Почему Пушкин убил жену

Автор: Maks Апр 12, 2021

«Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие», — уверял Пушкин. И Александр Сергеевич, действительно, гордился предками. Но при этом не пытался скрыть связанные с ними криминальные истории.

Родовое проклятие

Среди предков великого поэта были бояре, воеводы и дипломаты, оставившие заметный след в истории России. «Род мой один из самых старинных дворянских. Мы происходим от прусского выходца Радши, или Рачи, человека знатного (мужа честна, говорит летописец), приехавшего в Россию во время княжества святого Александра Ярославича Невского. От него произошли Пушкины, Мусины-Пушкины, Бобрищевы-Пушкины, Бутурлины, Мятлевы, Поводовы и другие», — писал Александр Сергеевич.

Отдадим должное Пушкину: в отличие от ученых-пушкинистов, он не ретушировал драмы своих предков, а наоборот, охотно рассказывал о них. И ведь было о чем рассказать!

Гаврилу Пушкина поэт вывел в трагедии «Борис Годунов». А в набросках к предисловию Александр Сергеевич писал о Гавриле: «Он был очень талантлив — как воин, как придворный и в особенности как заговорщик. Это он и Плещеев своей неслыханной дерзостью обеспечили успех Самозванца… Он был всем, чем угодно, даже поджигателем, как это доказывается грамотою, которую я нашел в Погорелом Городище — городе, который он сжег (в наказание за что-то)».

В «Моей родословной» поэт упоминает и другого Пушкина: С Петром мой пращур не поладил и был за то повешен им. Стольник Федор Матвеевич Пушкин и в самом деле был казнен в 1697 году за участие в заговоре, правда, не повешен, а четвертован вместе с полковником Иваном Циклером и окольничим Алексеем Соковниным. Другое дело, что Федор Матвеевич приходился весьма дальним родственником Александру Сергеевичу, так что его, строго говоря, нельзя назвать «пращуром» (как и Гаврилу Пушкина).

Иногда поэт пересказывал семейные легенды, не заботясь об их достоверности. Скажем, Александр Сергеевич утверждал: «Дед мой Лев Александрович во время мятежа 1762 года остался верен Петру III и не хотел присягать Екатерине, и был посажен в крепость». В действительности Лев Александрович не сидел в крепости после воцарения Екатерины II, а, напротив, участвовал в торжествах в честь ее коронации. Но некоторое время находился под домашним арестом за побои слуг.

Поэт изложил еще одну семейную легенду, связанную с Львом Александровичем: «Первая жена его, урожденная Воейкова, умерла на соломе, заключенная им в домашнюю тюрьму за мнимую или настоящую ее связь с французом, бывшим учителем его сыновей, и которого он весьма феодально повесил на черном дворе».

Жуткая история. Хотя многие исследователи сомневаются в ее правдивости. Тем не менее у предков Пушкина действительно были, мягко говоря, сложные отношения с женами.

Абрам Ганнибал (прадед Александра Сергеевича по материнской линии) заподозрил в измене свою первую супругу — Евдокию Диопер. Честно говоря, у него имелись на то основания: жена родила ему белокожего ребенка. Ганнибал «бил и мучил несчастную смертельными побоями необычно», потом отдал под суд, а сам вторично женился, не получив развода.

Его сын Осип Ганнибал, можно сказать, пошел по стопам отца. С первой женой он жил несчастливо, поэтому скрылся от нее и женился на другой, сказав, что вдовец. В итоге его преследовали обе жены: первая обвиняла Осипа Абрамовича в двоеженстве, а вторая — в растрате ее состояния. Ганнибала приговорили к семилетнему церковному покаянию, предполагавшему жизнь в монастыре, но заменили это наказание службой на Черном море.

Сержант преображенского полка

Абрам ГаннибалНо самая трагическая история произошла с Александром Петровичем Пушкиным — прадедом Александра Сергеевича.

Александр Петрович жил в царствование Петра I и, прямо скажем, ни в чем не нуждался. В 1708 году ему пожаловали деревню Ракова в Московском уезде, а через пять лет он получил часть отцовского наследства. Еще через пять лет Александру Петровичу досталось наследство двоюродного дяди, в том числе село Болдино.

При этом Пушкин не ограничивался получением разного рода наследств — он и сам прикупал землю у соседей. И таким образом сделался солидным землевладельцем: в его собственности находилось более 600 десятин земли (десятина примерно равна гектару).

Кроме того, он владел особняком в Троицкой слободе в Москве.

Солидное приданое ему принесла и женитьба. 31 января 1721 года Александр Пушкин сочетался узами брака с Евдокией Головиной. Она происходила из боярского рода, считавшегося одним из знатнейших в допетровской России. Отец Евдокии — Иван Головин — был любимцем Петра Великого, адмиралом и начальником российского галерного флота.

