать к берегу. Опробовать новую технологию решили в рейсе, запланированном на 30 ноября 1942 года.

Сам Танака держал флаг на эсминце «Наганами», который вместе с «Таканами» выполнял функции прикрытия. На оставшиеся шесть эсминцев («Куросио», «Оясио», «Кагэро», «Судзукадзэ», «Кавакадзэ» и «Макинами») погрузили от 200 до 240 бочек на каждый, ради чего пришлось отказаться от запасных торпед.

Американцы между тем создали для перехватов «Токийского экспресса» отряд TF67, включавший в себя тяжелые крейсера «Миннеаполис», «Нью-Орлеан», «Пенсакола» и «Нортхэмптон», легкий крейсер «Гонолулу», а также эсминцы «Флетчер», «Дрэйтон», «Мэури» и «Перкинс». Эсминцы, были оборудованы новыми радарами, с помощью которых они должны были обнаружить противника, быстро выйти на огневую дистанцию, дать залп, а потом очистить место для крейсеров с их артиллерией.

28 ноября в командование TF67 вступил адмирал Карлтон Райт, а уже на следующий день, толком не успев познакомится с подчиненными, он получил приказ выйти из Эсприту-Санту на перехват «Токийского экспресса».

О рейде Танаки американцы узнали из радиоперехвата, но о точном времени и маршруте могли только догадываться.

Примерно на полпути Райт встретил возвращавшиеся после эскорта конвоя эсминцы «Ларднер» и «Лэмсон», приказав им присоединится к своему отряду. Около 17 часов TF67 поднял гидросамолеты, которые должны были освещать вражеские корабли в случае ожидаемого ночного боя.

Танака покинул Шортлендские острова после полуночи 30 ноября, причем передвижение его отряда было зафиксировано австралийским постом берегового наблюдения на острове Бугенвиль.

Райту сообщили об этом, но и японские разведывательные самолеты зафиксировали приближение TF67, послав сообщение Танаке.

Японский адмирал предупредил подчиненных, что, если враг появится в момент сбрасывания грузов, операцию придется свернуть, переключившись на уничтожение ненавистных янки.

Бить или не бить?

Сближаясь, противники были готовы к встрече друг с другом. Двигавшиеся южнее острова Саво кильватерной колонной «Силы подкрепления» вышли к зоне выгрузки в 22:40. До Гуадалканала оставалось чуть больше трех миль. Ближе других (до одной мили) к острову приблизился «Таканами».

Американцы тем временем находились в печально известном мелями районе «Железное дно» (назван так из-за большого количества погибших здесь кораблей) и шли колонной, в которой четыре первых эсминца оторвались от идущих за ними крейсеров на две мили.

В 23:06 оператор радара сообщил Райту об обнаружении кораблей, до которых оставалось чуть более 12 миль. «Силы подкрепления» к тому времени уже приготовились сбрасывать груз, разделившись на две группы: «Наганами», «Кавакадзэ» и «Судзукадзэ» находилйсь у рифа Дома, а «Макинами», «Кагэро», «Оясио» и «Куросио» приближались к мысу Тассафаронга. Через шесть минут стоявший в дозоре «Таканами» сообщил о приближении неприятеля, силы которого, впрочем, определил всего в семь эсминцев. Танака сразу приказал прекратить разгрузку и отдал приказ: «Всем кораблям сблизиться и атаковать».

Расстояние между противниками составляло всего четыре мили, а Райт все никак не мог решиться — отдавать ему приказ о торпедной атаке или нет. Рвавшемуся в бой капитану «Флетчера» Коулу он сообщил: «Дистанция до кораблей пока недостаточна». Коул настаивал на том, что стрелять самое время. Но за те две минуты, что Райт раздумывал, японские корабли оказались на пределе дальности торпедного залпа.

В 23:20 Коул уже на собственный страх и риск приказал своей группе: «Флетчеру», «Перкинсу» и «Дрэйтону» выпустить 20 торпед. И через минуту, по приказу Райта, заговорила крейсерская артиллерия.

Танака так описывал начало сражения: «Подняв бинокль к глазам, я легко мог различить корабли противника. Буквально в следующий момент стало ясно, что нас опознали, так как кружившие вверху самолеты выпустили осветительные ракеты. И как раз в ту секунду, когда вспыхнули эти яркие огни, вражеские корабли открыли огонь по ближайшему к нам эсминцу, которым был «Таканами». Яркий свет этих ракет позволял противнику стрелять, даже не используя прожектора.

Со всей возможной поспешностью я отдал общий приказ: «Сблизиться и атаковать!» Наши эсминцы открыли огонь, но многочисленные осветительные снаряды и ракеты на парашютах залили все вокруг таким ярким светом, что разглядеть вражеские корабли оказалось очень трудно. «Таканами» добился попадания уже первым залпом, после пяти залпов поджег второй и третий вражеские корабли. Это облегчило наводку остальным нашим эсминцам».

«Все ребята погибли…»

Американский крейсер «Нью Орлеан», повреждённый в бою у Тассафаронга протаранил сам себя

Понятно, что оказавшемуся ближе всех к противнику «Таканами» и досталось больше других. Выпустив восемь торпед, он получил несколько попаданий тяжелыми снарядами и через четыре минуты был охвачен пламенем. С другой стороны, он дал время остальным эсминцам выйти на позицию торпедной атаки.

