Кем был Петр I — чудо-богатырем или психически больным человеком? Кто правил Россией на рубеже XVII-XVIII веков — могучий великан или пациент со страшным диагнозом? Записи его лекарей и архивы Военно-медицинского музея донесли до нас фрагменты истории болезни «бомбардира Петра Михайлова».

У великих личностей и болезни великие. Это не преувеличение — от состояния здоровья исторических фигур зависит часто судьба народов. Император Петр I этому подтверждение. Для одних — это настоящий Гулливер среди своих современников-лилипутов. Этакий чудо-богатырь, преобразовавший Россию. Для других — психопат-садист, алкоголик и бисексуал, практически уничтоживший Русь ко дню своей кончины. И то и другое — пропаганда заинтересованных сил. Медики первого российского императора и архивы Военно-медицинского музея абсолютно беспристрастны к личности и итогам правления монарха. Для них он только пациент.

Бомбардир Михаилов

Если бы младшего сына царя Алексея Михайловича призывали в русскую артиллерию через военно-медицинскую комиссию, то ему вручили бы, по ее заключению, пожизненный «белый билет». К строевой службе юношей с подобным букетом нервных заболеваний и сейчас не допускают.

Если к теме бисексуальности сегодня относятся толерантно, то призывников с таким диагнозом, как «вторичная паранойя и симптоматическая (локализированная) эпилепсия», к оружию и близко не подпускают. Даже к холодному, не то что к артиллерии. Но наследник престола — ему можно.

Скажете — внешне Петр I выглядел силачом, мог пушки легко ворочать? Не мог. Рост — да, превышал два метра, но человек, погребенный в усыпальнице Петропавловского собора Петербурга, был очень узкоплеч, был наделен малым объемом грудной клетки и внешне был похож не на статного и величавого русского князя, а на тощего невротика.

С детства будущий государь Петр Алексеевич проявлял гипертрофированную активность. Проще говоря, не мог сосредоточиться на какой-то игре, требующей усидчивости, внимания и настойчивости. Это было одной из причин, почему до смерти он так и остался малограмотным человеком. Он не мог постигнуть науки, преподаваемые учителями, — по состоянию здоровья не мог. Сейчас таких детишек отправляют в коррекционные школы. Неуча Петра I история забросила на самодержавный русский престол.

Даже самые верные поклонники реформ Петра Великого не могут отрицать — их кумир употреблял спиртное много и часто. Еще в юности он попал в сильно пьющее общество (пьянство было категорически недопустимо для человека с нарушенной нервной системой). Соответственно, Петр I приобрел неизлечимую алкогольную зависимость очень рано. Впрочем, он алкоголизмом не страдал, он им наслаждался. Почти до последнего дня жизни.

Хронические пьянки усугубили последствия того сильнейшего нервного потрясения, которое юный Петр испытал в дни восстания стрельцов под началом его сестры Софьи Алексеевны. Регулярные запои вызвали еще и нефрит почек, который государь, пренебрежительно относившийся к собственному здоровью, довел до запущенной формы. И цирроз печени — болезнь алкоголиков всех времен и народов, от самодержавного монарха до последнего босяка. Все это изрядно осложняло процесс управления империей.

Трудно представить себе великого реформатора, который регулярно участвует в обильных попойках (один учрежденный им кубок «Большого орла» чего стоит!), а потом мучается тяжким похмельем, почечными коликами и приступами цирроза…

Климатический удар

Раньше часть медиков считала склонность к сексуальному партнерству с собственным полом формой психического расстройства. Однако, как выяснилось, ласки с верным Алексашкой Меншиковым, о которых свидетельствуют некоторые очевидцы, никак не мешали Петру Алексеевичу бить шведов под Полтавой и при Гангуте. Хотя партнер-мужчина у Петра I, по всей видимости, был даже не один.

