В 1886 году бешеный волк ворвался в уездный городок под Смоленском и покалечил 19 человек. Тем не менее пострадавшие поправились, а в России с той поры научились лечить людей, укушенных собаками, волками и лисицами…

Француз Луи Пастер (сын наполеоновского солдата, между прочим, воевавшего под Бородино!) принял укушенных из России с распростертыми объятиями. Коллеги шутили, мол, надоели гению жертвы болонок и сиамских котиков, а тут — волки! Газеты Парижа эту мысль подхватили, но Пастер едва ли о том знал — со всей страстью ученого он спасал русских крестьян от верной смерти.

«Гений ума человеческого»

Как-то зимним утром 1886 года в уездный городок Белый примчался из лесу бешеный волк. В торговых рядах он набросился на сторожиху Тихомирову. На вопли несчастной прибежал хозяин шинка Андровский, но сам тут же был повержен и истерзан зверем. Крики пострадавших услышали на пожарной каланче. Матвей Кожеуров с Михаилом Ивановым бросились на волка с баграми, но тот их изранил и загнал обратно на вышку. Следующей жертвой стал местный священник отец Василий Ершов. Волк вырвал у него кусок верхней губы и разорвал щеку. Батюшка дополз до ближайшей избы и стал колотить в дверь.

Выскочил хозяин дома Кохановский с топором и зарубил хищника. Как выяснилось вскоре, тот бешеный зверь успел покалечить в окрестностях 19 человек. Жестоко пострадавший от него мещанин Головинский вообще в себя не приходил от потери крови — на его теле зияли 50 рваных ран. Страдальцев доставили в земскую больницу, прижгли места укусов каленым железом и сделали перевязку. Дальше оставалось только Богу молиться…

Еще 10 лет тому назад в Пензенской губернии подобная история с волками закончилась гибелью 37 человек. Врач, лечивший несчастных в 1876 году, был в отчаянии. «Ничего не остается больше, как только надеяться, что в будущем, близком или отдаленном, гений ума человеческого, наконец, найдет средство», — писал он в местной газете. И это случилось! Таким «гением» оказался француз Луи Пастер, овладевший способом борьбы с бешенством. Член земской управы Грабленов, знавший о Пастере из газет, подключил к делу спасения священника Василия его родню, а те немедля отправили во Францию телеграмму.

Она пришла 17 февраля 1886 года, когда Пастер на собрании призывал ученых создать в Париже центр для прививок укушенных людей со всего мира. Эта идея появилась у француза с тех пор, когда ему нанес визит великий князь Владимир Александрович (родной брат Александра III). Разговор тогда зашел о бешеных волках и лисах, от которых русские крестьяне страдали испокон веков. Пастер этим фактом заинтересовался, справедливо полагая, что слюна диких зверей куда опаснее собачьей. Князь обещал сообщить о первом же случае, а ученый стал готовить коллег к новому повороту в научной работе. Он как раз стоял на кафедре парижской Академии наук, когда ему вручили телеграмму из далекой России: «19 человек укушены бешеным волком. Можно ли их прислать вам?» Пастер сразу же набросал ответ и зачитал его коллегам. Текст гласил: «Присылайте немедленно укушенных в Париж ТЧК».

Наши в Париже

Александр III выделил на поездку пострадавших во Францию 1000 рублей. Богатые люди Смоленска дали еще 1600. Правда, с возвратом — долг потом выплатила земская управа. Еще 400 были собраны по благотворительной подписке. Это уже безвозмездно. Смоленский губернатор Кавелин договорился с железной дорогой о бесплатных билетах для укушенных.

Царь торопил — ведь бешенство от укуса развивается у человека за 10-15 дней! Он добавил недостающие 700 рублей и отправил своих подданных во Францию, как говорится, с Богом! 25 февраля они сели в поезд, а 1 марта прибыли в Париж. Пастер действовал без промедлений. «Самых тяжелых — отца Василия, крестьян Афиногенова и Коханскую, пожарных Кожеурова и Иванова — отправил в клинику «Отель Дьё» («Парижский божий приют»).

В бригаду французских медиков включили русского доктора Николая Гамалею (он станет в будущем советским академиком) и российскую студентку Софью Каплан (не стоит путать ее с известной Фанни Каплан — они просто однофамилицы). Остальных русских вместе с сопровождавшими их из России — доктором, фельдшером и санитаром — разместили в гостинице близ лаборатории Пастера и на 14-15-е сутки после укусов сделали всем прививки.

