При сравнении военной мощи армии того или иного государства эксперты любят сравнивать вооружение — танки, пушки, самолеты. При этом тыловое обеспечение часто упускается из вида, дескать, это само собой разумеющаяся вещь. Однако без хорошего тыла не будет и военных успехов, голодная армия воюет вполсилы. Поэтому питание для военных — вещь на фронте первоочередная, а условия там далеко не тепличные.

Полевая кухня — это не пушка, не танк и не самолет, однако в обеспечении боевых успехов она играет не последнюю роль, ведь недаром говорят: «Война войной, а обед — по распорядку».

Ноу-хау императора

Вопросом обеспечения войск провизией были озабочены все армии мира. Не были исключениями и воинские формирования Древней Руси. Во время военных походов в обозе всегда имелись большие медные котлы и запасы продуктов, которые имеют долгий срок хранения — крупы, соль, солонина. Обычно содержание продуктового лабаза ложилось на плечи возрастных дружинников, которым ратное дело уже было не по плечу.

Правда, бывали и исключения из этой практики. Так, летописец пишет про князя Святослава Игоревича, правившего в 945-972 годах и прославившегося своими дерзкими походами: «В походах не брал с собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но, тонко нарезав конину или дичь, или говядину, зажарив ее на углях, ел». Однако такое возможно лишь для передовых отрядов разведки, а для армии киевского князя, насчитывавшей тысячи воинов, прокорм лишь дичью невозможен.

Впервые полевые автономные кухни появились в армии Наполеона. На тот момент самой передовой и боеспособной. Полководец отлично понимал, что полуголодная армия не может сражаться в полную силу, и уделял питанию войск повышенное внимание. Полевая французская кухня состояла из медного бачка для варки пищи, помещенного внутри большого бака, заполненного водой. Оба бака располагались над дровяной топкой.

Пища во внутреннем бачке никогда не подгорала, ибо готовилась на «водяной бане». При этом кипяток из большого бака использовали для заварки чая. Наполеоновская кухня располагалась на одноосной коляске на подвесе Кардана, что отчасти сглаживало качку при движении. Это позволяло готовить пищу для солдат во время марша.Также конструкция была оснащена деревянным ящиком под оглоблями для кухонных аксессуаров, а над ним складывались секции крышки стола.

Перед нападением на Россию французы изготовили около 60 таких кухонь, которые попали в 1-й армейский корпус маршала Даву. Но при бегстве французов осенью того же года обозы и кухни были оставлены и стали трофеями русской армий. Одна из кухонь Наполеона выставлена в Музее Отечественной войны 1812 года в Москве.

Увы, несмотря на то что перед русскими интендантами уже был пример удачной конструкции военно-полевой кухни, в армии Александра I никто и не озаботился взять на вооружение французский опыт. Поэтому в Русской императорской армии продолжали готовить пищу в медных котлах на бивуаках «про запас», где она могла быстро прокиснуть. У русских солдат был спартанский завтрак — кипяток в котелке, в котором они размачивали выданные сухари.

А бюрократы — против!

Только в 1860-х годах в Петербурге задумались о том, чтобы и в русской армии было что-то похожее на кухню Наполеона. В феврале 1866 года в Варшаве при лейб-гвардии Литовском полку был испытан «кухонный аппарат» конструкции варшавского купца Юлиана Паричко. «Сердцем» конструкции был деревянный ушат (котел), стянутый железными обручами и с железным дном. Сквозь днище ушата проходила дымовая труба от топки, находившейся под ним. Чтобы пища не соприкасалась со сталью, трубу в отдельных местах покрывали глазурью.

В испытаниях, приближенных к боевым, деревянный котел кухни не оправдал надежд. Но уже в июне 1866 года Паричко представил конструкцию из двух котлов (большого для щей и малого для каши), покрытых изнутри луженым железом и медью. При последующих доработках котел для каши был сделан с двойными стенками, между которыми находилась вода. Приемную комиссию результат устроил — щи и каша, сваренные в полевой кухне, не отличались по вкусу от аналогичных, сваренных в стационарных котлах.

