В июле 1965 года в джунглях Северного Вьетнама появились сотни прибывших из СССР военных советников. Выпавшие на их долю испытания были во многом тяжелее, чем у тех, кто в это же время выполнял «интернациональный долг» в Египте и на Кубе, а вот оклады почему-то намного меньше.

В СССР Вьетнаму сочувствовали, и как только слух о запланированной «загранкомандировке» пошел по войскам, многие военнослужащие частей ПВО выражали готовность отправиться туда добровольно. Однако при подборе кандидатур командование отталкивалось от профессиональных качеств конкретного офицера, а если он не горел энтузиазмом, объясняло ему, какой «чести» он удостоился. Солдатам-срочникам выбирать вообще не приходилось, но политруки и особисты не пускали процесс на самотек, тщательно проверяя досье кандидатов и ведя с ними «душеспасительные» беседы.

Секретная командировка

Попутно проводились занятия по новой технике, по ходу которых командиры и подчиненные притирались друг к другу. При этом само место поездки называлось только за пару дней до отъезда.

Значительную часть Группы советских военных специалистов во Вьетнаме (так официально называлось это воинское формирование) составляли летчики и вспомогательный авиационный персонал. Но подавляющее большинство советских военспецов были зенитчиками, обслуживавшими зенитно-ракетные комплексы СА-75 «Двина». Помимо боевого значения, их появление было политическим сигналом от Кремля Белому дому, призванным предостеречь американцев от сухопутного вторжения в Демократическую Республику Вьетнам (ДВР). И янки этот сигнал поняли.

Сухопутные бои разворачивались на юге, где американцы и их союзники из армии марионеточной Республики Вьетнам противостояли партизанам Вьетконга и прибывавшим с севера регулярным войскам ДВР. Одновременно авиация США бомбила инфраструктурные объекты Северного Вьетнама. Именно здесь им противостояли советские летчики и зенитчики, а также их вьетнамские воспитанники.

Две самые крупные базы располагались неподалеку от Ханоя, именуясь 1 -м и 2-м учебными центрами. Комплектовались они офицерами, прибывшими соответственно из Московского и Бакинского округов ПВО и обучавшими вьетнамцев стрелять из «Двины» в ходе, так сказать, практических занятий.

24 июля 1965 года, когда в 50 километрах северо-восточнее Ханоя четырьмя ракетами были сбиты три проходивших боевую обкатку «Фантома», считается днем рождения ПВО Вьетнама. Ракеты запускали наши военспецы, но победы записали на вьетнамских товарищей.

В трусах и пробковом шлеме

Все командированные во Вьетнам прибывали туда в штатских костюмах.  На дорогу каждому выдавали пальто и костюм, по две пары китайских брюк и рубах, черные ботинки.

Главная проблема заключалась в невыносимом климате с высокой, почти 100%-ной влажностью и температурой, редко опускавшейся даже ночью ниже 30°.

Занятия с вьетнамскими курсантами обычно начинались в четыре утра и продолжались до глубокой ночи с двухчасовым перерывом на полуденный отдых.

В кабинах ЗРК, где несли боевое дежурство, температура стабильно поднималась до 70°, после чего одуревший ртутный столбик уже не опускался до самого вечера. Под креслами, в которых сидели операторы, пот стекал в огромные лужи.

Понятно, что в такой обстановке офицеры обычно ходили в предельно простом наряде из трусов, пробкового шлема и китайских сандалий. Другим обязательным атрибутом была фляга с чаем. Каски лежали в отдельном автобусе и надевались только при налете.

Со временем в каждом месте дислокации военспецов их непосредственный начальник самостоятельно определял форму повседневной одежды.

В случае с зенитчиками (и, конечно, не в кабинах ЗРК) чаще всего это были легкие брюки и футболка либо рубашка с короткими рукавами.

Для проживания «интернационалистам» выделялись сухие хижины-бунгало из бамбука с крышей из пальмовых листьев. Спать приходилось, укрывшись москитными сетками, на раскладушках, которые забирали с собой в случае многодневных командировок.

