В Риме, в церкви Сан-Пьетро-ин-Винколи, можно увидеть необычную статую. Здесь в центре композиции гробницы папы Юлия II застыло изваяние каменного Моисея, высота которого составляет 235 сантиметров. Несколько веков назад эту скульптуру создал знаменитый Микеланджело Буонарроти, однако и сегодня она не оставляет равнодушными посетителей храма. Причем многие из них приходят сюда специально, чтобы полюбоваться творением мастера. А как же иначе, ведь эта статуя хранит немало интересных секретов.

Началось все в начале XVI века, когда знаменитый флорентинец получил особый заказ от папы Юлия II. Здравствующий и прекрасно себя чувствующий понтифик, пригласив в Рим мастера, заказал у него гробницу, равной которой бы не было на свете. Изначально предполагалось, что творение Микеланджело будет стоять в соборе Святого Петра и станет одной из его жемчужин. И великий мэтр тут же принялся за дело.

Заказ понтифика

Через пару месяцев он представил на суд папы великолепный проект, прямоугольный трехуровневый монумент, украшенный 40 статуями, каждая из которых превышала бы рост человека. Также флорентинец предложил и свои соображения о том, как новое надгробие разместить в соборе. Согласно его замыслу, оно должно было расположиться прямо за алтарем храма, после незначительной перестройки его части. Проект вызвал восторг понтифика, и он тут же выплатил Микеланджело значительный аванс, приказав немедленно приступать к работе. Окрыленный щедростью Юлия II, художник поспешил заготовить мрамор, после чего занялся созданием Моисея, которого он планировал поместить в центре своей композиции.

И это вовсе не случайно. Дело в том, что, как известно, пророк вывел из Египта своих соотечественников, а ведь и сам понтифик большую часть своей жизни потратил на то, чтобы избавить Италию от французских захватчиков. Вот только планам Микеланджело не суждено было сбыться. Так уж вышло, что вскоре папа занялся перестройкой собора Святого Петра под свой будущий мавзолей и так увлекся этим делом, что и думать забыл про создателя надгробия. А между тем деньги, полученные от понтифика, подошли к концу, а следующей выплаты так и не последовало. Микеланджело неоднократно пытался попасть на прием к Юлию II, дабы объясниться с ним, но, увы, безуспешно. И тогда опутанный долгами художник просто-напросто бежал из Рима в родную Флоренцию.

Спустя несколько лет папа и Микеланджело вновь встретились в Болонье, где и состоялось их примирение, после чего флорентинец изваял бронзовую статую понтифика, а затем вновь был приглашен в Рим для… росписи Сикстинской капеллы. Так или иначе, а к вопросу о создании мавзолея пришлось вернуться лишь в 1513 году, после того как понтифик скончался. Правда, первоначальный проект наследники папы оплатить не смогли, а потому пришлось им довольствоваться более скромным вариантом. Но и здесь все прошло не совсем гладко. Так, на Микеланджело наследники Юлия II неоднократно подавали в суд, обвиняя того в нецелесообразном разбазаривании полученных денег, и только заступничество римских пап помогло художнику избежать сурового наказания. И вот в 1545 году мавзолей был достроен. Увы, это была всего лишь одна стенка, украшенная семью фигурами вместо сорока, да и установили ее в базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи, так как на тот момент тело Юлия II уже давно покоилось рядом со Сикстом IV в соборе Святого Петра.

«Почему ты молчишь?!»

И все же знаменитый Моисей являлся одной из самых любимых работ Микеланджело. Предания гласят, что однажды сам художник попал под ее обаяние. Дело в том, что, трудясь над скульптурой, мастер постоянно разговаривал с нею, рассказывая о своих неудачах и переживаниях. Когда работа над Моисеем была закончена, Микеланджело долго рассматривал свое детище, постепенно забывая, что перед ним холодный камень. И на несколько мгновений приняв изваяние за живого человека, Микеланджело вновь заговорил со статуей, но та, увы, не смогла ему ответить. Молчание «собеседника» разозлило мастера, и тот, крикнув: «Почему ты не говоришь?!» — ударил скульптуру молотком по ноге. Конечно, сегодня эта история воспринимается как обыкновенная байка. Вот только если хорошо присмотреться к творению мэтра, то можно увидеть на правом колене пророка небольшую вмятину, оставленную инструментом его создателя.