При этом времени и дров на готовку нужно было меньше, а самое главное — готовить еду можно было и при движении армии. Разумеется, тащила полевую кухню пара запряженных гнедых. Испытание кухни Паричко продолжалось более пяти лет, в том числе и в столице империи — Санкт-Петербурге. В итоге, высочайшей комиссией было постановлено изготовить 10 кухонь для отправки в военные округа для испытаний. Увы, но в серийное производство кухня не пошла и в армию на постоянной основе принята не была.

В 1870-х годах свои образцы полевых кухонь представили полковники Никифоров и Лишин. Несколько полков получили кухни их конструкции в качестве экспериментальных во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов. Их появление было положительно воспринято солдатами, которые называли двуколку с полевой кухней «истинной кормилицей». Опыт применения показал, что походные кухни удобнее и экономичнее, нежели стационарные артельные котлы. Но бюрократия военного ведомства так и не позволила «принять на вооружение» полевые кухни.

От дров к СВЧ

В очередной раз про походные кухни вспомнили в конце XIX века. В 1893 году в полках, расквартированных в Одессе, появилось несколько образцов полевых кухонь авторства Якова Фриедланда. Но военное ведомство осталось равнодушным к положительным отзывам, и только в 1896 году Главное интендантское управление объявило конкурс на создание походных кухонь. Высочайшей комиссии было представлено 15 образцов: Станислава-Хенрика Бруна, Богаевского, де-Тиллота, Никифорова, Савримовича.

Несколько месяцев образцы «обкатывали» в полках, но лучшую конструкцию так и не определили. Правда, большинство экспертов отдали предпочтение однокотловой четырехколесной пехотно-артиллерийской и двухколесной кавалерийской кухне компании «К. Брун и Сын». В 1898 году военное ведомство рекомендовало закупать полкам данный тип кухонь, но на свои «экономические суммы».

Боевую инициацию кухни Бруна получили в Китайском походе 1900-1901 годов. Тогда же вскрылись и недостатки конструкции — тяжеловесность, неповоротливость, нехватка второго котла. Тем не менее Высочайшим повелением 30 января 1901 года они были официально утверждены в качестве штатных полевых кухонь Русской императорской армии.

В 1910 году на «вооружение» армии был принят облегченный образец однокотловой четырехколесной пехотно-артиллерийской кухни штабс-ротмистра Федора Маргушина. А горно-артиллерийские части с 1912 года пользовались вьючными кухнями системы Михаила Грум-Гржимайло.

Эти же кухни использовались и в Красной армии до 1930-х годов. Только с развитием танковых войск появились двухкотельные кухни моделей 2КО и 2КО-У, буксировавшиеся конной тягой. «Боевое крещение» обе модели прошли в Советско-финской войне 1939-1940 годов. Выяснилось, что при интенсивной эксплуатации медный котел приходил в негодность за 3-4 месяца.

Куда «способнее» оказалась кухня-автоприцеп КП-3-37, позволявшая готовить одновременно три блюда и имевшая духовку с двумя противнями, емкость для хранения 25 килограммов мяса и 10-литровую банку для растительного масла. В комплект входили вилка для мяса, черпак, кухонный нож, кочерга, топор, ведро и фонарь. К 1941 году на замену ей выпустили однокотельную КП-41. Она была рассчитана на питание одним блюдом 190 человек.

Всего в Советской армии было три вида мобильных кухонь: прицепные (индекс КП), автомобильные (индекс КА 250), очажные (индекс ОПК). В настоящее время различные виды полевых кухонь для Российской армии выпускаются на Ирбитском заводе спецтехники, заводе «Спецтехмаш» (город Всеволожск) и ОАО «Комбинате автомобильных фургонов» (город Шумерля). Стоит отметить, что в связи с тем, что горение топлива, как дров, так и ГСМ, вызывает срабатывание тепловизоров дронов и демаскировку соединения, не исключен вариант перехода кухонь на другие виды энергии, как-то СВЧ-волны или что-то иное. И разработки в этом направлении уже ведутся.

Алексей АНИКИН