Изыски национальной вьетнамской кухни «интернационалистам» не нравились, поэтому их меню было сытным, но довольно однообразным: основу его составляли рис, армейские консервы и супы из концентратов.

Спиртное в тропических условиях было не роскошью, а необходимостью, помогавшей уберечься от инфекций, вызванных повсеместной антисанитарией.

По этой причине стандартный подарочный набор от командования к дню рождения обязательно включал бутылку водки.

Помимо «лекарства» для приема внутрь с антисанитарией боролись, организуя импровизированные бани. Вот воспоминания ракетчика Борисенко:

«Когда были на позициях, то раз в неделю устраивали горячий душ — топили химическую машину. Огораживали место помывки на высоту пояса и мылись, а вокруг наблюдатели — вся деревня, от малого до старого. Для них это же чудеса, что люди моются горячей водой. Но так как «бани» при нашей постоянной кочевой жизни мы устраивали в разных местах, то и зрители каждый раз были новые».

Настоящим бедствием для советских военспецов были ядовитые насекомые, получившие прозвище «фосфатки»: упав с дерева на спящего человека и поползав по нему, они оставляли на теле ожоги, которые с трудом поддавались лечению. Укусы ядовитых змей и пауков могли привести к летальному исходу, который не всегда удавалось предотвратить даже введением специальной вакцины.

«Плевать на деньги с желтой полосой!»

Отношения с вьетнамцами и особенно товарищами по оружию из армии ДВР были сердечными. На досуге обычно играли в волейбол, и хотя страсти разгорались нешуточные, заканчивались матчи по принципу «победила дружба». Вьетнамских солдат воспитывали на переводной советской военно-патриотической литературе и фильмах, так что Зоя Космодемьянская, Олег Кошевой, Александр Матросов были для них образцами для подражания. Советским товарищам, в свою очередь, рассказывали о героизме вьетнамцев, что помогало воспитывать у союзников взаимное уважение друг к другу.

Но на совместных просмотрах советской кинопродукции лучше всего воспринимался мультфильм «Ну, погоди!», не требовавший перевода. Фильмы без дубляжа смотреть было сложнее, хотя тогдашний хит «Свадьба в Малиновке» тоже проходила у вьетнамцев на ура благодаря музыке и юмористическим трюковым сценам.

По вечерам часто организовывались концерты, на которых под гитару распевали характерный для ностальгирующей по Родине военной публики набор песен: от дореволюционного «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»…» до «Подмосковных вечеров». Из уважения к союзникам часто исполняли марш вьетконговцев «Зай фам Вьетнам!» («Освободим Вьетнам!»).

Тем более что лозунг песни был «интернационалистам» вполне близок, и свою роль в освобождении Вьетнама они сыграли.

Через Вьетнам прошло около 11 тысяч советских военспецов. По разным данным, погибли (в основном при бомбежках) от 7 до 16 человек. Судя по всему, в эту статистику не входят те, кто умер от болезней.

В одной из сочиненных во Вьетнаме авторских песен поется:

Привыкли мы к тревогам и бомбежкам,
Нам скучно будет в стороне родной.
Мы не хотим на Кубу и в Египет,
Плевать на деньги с желтой полосой.

На Кубе и в Египте вместо неизрасходованной валюты «интернационалисты» получали чеки «Внешпосылторга» с желтой полосой, которые можно было отоварить в СССР в магазинах «Березка». Тем, кто был во Вьетнаме, по непонятной логике выдавали чеки с синей полосой, на которые дефицитных товаров можно было купить в пять раз меньше.

Так, полковник Ярославцев вспоминал, что чеков, полученных за 15 месяцев службы во Вьетнаме, ему не хватило даже для покупки модного пальто. Но это воспринимали стоически. Ведь ни за пальто и чеки наши военспецы сражались в ДРВ.

Дмитрий МИТЮРИН