В Государственном историческом музее столицы хранится экспонат, перед которым всегда собираются толпы экскурсантов — огромный медный глобус на массивной подставке, заключенный, как в клетку, в резную раму. Этому гиганту уже более зоо лет, и сделан он был не в Москве, а в тогдашнем центре картографии и мореплавания — Голландии.

Сегодня глобус — обычное наглядное пособие на уроках по географии. Все знают, как выглядит школьный глобус — вращающийся шар с материками и океанами, насаженный на слегка наклонную «земную ось». Учителя настоятельно рекомендуют иметь такой «географический материал» не только в школе, но и дома. Но когда-то ни один школяр не мог позволить себе подобной роскоши. Глобусы были настоящими произведениями искусства, стоили они баснословно дорого и были доступны лишь очень состоятельным людям.

Сферы земные и небесные

Делали глобусы разных размеров — от небольших, «карманных», где сложно было что-то детально рассмотреть, до огромных, которые иногда занимали чуть ли не целую комнату. Один такой известен каждому жителю города Санкт-Петербурга: это Готторпский глобус, поселившийся в башне Кунсткамеры. Размеры его чудовищны — диаметр больше 3 метров, а вес больше 3,5 тонны.

Но такие глобусы, как Готторпский, изготавливали крайне редко. Их по праву называли диковинами, ведь служили они не столько для науки, сколько для повышения престижа их владельцев — как правило, герцогов и королей. Готторпский глобус, например, был сделан по приказу готторпского герцога Фридриха III. Работа по его созданию и оснастке заняла больше 10 лет, и торжественного момента установки глобуса-планетария в специальном павильоне герцог не увидел — умер.

Это действо совершил уже его наследник — Кристиан Альбрехт. А при его внуке Карле Фридрихе, вынужденном бежать от захвативших герцогство датчан, глобус попал в Санкт-Петербург к Петру Великому, который диковинки обожал. Но Готторпский глобус вовсе не самый старинный. Самый старый глобус — Эрдапфель, что переводится как «земное яблоко», — находится в Нюрнберге. Он изготовлен мастером Мартином Бехаймом в 1490-1492 годах, и на нем не изображена Америка, поскольку до нее не успели еще доплыть корабли Колумба.

Так что между Европой и Азией плещется пустой океан. Эрдапфель размерами гораздо скромнее: в диаметре он чуть больше полуметра. Других, более ранних глобусов, не сохранилось — разве что мраморный земной шар на плечах Атланта, греческая скульптура, относящаяся ко II веку до нашей эры и известная как Атлас Фарнезе.

Первый земной глобус был изготовлен Кратетом из Малла примерно в то же время, что и Атлант с небесной сферой. После него эстафету изготовления земных и небесных сфер перенял египетский астроном и географ Клавдий Птолемей. Именно он разработал привычную нам систему географических координат с параллелями и меридианами. К Средним векам в Европе было прочно забыто, что земля имеет форму шара. Хотя именно такой шар, увенчанный крестом, стал символом высшей государственной власти. Именовался он державой и был разделен экватором и нулевым меридианом на 4 части, как на глобусе Кратета, описанном Страбоном. Но для средневековых географов и астрономов земля была плоской, и вместо глобусов они использовали плоские карты.

Страна «Большого чертежа»

Средневековые карты тоже были произведениями искусства. Правда, если, путешествуя по Европе, люди могли хоть как-то ориентироваться и прокладывать правильный маршрут, то остальной мир был сплошным белым пятном. Земли восточнее Польши оставались таким пятном даже в XVII веке, своих карт Московское царство и вовсе не имело. Вместо карт у москвитян были «чертежи», то есть схематическое изображение местности, привязанное к существующим проезжим дорогам и рекам. Не имелось даже нормальной карты страны, только в эпоху Ивана Грозного был сделан, наконец, «Большой чертеж» всего государства. Ориентироваться по такому «чертежу» в Европе не умели, у них не только уже имелись относительно нормальные карты, но появилась и так называемая проекция Меркатора, фламандского картографа, который смог преодолеть искажения при переносе на плоскость сферического изображения.

