В советское время было не принято писать в прессе о катастрофах или производственных трагедиях. В лучшей случае газеты ограничивались небольшой заметкой. В худшем о  происшествии старались и вовсе не упоминать. Поэтому, когда в 1975 году во Дворце спорта «Сокольники» погиб 21 человек, пресса привычно промолчала.

В эпоху застоя непременным атрибутом красивой жизни для советской молодежи была жевательная резинка. В СССР ее производство было минимально, да и качество оставляло желать лучшего. Поэтому привезенные из-за границы западные «бабл-гамы» в Союзе были на вес золота. На этом и решил сыграть американский производитель жевательной резинки.

Рекламная акция

После того как в 1972 году состоялась первая хоккейная суперсерия из восьми матчей между сборными СССР и Канады, встречи между советскими и канадскими хоккеистами стали проводиться на разных уровнях. В марте 1975 года в Москву приехала молодежная команда из Онтарио «Бэрри Кап». Канадцы планировали сыграть пять товарищеских встреч с 17-летними сверстниками из юношеской сборной СССР, молодежки «Спартака» и «Крыльев Советов».

Еще до поездки в СССР известный американский производитель жевательной резинки Wrigley заключил с «Бэрри Кап» необычный контракт. Компания оплачивала расходы хоккеистов, а те должны были рекламировать ее продукцию. Причем необычным способом. Каждому хоккеисту была выдана 15-килограммовая коробка жевательных пластинок Wrigley’s Spearmint, которые они должны были раздавать зрителям. Казалось, ничего плохого нет — советская молодежь, не избалованная западными «плюшками», могла лично оценить вкус американской жвачки. А чтобы хоккеисты не оставили ее себе, в команде были представители спонсора, следившие за исполнением контракта. Но хоккеисты не сильно утомляли себя обязательствами.

Вот как описывал этот процесс один из очевидцев: «…во время матча, который закончился победой наших 5:1, мы видели, как канадские болельщики, а также игроки сборной «кленового листа» периодически бросали на трибуны различные сувениры: жвачку, цветные наклейки. Подростки, которым эти вещи были в диковинку, бросались на них, как голуби на хлеб, а довольные канадцы в это время щелкали фотоаппаратами».

Заграничная жвачка, да еще и бесплатно — такого в жизни тысяч московских школьников не случалось никогда. Конечно, находились шустрые ребята, выпрашивающие жвачку у иностранных туристов, но это было редкое явление. При этом педагоги и пионервожатые боролись с «западной» привычкой «жевать, как корова». Детей пугали гастритом и язвой и указывали на недопустимость жевания в школе и общественных местах. За это могли выставить с урока или даже из школы, а после разобрать поведение на классном часе или родительском собрании. Но тяга к жвачке была неистребима.

Хотя для представителей власти в Москве манера общения канадцев с советскими болельщиками должна была напоминать провокацию, никто не предупредил иностранцев о недопустимости таких «подарков». Вероятно, те, кто «обязан был следить», посчитали это разовой акцией или сделали вид, что ничего не заметили. Зато довольные «трофеями» болельщики не преминули рассказать о «халявной» жвачке знакомым и друзьям.

Трагедии могло не быть

На следующую игру «Бэрри Кап», которая должна была состояться 10 марта во Дворце спорта «Сокольники», пришло намного больше народа. По свидетельству очевидцев, дворец «был забит под завязку». Как рассказывал следователю 15-летний школьник Назаров, он с двумя одноклассниками пришел пораньше и занял места в третьем ряду первого яруса, как раз за скамейкой запасных «Бэрри Кап». «Всю игру канадцы оборачивались и кидали детям жвачку и наклейки, — вспоминал школьник. — В зале сидели солдаты и милиция — и они многим не позволяли все это подбирать. В девятом ряду сидели иностранцы, но и к ним нам не разрешали приближаться. Матч закончился 3:3, и, как раздалась сирена, мы устремились к выходу, чтобы успеть к посадке иностранцев в автобусы — там еще что-то можно было ухватить. Если б мы знали, что из-за этой жвачки наш друг Вовка погибнет!»