Кроме того, даже постороннему наблюдателю хорошо заметно, что голова Моисея мала по отношению к его телу, что объясняется весьма просто. Так уж вышло, что, изготавливая скульптуру, Микеланджело сильно давил на зубило и по ошибке намного больше «отсек лишнего», что и заставило художника уменьшить размеры верхней части статуи. Также мало кто знает, что изначально Моисей сидел немного иначе, ведь перед тем как выставить его в Сан-Пьетро-ин-Винколи, художник чуть-чуть «развернул» свое творение влево. Конечно, сегодня следы «поворота» с первого взгляда сможет увидеть лишь только опытный реставратор. Однако при желании их сможет увидеть каждый. Так, бороду пророк поддерживает правой рукой (слева просто не оставалась места), левое колено на пять сантиментов уже правого, а при исследовании тыльной части скульптуры видны останки широкого пояса, который, видимо, был убран при переделке изваяния.

Трудности перевода

Но все же главной загадкой статуи пророка остаются небольшие рожки на его голове. И здесь невольно возникает вопрос: как же они могли появиться на лбу Моисея — великого глашатая, давшего людям священные Скрижали? Трудно поверить, но виноват в этом вовсе не Микеланджело, а Вульгата — перевод Библии, составленный святым блаженным Иеронимом Стридонским. Знаменитая скульптура пророка изображает его вскоре после возвращения с горы Синай, где он провел 40 дней и 40 ночей. Спустившись вниз, Моисей с ужасом узрел, что люди, которых он избавил от египетского рабства, веселятся возле золотого тельца, ставшего их новым лидером.

Все это так, вот только причем здесь рога? Дело в том, что с иврита слово qeren можно перевести как «рог» и как «луч», и в данном случае блаженный Иероним остановился на первом варианте. А потому в Вульгате, выпущенной в середине XV века, интересующий нас текст «Исхода» звучал следующим образом: «Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лицо его стало рогато оттого, что Бог говорил с ним» (Исх. 34:29). Причем сам папа Сикст IV, организовавший комиссию по изданию Библии, не нашел в ней ничего предосудительного. А как же иначе, если в то далекое время рога не считались чем-то предосудительным?

Напротив, в иудейских храмах довольно долго можно было увидеть эти украшения, стоящие рядом с алтарем и символизирующие власть бога Иеговы. А потому увидеть их на голове библейского пророка — это такая мелочь, которой вовсе не стоит придавать значения. Однако впоследствии рога и копыта стали неотъемлемой частью демонов ада, что опять-таки произошло не случайно.

Так уж вышло, что изначально даже падший ангел Люцифер изображался без знакомого нам «украшения». И только после того, как вездесущие греческие сатиры были признаны компетентными святыми отцами порождением преисподней, рога стали его непосредственным демоническим атрибутом. Но все это произошло немного позже — в конце XVI столетия, когда Вульгата была снова переработана и выпущена, на этот раз без ошибок. Однако этот факт не помешал иудеям и мусульманам обвинять христиан в том, что они, мягко говоря, долгое время издевались над святым человеком. Ведь, как ни странно звучит, рогатый Моисей из Сан-Пьетро-ин-Винколи далеко не уникален — похожие изображения пророка с рогами на голове есть и в других европейских храмах. Но как бы там ни было, а легендарная скульптура Микеланджело Буонарроти была и остается одной из самых знаменитых в мире, и без странного «украшения» представить изваяние уже невозможно.

Елена ЛЯКИНА