Изобретение Меркатора облегчило жизнь морякам, которым прежде настоятельно рекомендовалось брать в плавание глобусы. Но на глобусах было трудно, а иногда и почти невозможно прокладывать курс кораблей — на «карманном глобусе» можно было это сделать, но из-за малого масштаба получалось плавание «неведомо где и неведомо куда», а большой глобус занимал лишнее место на корабле и сильно мешал.

Карты Меркатора, сохраняя «глобусную» сетку, решили эту проблему. Плоские карты стали издавать целыми комплектами, атласами. Если первые плоские карты еще делались на заказ и расписывались вручную, то в XVI веке их печатали так же, как книги. В Москве для государственных нужд пользовались западными картами, поскольку отечественных попросту не было. А в царском дворце появились наконец-то и сферические изображения Земли — глобусы.

Первые глобусы были ввезены из Европы еще при отце Петра Великого — Алексее Михайловиче. Царь вообще увлекался географическими премудростями, он выписывал из-за границы современные карты, а глобусы, по большей части, ему дарили послы соседних держав. В Оружейной палате, например, хранилось два серебряных глобуса, подаренных шведским посольством. Один глобус изображал земной шар, второй — небесную сферу.

Вожделенное творение

Юный Петр пошел по отеческим стопам: он тоже увлекался географией. В 1686 году он повелел перенести некий «батюшкин большой глобус» во дворец. Нет-нет, это был не тот глобус, что выставлен в Историческом музее. Другой. В 1692 году Петр выписал морем через Архангельск еще два заграничных глобуса. А путешествуя с Великим посольством, заприметил для себя сразу три вожделенных приобретения: парочку глобусов (земной и небесный) и один очень большой земной глобус картографической мастерской семейства Блау.

Мастерская Блау наряду с мастерскими итальянца Коронелли и фламандца Хондиуса славилась на всю Европу. Основал ее ученик датского астронома Тихо Браге Биллем Янсзон Блау. В 30-е годы XVII века он занимал пост главного картографа Голландской Ост-Индской компании, владел собственной типографией, где печатались очень точные сборники карт, и вместе с сыновьями Яном и Корнелисом занимался изготовлением необычайно точных и красивых глобусов. Изделия его фирмы любил изображать на своих полотнах знаменитый Вермеер.

Царь Петр, увидев глобусы Блау, захотел себе такой же. И Петру повезло. Большой земной глобус, заказанный еще не то Карлом XI, не то королевой Кристиной в середине XVII века, так и не был выкуплен. И понятно — почему: за него просили 18 тысяч риксдалеров ! После смерти Яна Блау мастерская Блау прекратила существование в 1698 году, Но владельцы имущества Блау ждали, когда шведский король Карл XII изволит заказ оплатить. Увы, королю было не до глобуса. Он воевал.

А Петр в глобус влюбился. Периодически он интересовался у своего торгового представителя в Амстердаме, как поживает этот предмет вожделения. В 1713 году наконец удача улыбнулась царю: глобус удалось выкупить за 1800 риксдалеров! И его повезли в Москву. Там «диковинку» установили в Кремле, в пристройке к северо-восточному углу колокольни Ивана Великого, в Крепостной палате, под потолком, сделанным из голубой тафты. В 1717 году Петр приставил к своему медному глобусу 12 ветеранов Преображенского полка. В их обязанности входило обметывать с глобуса пыль гусиными крылышками и натирать его медные части специальным сукном. Наряду с глобусом там же хранился и ботик Петра. Обе диковины демонстрировались публике. Так что, можно сказать, глобус и ботик стали первыми экспонатами общественного музея.

В 1733 году глобус «переселили» в Сухареву башню, где располагалась Навигацкая школа, и стал он учебным пособием для будущих мореходов. Установлен он был в специально пристроенной к башне Глобусной палате. А 20 лет спустя глобус затребовали в столицу: там случился страшный пожар и почти полностью сгорел знаменитый Готторпский глобус. Глобус Блау служил образцом для его реставрации и задержался в Петербурге почти на столетие, Только в XIX веке он был возвращен в Москву и выставлен в Румянцевском музее, а после расформирования музея — в ГМИ.

Михаил РОМАШКО