Впрочем, поначалу ничто не предвещало трагедии. Из четырех выходов администрация Дворца спорта задействовала три. Причем, по сложившейся традиции, первыми должны были выходить команда и болельщики гостей. Для этого были предусмотрены два выхода, а основанная масса народа должна была либо ждать, либо толпиться у единственно открытого выхода №5. Но ждать никто не хотел. И вот почему. В толпе пошел слух, что канадцы, перед тем как сесть в автобус, будут опять бросать жвачку и наклейки, и уж там милиция не сможет помешать забирать их.

Народ заволновался и стал напирать. Усугубило ситуацию и то, что освещение на лестнице, по которой спускались люди, вдруг погасло. Позднее поговаривали, что выпивший электрик перепутал выключатель. Но, скорее всего, свет выключили по указанию администрации Дворца спорта. В кромешной тьме люди продолжали спускаться, а сзади напирали другие. Когда кто-то падал, споткнувшись о ступени, его просто не замечали и наступали на него, что провоцировало новые падения.

«После матча мы с мужем пошли к выходу. Когда до конца лестницы осталось ступенек двадцать, я увидела, как какой-то мужчина поднял мальчика и кричал: «Остановитесь!» Но народ все равно напирал, — вспоминала ту ситуацию свидетель Л. Биченкова. — Мне удалось пройти мимо упавших. Выйдя на асфальт, я начала искать мужа. Рядом пластами лежали люди, и милиция пыталась хоть кого-то вытащить из завала. Мужа вытащили и стали делать ему искусственное дыхание. Затем я вместе с ним села в автобус и поехала в Остроумовскую больницу, где муж и скончался».

Перед закрытой дверью

Впрочем, наибольше число пострадавших оказалось у другого выхода — юго-восточного. Ближайший к метро и к канадским автобусам в тот день он был заперт.

«Народ хлынул туда, где стоял автобус с игроками гостей, их родителями, канадскими болельщиками. По трибунам пронесся слух, что там раздают жевательную резинку, — вспоминал один из сотрудников Дворца спорта. — Когда люди узнали о раздаче жевательной резинки, они побежали на ту часть балкона. Вроде бы снизу от автобуса жвачку кидали на балкон. Наверное, что-то не долетало и падало на землю. Все решили побежать за ней по лестнице, не зная, что юго-восточный выход закрыт. Там была так называемая накопительная площадка. Очевидно, там все и началось. Кто-то споткнулся, упал — и… Навалились друг на друга, образовалась куча-мала».

Правда, за несколько минут до окончания матча этот выход был еще открыт. Именно через него вышли покурить на улицу трое студентов, пришедших на игру. «Закурили. Через пару минут услышали крики со стороны выхода. Вернулись, а решетчатая дверь закрыта на замок. И свет на улице не горит. А ведь горел! Темнота, и у закрытой двери скапливаются люди, с верхней площадки на которых напирает толпа. Кто повесил этот замок? Зачем?! Мы ведь только что вышли!»

В итоге получилась настоящая давка. Идущие сверху молодые парни опасались, что им не достанется жвачки, и толкали нижестоящих: «Давай, Иди!» Вот только там была закрытая решетка, а стоявшие возле нее люди уже не могли кричать, ибо на них давили так, что кости трещали. Бедолаги стали задыхаться. Позднее выяснилось, что администрация специально закрыла этот выход, чтобы не позорить перед канадцами советскую молодежь.

В итоге 25 погибших парней, из которых тринадцати не исполнилось и 16 лет. Еще 25 человек стали инвалидами.

О том, что в давке погибла куча народа, канадцам говорить не стали и даже разрешили продолжить серию, но уже без какой-либо жвачки. После трагедии «Сокольники» закрыли на реконструкцию. А в преддверии Олимпиады-80 правительство приняло решение закупить оборудование для производства жевательной резинки в СССР.

Лев КАПЛИН