Топонимика не умеет врать. Если вы посмотрите на карту Украины, то найдете реки Торча, Торчица, Торец и Торчанка, урочище Торч, Торчицкое взгорье, Торский шлях, села Торчица, Торчевский степак и множество других наименований с корнем «тор-». Все это наследие той далекой эпохи, когда по южнорусским степям кочевали номады. Их хоронили в полном вооружении и с любимым конем. Говорили они на тюркском языке, а именовали себя «торки»…

Торки, одно из огузских племен, так же как и их собратья, были выходцами из далеких восточных степей Монголии. Кочевали они в бассейне реки Селенги и Южного Байкала.

Между половцами и Русью

Китайцы, не делая различий, именовали всех огузов «сюнну». В IX веке у огузов сложился мощный племенной союз, который тут же вступил в конфликт с соседями. Последние оказались сильнее, так что огузы двинулись из своих орхонских угодий на запад и добрались до Средней Азии. Скоро им принадлежала огромная территория от Каспийского моря до города Сабран. Часть огузов закрепилась на завоеванных землях, а часть, оставив свои пастбища вокруг Аральского моря, продолжила поход, подняв печенегов из их кочевий в бассейнах Урала и Эмбы.

Всколыхнулась вся степь. Печенеги переместились в Поволжье, но огузы заключили союз с хазарами и пошли по пятам печенегов. Последним ничего не оставалось, кроме как двинуться к границам только что появившегося государства восточных славян — Древней Руси. Так русские князья столкнулись с опасным врагом — пацинаками (так их называли греки), или печенегами, а очень скоро и с их преследователями — торками.

Существует свидетельство поздних летописей, что впервые печенеги совершили набег на Киев в 968 году, а в 875 году, когда никакой Древней Руси не существовало, князь Аскольд «избиша множество печенег». В 882 году они появились в причерноморских степях и Крыму. Легендарному князю Игорю пришлось дважды (в 915 и 920 годах) поднимать против них войска. Всякие попытки переманить кочевников на свою сторону проваливались. Полностью не удавалось это сделать и византийцам, которые использовали печенегов как заслон от притязаний киевских князей. Самым неудачным провалом было убийство союзниками-печенегами нанявшего их князя Святослава. Это было уроком для всех его потомков: отношения с номадами нужно поддерживать, но осторожно. К тому времени основная опасность для Руси была устранена: Святослав в 965 году разгромил Хазарский каганат. Торки, которые были до того его союзниками, тут же вышли из повиновения. Русским князьям пришло в голову, что это обстоятельство неплохо бы использовать, поскольку сразу решалось два вопроса: можно было добить хазар до полного уничтожения силами номадов, а еще торки были естественными врагами печенегов, с их помощью можно было уладить и эту проблему.

Первым использовал торков Владимир Святославич, креститель Руси. В 985 году он нанял их для похода на камских булгар и хазар, не добитых его отцом. И даже образовал из них гарнизон крепости Белая Вежа, то есть хазарского Саркела. Но прошло несколько десятилетий, и торки «отбились от рук», в 1055 году сыну уже умершего Ярослава Мудрого Всеволоду Ярославину пришлось вести русские войска для усмирения торков. Что произошло? Куда делась недавняя дружба? Все просто. С востока на земли торков двинулся новый поток мигрантов-кочевников — половцев. Под их давлением торкам пришлось отойти, как прежде печенегам под давлением самих торков, к границам Древней Руси. Было два решения вопроса: сражаться или договариваться.

Князья решили продемонстрировать всю военную мощь своего государства. Трое Ярославичей организовали в 1060 году поход на мятежных торков. Объединенное войско состояло из пехоты, которую по традиции везли на насадах (судах), и кавалерии. Увидев во всей красе эту рать, торки развернули своих коней. Боя не было. Но и без всякого сражения торкам пришлось тяжело. Погода стояла скверная (была поздняя осень), многие кочевники погибли от холода, а их кони — от бескормицы, становища были захвачены врагами. К несчастью, в преддверии боя торки заключили союз с половцами — и просчитались. За эту «измену» те отплатили им через год.