Другие критики бисексуальности убеждены, что гомосексуализм — это одна из форм садизма. Может, и так. Петр I проявлял явно садистские наклонности в отношении своих приближенных и подданных — это факт. Лично головы мятежным стрельцам рубил, с удовольствием. И заставлял это делать своих сподвижников.

Но не все зависело от самого императора. Хватало и внешних факторов, которые сильно влияли на его организм. В начале XVIII века такой науки, как климатология, еще не существовало. А ведь, возможно, выводы экепертов-метеорологов убедили бы Петра I перенести столицу новорожденной империи куда-нибудь, где посуше. И климат поздоровее.

Сейчас многие жители Петербурга страдают от тех же симптомов, которые фиксировались у основателя великого города. Можно даже так их и назвать — «симптомы Петра Великого». Придворный лекарь первого императора, доктор медицины Блюментрост за 20 дней до кончины венценосца представил подробнейшую выписку из истории болезни своего пациента, по требованию двух его «жен»: Александра Меншикова и императрицы Екатерины I. Формально обоих волновало здоровье своего супруга. На деле — сколько он еще протянет и когда можно начинать схватку за престол и власть?

В докладе доктора Блюментроста от 6 января (по старому стилю) 1725 года более 10 пунктов. Помимо всего прочего, медик доложил о губительном воздействии петербургского климата на состояние своего подопечного:

«3) Жалоба августейшего пациента на ломоту в затылке накануне перемены к непогоде, дождю со снегом, или же, наоборот, к солнцестою объясняется тем, что атмосфер давит на кровь и оная выше обычной нормы поднимается, заполняя мозг в избытке. Однако ж пьявки, прикладываемые на загривок августейшего пациента, в течение часа боль снимают, и наступает сон, после коего следует полное облегчение при некоторой слабости, проходящей к утру следующего дня».

Нет сомнения, что немало читателей-петербуржцев так же реагирует на ухудшение погоды, ибо она в Петербурге не меняется уже более 300 лет. Кстати, от резкого подъема артериального давления с внутричерепным давлением, вызванного переменчивым петербургским климатом, страдали и Екатерина II (ей регулярно отворяли кровь), и ее сын — Павел I.

Последняя пирушка

Но подъем внутричерепного давления и артериального давления гарантирует не только резкая перемена погоды, но и царская доза принятого спиртного. Петр I, едва наступало облегчение, своей тяги к алкоголю пересилить не мог.

А тут еще каждые 100 лет город на Неве захлестывали осенние наводнения. Шведские хроники свидетельствуют, что приневские болота осенью 1624 года затопила вода с Финского залива. То же повторилось и при Петре I (помимо ноября 1724 года наводнение повторилось осенью 1824 и 1924 года).

Лично участвуя в спасении моряков, Петр I остудил в ледяной ноябрьской воде почки и простудился. Едва-едва оправившись, в начале января 1725 года Петр вновь начал выпивать и закусывать в гостях, наплевав на предостережения врачей, того же Блюментроста.

9 января 1725 года он сильно напился на застолье у своего денщика Василия Поспелова… Последовало кровоизлияние в левое полушарие головного мозга, вызвавшее обширный инсульт. Состояние больного осложнилось ввиду непроходимости мочеточников, вызванной запущенным нефритом. От болей несчастный царь-алкоголик кричал так, что было слышно во всей округе. 26 января наступило ухудшение состояния. 28 января 1725 года Петр I скончался в лютых муках.

Вот читаешь документы, подписанные доктором медицины Блюментростом, не предназначавшиеся для чтения посторонними, и думаешь… А ведь не мог алкоголик и психопат (это не оскорбление, а диагноз) быть настоящим государственным деятелем, «работником на троне». Не мог по состоянию здоровья. И по факту. У настоящего деятеля нет времени на хронические пьянки и пытки. Медицинское заключение о состоянии здоровья Петра I вынуждает сомневаться. В точности образа, создаваемого поклонниками Петра Великого. В обязательности и в результатах его преобразований для страны.

Александр СМИРНОВ