Между прочим, младшая дочь Головина вышла замуж за князя Трубецкого и стала прапрабабушкой еще одного русского гения — Льва Толстого.

Семейная жизнь Александра Петровича поначалу складывалась вполне благополучно. Евдокия Ивановна родила ему четырех детей, правда, один из них скончался в младенчестве, но это, в общем-то, было нормой для того времени.

Супруги не очень много времени проводили вместе. Евдокия по большей части жила в поместьях мужа, а он — в Петербурге, где служил в лейб-гвардии Преображенском полку. Пушкин имел скромный чин сержанта, но входил в окружение Петра I. О его участии в военных действия сведений нет. Скорее всего, служба была, что называется, непыльной. Известно, что с 1718 года Александр Петрович занимал должность каптенармуса — ведал хранением и выдачей полкового имущества.

Мания преследования

Казалось бы, вполне благополучная и даже счастливая жизнь. Но существовала проблема: Пушкин много и тяжело болел. В 1723 году он около шести месяцев провалялся в горячке. Едва оклемался, как новая напасть — некая «сердечная болезнь» с «кровавой рвотой».

Александру Петровичу пришлось оставить службу. В августе 1725 года он поселился в своем селе Ислеево. Видимо, Пушкин надеялся, что свежий воздух пойдет ему на пользу. Увы, воздух не помог. Александр Петрович явно страдал психическим расстройством — манией преследования.

Пушкин начал бояться своих крепостных. Ему казалось, что они злоумышляют против него. Более того, ему мерещилось, что жена «впала в блуд» с домашней прислугой и вместе с дворовыми людьми готовит убийство мужа.

Будучи типичным барином своего времени, Александр Петрович имел домашнюю тюрьму. Слуг, которых он подозревал в чем-то нехорошем, Пушкин заковывал в кандалы и сажал в эту самую тюрьму. Но и это не приносило, так сказать, душевного равновесия.

Александр Петрович решил уехать из дома — «куды Бог путь покажет». А путь лежал к соседу — помещику Богданову. Пушкин попросил соседа съездить в Шацк и вызвать отряд драгун, которые защитили бы несчастного Александра Петровича от крепостных.

Богданов проявил благоразумие и отговорил сбрендившего приятеля от этой затеи. Ведь драгун все равно бы не дали, а Пушкин превратился бы во всеобщее посмешище.

Александр Петрович вернулся домой. Евдокия Ивановна не знала, как помочь мужу. Она пребывала в уверенности, что на ее супруга навели порчу. И обратилась к знахарям и колдунам. К сожалению, это только усилило подозрительность мужа.

«И бил кулаками и подушками душил»

17 декабря 1725 года супруги Пушкины пообедали и легли поспать. Александр Петрович заснул, но вскоре проснулся. Ему почудилось, что у постели стоит колдун Ананий, которого накануне приводили в дом.

Впоследствии Пушкин писал в «своеручном письме»: «Зело стало мне тошно без меры, — пожесточалось сердце мое, закипело и как бы огонь, и бросился я на жену свою… и бил кулаками и подушками душил… И ухватил я кортик со стены, стал ея рубить тем кортиком».

Жена, разумеется, кричала. На крики сбежались слуги, выломали дверь и отобрали у Пушкина кортик. Евдокию Ивановну перенесли в другую комнату. К ней вызвали священника. Она исповедалась и умерла.

Через несколько дней в Ислеево приехал Федор Петрович Пушкин. Вместе с братом и телом Евдокии Ивановны он отправился в Москву. Там Александр Петрович явился в губернскую канцелярию с повинной — «изрубил жену свою до смерти».

Началось следствие. Пушкин передумал и отказался от первоначальных показаний. Он стал уверять, что жену убили дворовые. Но вскоре отказался и от этих показаний и написал исповедальное письмо, в котором во всем признался. Между тем здоровье подследственного оставляло желать лучшего. Он вполне мог умереть в тюрьме. А этого никому не хотелось. Пушкина освободили и передали братьям — Федору Петровичу и Илье Петровичу, которые пообещали не увозить его за пределы Москвы.

Увозить и не потребовалось — Александр Петрович вскоре скончался. Перед смертью он написал завещательное письмо: просил прощения у тещи и прочей родни, а также велел отпустить на волю своих дворовых людей.

Эта история забылась. И только через 100 лет о ней вспомнил Александр Сергеевич Пушкин. А потом уже ученые-пушкинисты восстановили ее во всех подробностях.

Олег ЛОГИНОВ

  Рубрика: Историческое расследование 850 просмотров

Следущая
⇒ ⇒
⇒ ⇒

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,442 сек. Потребление памяти:9.69 mb