Оборонительные рубежи

Русские летописи сообщают, что убоявшиеся боя торки погибли гонимыми от голода, холода и болезней. Однако на самом деле убоявшиеся торки поступили так. Часть их откочевала за русскую границу, в Византию и Венгрию, сея там панику и оторопь. А часть пошла на сделку с русскими и стала «своими погаными», как назовет летопись всех номадов, нанявшихся на русскую службу. По договору с князьями им были выделены наиболее опасные участки земель Руси, чтобы ставить там города и держать боеспособное войско.

Наиболее уязвимой была южная оборонительная линия по реке Роси, где ставить укрепления начал еще Ярослав Мудрый. По идее эта линия обороны должна была сдерживать неприятеля и не давать ему подойти к стольному городу Киеву. При Ярославе там селили пленных поляков. Времена изменились. Теперь городков стало больше, и селили там торков. Один из оборонных городков так и назывался — Торческ. Ныне на его месте стоит только памятный камень. Сам городок был вроде большого загона для скота, куда при опасности могло скрыться население вместе со своим скотом. Жители Торческа были кочевниками, домами им служили шатры. Стены, конечно, помогали обороне, но жители Торческа больше надеялись на превентивное отражение набега. Только много позже в городке появились каменные постройки — их возвели уже не торки, а русские князья.

Кроме Поросской существовали и другие оборонительные линии — Посульская, Стугненская, а также высоченные валы и глубокие рвы, протянувшиеся на десятки километров, с малыми оборонительными сооружениями в местах переправ. Кроме того, элитные отряды торков состояли на службе в княжеских дружинах или входили в состав гарнизонов крупных городов, таких как Киев, Переяславль, Чернигов. Судя по топонимам, торки наследили по всей территории Древней Руси, исключая только ее северную часть.

На Посульской оборонной линии стояли, например, крепости торкской аристократии с характерными названиями — Чурнаев, Кульдюрев и т.п. В целом они исправно несли службу. Честно защищали подходы к столице, участвовали в крупных военных действиях и брали в походах хорошую добычу.

Вольные торки, так и кочевавшие вблизи русских границ, видя эти успехи соплеменников, тоже решились уйти на Русь. Кроме торков, покинули половецкую степь и другие огузы — берендеи, черные клобуки, ковуи, турпеи, каепичи и их близкие сородичи печенеги. Постепенно упоминание торков из летописей уходит, и его сменяют черные клобуки. Но сами торки никуда не делись. В те годы они еще сохраняли свою культуру, говорили на своем языке и почитали бога Тенгри.

Свои поганые

Почему же после 1139 года их имя начинает быстро исчезать из документов? Именно в этом году из Венгрии пришло на русскую службу 30-тысячное войско берендеев, которых расселили там же, в Поросье. Через 40 лет там уже стояло 6 берендейских городков. Вероятно, пришли не только берендеи, но и прочие номады в количестве большем, чем численность торков. Торки пропадают со страниц летописей не потому, что их не стало, а лишь потому, что другие племена оказались более многочисленными и — как следствие — более упоминаемыми. Была и другая причина: постепенно торки ассимилировались с местным населением. Город Торческ из города торков стал столицей удельного княжества со всеми полагающимися атрибутами — домом князя и его бояр, гарнизоном и церквями. Высокопоставленные торки стали получать за свою службу земли и считаться такими же вассалами князя, как и его соотечественники. Торки из тенгрианства переходили в христианство, женились на славянских девушках и рожали детей, для которых родиной была уже вовсе не степь.

Процесс шел быстро и успешно. Однако в 1237 году набег на Русь совершили не половцы, а невиданные прежде племена с плоскими лицами — монголы. В 1240 году они взяли и разграбили стольный Киев. В том же году прошлись огненным смерчем по Поросью. Чистокровных торков, как людей «правильного происхождения», монголы переселили на Волгу. Остальные же полностью разделили судьбу жителей Древней Руси.

Михаил РОМАШКО