Находившийся в центре японского строя «Наганами», развернувшись через правый борт, открыл огонь, одновременно ставя дымовую завесу. Идущие за ним «Кавакадзэ» и «Судзукадзэ» развернулись через левый борт и выпустили восемь торпед, ориентируясь по вспышкам американских орудий. «Наганами» и «Кавакадзэ» последовали его примеру. В общей сложности за 10 минут японцы выпустили 44 торпеды.

Маневрирование их эсминцев позволило уклониться от торпед, хотя позже американские историки доказывали, что многие торпеды просто не сработали. А если бы сработали, бой завершился бы по-другому.

Факт же заключался в том, что американцы умением маневрировать не блистали. Первым из крейсеров был поражен «Миннеаполис», получив две торпеды в носовую часть. Торпеда, рванувшая у бака с топливом, вызвала детонацию бензина. Вторая попала в котельные отделения. В результате носовая часть крейсера надломилась и опустилась в воду под углом 70 градусов. Корабль обесточился, а три из четырех отделений оказались затоплены.

Своей носовой части до второй башни лишился и однотипный с «Миннеаполисом» «Нью-Орлеан». Более того, завернувшую влево носовую часть ударило о корпус, после чего она оторвалась и затонула. Впоследствии экипаж крейсера говорил, что их корабль единственный в мире, ухитрившийся сам себя таранить.

Разумеется, в момент боя экипажу «Нью-Орлеана» было не до шуток. От попадания торпеды и взрыва детонировавшего боезапаса погибли 183 человека. Участвовавший в бою матрос Герберт Браун вспоминал: «Я двигался впритирку вдоль молчащей второй башни и был остановлен спасательным тросом, натянутым между леером левого борта и башней. Нос «ушел». Сто двадцать пять футов корабля — и первая носовая артиллерийская башня с тремя восьмидюймовыми пушками «ушли». Восемнадцать сотен тонн корабля «ушли». Боже мой, все те ребята, с которыми я прошел учебный лагерь, все погибли».

Идущая третьей в крейсерской колонне «Пенсакола», избегая столкновения с замершим «Нью-Орлеаном», попыталась обойти его, повернув влево, и получила торпеду в районе грот-мачты. Вспыхнувший мазут из топливных баков хлынул в машинное отделение, погубив 125 человек.

Следом шел «Гонолулу», который, в свою очередь, предпочел повернуть вправо и, набрав ход в 30 узлов, уклонился от вражеских торпед, продолжая вести огонь из орудий.

Замыкающий «Нортхэмптон» последовал его примеру, но уклоняться от торпед почему-то не стал и в результате схлопотал две штуки от «Кавакадзэ».

Хлынувшая в пробоину вода залила машинное отделение, и крейсер беспомощно закружился на месте.

Идущие в арьергарде «Лэмсон» и «Ларднер» противника вообще не увидели. «Ларднер» выпустил пять торпед в сторону каких-то смутных силуэтов, был обстрелян пулеметом с «Нью-Орлеана» и потом, обогнув вместе с тремя другими эсминцами остров Саво, вернулся к месту событий, с которого японцы уже удалились.

Битва выиграна, груз не доставлен

Бой продолжался всего 26 минут, считая с момента пуска первой торпеды. В 23:44 Танака скомандовал отход, причем, проходя мимо Гуадалканала, эсминцы «Куросио» и «Кагеро» неудачно выпустили восемь торпед по мелькнувшим американским транспортникам.

Между тем Танака обнаружил отсутствие «Таканами» и приказал двум эсминцам вернуться ему на помощь. В час ночи экипажи «Оясио» и «Куросио» обнаружили гибнущего товарища, начали спускать шлюпки, но, увидев приближающихся американцев, спешно ретировались. 197 из 245 человек экипажа погибли. Из 48 сумевших вплавь добраться до берега 19 впоследствии попали в плен к американцам. На других японских кораблях погибших не было. Потери американцев оказались более впечатляющими. Один тяжелый крейсер затонул, три других надолго вышли из строя. Потери составили 395 человек.

Это был настоящий разгром, но Райт ухитрился даже получить Военно-морской крест, сославшись на то, что сорвал миссию «Токийского экспресса», и приврав, будто утопил не один, а два эсминца. Танака, к слову, тоже преувеличил свой успех, доложив о потоплении линкора и двух крейсеров противника. Как флотоводец, он в этом бою на голову превзошел Райта. Выучка и слаженность действий личного состава оказались решающим фактором, определившим исход боя.

Уже 3 декабря «Токийский экспресс» выбросил у берегов Гуадалканала 1500 бочек с припасами, но вытащить удалось только пятую часть — прочее было уничтожено американскими самолетами.

Танака констатировал, что спасти больше помешали «недостаток людей на берегу, могущих тащить канаты, физическое истощение тех, кто мог это делать», и то, что «фактически многие канаты рвались, когда бочки цеплялись за препятствия в воде».

Последний рейс «Токийского экспресса» состоялся 11 декабря. Из 1200 бочек защитники острова выловили 220. Флагман Танаки эсминец «Тэрудзуки» был потоплен торпедными катерами, а сам адмирал получил ранение и вскоре был отозван в Японию.

Правда, в мае 1943 года «Токийский экспресс» снова запустили, но уже к островам Нью-Джорджия и Коломбангар. Гуадалканал японцы оставили в феврале 1945 года, сумев эвакуировать около 10,5 тысячи из его 36-тысячного гарнизона.

Олег ПОКРОВСКИЙ