Укушенные волком русские в мгновение ока стали сенсацией Парижа. Ведь доселе к Пастеру из России приезжали только господа, не сильно отличавшиеся от парижан обликом. Нечему было и подивиться — обычные европейцы. А тут бородатые мужики шли по Шанз-Элизе в тулупчиках и валенках. Ведь уезжали-то крестьяне из Смоленска в феврале, а приехали в марте, когда в Париже цвели сакура (посаженная когда-то японцами) и магнолии.

О каждом шаге наших крестьян французские газеты трубили, будто это были члены королевской семьи. Русские парижане прибежали в отель к соотечественникам: мол, сытно ли вас тут кормят, дорогие россияне? Крестьяне доселе глотали через силу постылых лобстеров с мидиями, а увидев своих, взмолились: «Батюшки-светы, да нам бы хлебца черного да огурцов соленых». «Свои» купили втридорога в лавке на бульваре Капуцинов хлеб, похожий на черный. С огурцами было проще, только то были малютки-корнишоны, ясное дело, маринованные (в Париже соленых огурцов сроду не водилось), но нашим и то было в радость. Одного крестьянина-бородача взяла под опеку заезжая англичанка: «…каждый день приносила ему огромные букеты цветов и плакала над ним. Больной тщетно пытался убедить ее через переводчика, что плакать не о чем. И нужно благодарить Бога за неожиданное исцеление». Все говорили, мол, романтичная леди в русского богатыря просто влюбилась.

Корреспондент российской газеты «Новое время», некий Яковлев, писал, что 4 марта 1886 года, проходя по бульвару Сен-Мишель, увидел, как толпа парижан бежит за кем-то: «Подхожу ближе и в центре замечаю оторопелого мужичка в полушубке и картузе. «Что, братец, лечиться приехал?» — обращаюсь я к нему. Тот обрадовался, словно отца родного увидал: «Точно так, барин, к Пастеру приехали, волк нас искусал». — «И хорошо он вас лечит?» — «Хорошо, дай Бог ему здоровья. Вот ведь, хранцуз, хранцуз, а какой добрый!»»

Чудак Луи Пастер

Этот добрый француз Пастер вызывал улыбки современников своими «чудачествами» — вечным мытьем рук и фруктов в кипяченой воде. Лишь жене его (дочери ректора Страсбургского университета) Мари Лоран было с гениальным супругом не до шуток — все 46 лет жизни с ним она вечно дежурила у плиты, чтоб… не убежало молоко — сырого ее Луи пить бы не стал ни за что. Кстати, пастеризация молока и компотов названа в его честь, хотя вообще-то он ее открыл для сохранения вин.

Когда супруги отходили ко сну, ученый тут же выскальзывал из-под одеяла и на цыпочках крался в лабораторию, а Мари, чтоб не спугнуть озарившую его идею, притворялась спящей. И правильно делала — в результате ночных опытов Пастер изобрел вакцины против куриной холеры, сибирской язвы, краснухи свиней, бешенства собак! И, наконец, заинтересовавшись укусами волков, рьяно взялся лечить наших соотечественников — буквально не спал и не ел.

Отцу Василию сделали пластическую операцию на лице, и он выжил. Однако умер пожарный Кожеуров (10 марта). Канадская газета Le Matin («Утро») сообщила, что русский до последнего сохранял присутствие духа, прося позаботиться о жене и четверых детях. (У него в теле остался клык волка, который при тех возможностях медицины обнаружили только при вскрытии.) Кожеуров был похоронен на кладбище в Батиньоле, недалеко от могилы Тургенева. Потом скончались мещанин Головинский (у него было 50 ран!) и крестьянин Афиногенов с глубокой раной на шее. Но 16 человек выздоровели и отправились на родину привитыми вакциной Пастера!

Николай Гамалея, изучив у Пастера метод приготовления вакцины, вернулся в родную Одессу. Там вместе с физиологом Ильей Мечниковым и бактериологом Яковом Бардахом им была открыта первая в России и вторая в мире «пастеровская станция», делавшая прививки против бешенства. Смертность от укусов за 3 года вакцинации снизилась в десятки раз.

Людмила МАКАРОВА