Борьбу с религиозными культами советская власть начала почти сразу же после Октябрьского переворота. Она видела в них серьезного идеологического соперника, способного, как тогда говорили, отвлечь трудящихся от строительства светлого будущего. Правовой базис под такую борьбу властями был подведен в 1926 году, когда в очередную редакцию Уголовного кодекса РСФСР включили известную 58-ю статью (контрреволюционные преступления).

Своего наивысшего накала антирелигиозная истерия в СССР достигла в конце 20-х — начале 30-х годов, когда в статье 58 УК РСФСР появился пункт 58-10 (религиозная контрреволюционная пропаганда). Под ее действие в то время мог попасть практически любой служитель культа.

Пример тому — так называемое «дело Вавилова Дола», которое началось летом 1928 года.

Хуторские изуверы

Вавилов (Авилкин) дол — памятник истории и природы всероссийского значения, который находится примерно в 60 километрах южнее села Марьевка Пестравского района Самарской области. Он представлял собой глубокий овраг посреди открытой степи. Здесь еще в конце XIX века основали монастырь с несколькими часовнями, а пещеры на склоне оврага стали монашескими кельями. В течение десятилетий сюда со всего Поволжья потоком шли верующие с надеждой получить благословение от святых людей.

Однако событие, ставшее затем формальным поводом для начала следствия по этому делу, произошло вовсе не здесь, а за 100 с лишним верст от монастырской обители — на хуторе Горно-Шишканском Большеглушицкого района Самарской области, ныне уже не существующем.

Сюда однажды пришел святой старец, называвший себя «отцом Кондратием» (по документам — Кондратий Федорович Молодых, 58 лет), который устроил моление, изгоняя бесов из всех желающих, освящая еду и воду, а затем устроив баню с местными молодыми женщинами.

На другой день, когда старец уже ушел с хутора, психически неуравновешенная 33-летняя крестьянка Прасковья Шубина неожиданно для всех тоже объявила себя святой и сама стала изгонять бесов из односельчан. Но 16 июня 1928 года одно из «изгнаний» закончилось тем, что Шубина с группой своих приверженцев до смерти забила Макриду Нещадину, 55-летнюю жительницу соседнего села. А перед этим несчастная подверглась изуверским истязаниям: ее раздели догола, положили посреди улицы и наотмашь наносили ей удары медным крестом по голове и прочим чувствительным местам. Шубина в это время мочилась ей в рот. В общей сложности Нещадину избивали несколько человек, в основном родственники Шубиной, и это продолжалось до тех пор, пока истязаемая не скончалась.

Похождения «святого старца»

На место происшествия приехал следователь Андреев из Пугачевского округа. Он выявил религиозных фанатиков и по обвинению в убийстве арестовал пятерых участников «изгнания», в том числе Шубину и ее мужа. А в начале августа следствию удалось найти и допросить и уже упоминавшегося старца Кондратая, который показал следующее: «Когда я прихожу в какое-либо село, то верующие собираются молиться. Я в чашку опускаю свой крест со словами: «Господи, благослови». Я даю эту воду как святую, и присутствующие начинают пить, чтобы изгнать бесов. В это время женщины начинают кричать и дерутся за меня, называют меня спасителем, целуют мне ноги и лапти, тогда я им даю пить воды, и они успокаиваются. Я в эту историю не верю, а также я и не верю нив каких бесов. Я притворяюсь святым для того, чтобы мне больше дали. Когда я прихожу в село, то мне женщины предлагают их лечить… В бане они раздевают меня, моют и парят. Когда я был моложе, то в бане с женщинами имел часто половые сношения… Когда я у кого-либо ночую, то ложусь с молодыми девочками лет по четырнадцати или по пятнадцати, родители против этого не возражают, думают, что со святым отцом поспать есть святое дело… Их я только щупаю. Иногда я также ложусь спать с 10-12-летними девочками, и с ними так же делаю, как и с 15-16-летними».

По словам отца Кондратия, 12 и 13 июня то же самое происходило и на хуторе Горно-Шишканском, но при этом никакого религиозного возбуждения со стороны Шубиной он тогда не наблюдал. Что же касается убийства Нещадиной, то Молодых категорически отрицал свою причастность к этому преступлению, поскольку оно произошло после ухода старца с хутора. Тем не менее его тоже арестовали по обвинению в бродяжничестве и растлении малолетних. По церковным же меркам поведение Кондратия оценивалось не иначе как хлыстовство.

Следствие было почти закончено в начале апреля 1929 года, но затем ситуация резко изменилась. По: распоряжению обкома ВКП(б) производство по «делу религиозных фанатиков» приняла на себя Средне-Волжская областная прокуратура, руководству которой поступило прямое указание о необходимости использовать факт убийства в Большеглушицком районе для усиления борьбы с религией. Именно тогда в рамках этого уголовного дела впервые появились показания о связи Кондратия, который действительно посещал Вавилов Дол 3-4 раза в год, и здешней монастырской общины. Этот факт старший следователь прокуратуры Чепура счел достаточным для предъявления «старцу» обвинения в контрреволюционной деятельности.

Правда, сам «старец» к тому моменту уже несколько лет не имел ничего общего с Русской православной церковью, поскольку неоднократно был уличен в хлыстовстве и нечистом отношении к женщинам и малолетним детям. Поэтому, как сказано в материалах дела, «Кондратий был отлучен от Церкви впредь до покаяния».

Оставалось лишь подобрать «идейных вдохновителей расправы» над Нещадиной. Их нашли в мае 1929 года, когда прокуратура предъявила десятерым священникам из общины Вавилова Дола обвинение в пособничестве Шубиной и ее родственникам, совершившим убийство. Среди подследственных оказались попечитель церкви Вавилова Дола 65-летний Федор Малов, священник церкви ближайшего села Ивановки 52-летний Иван Журавлев, священник церкви Вавилова Дола 53-летний Анисим Пряхин и другие служители культа.

Поначалу никаких конкретных фактов им предъявить не смогли, однако после того, как следствие «поднажало» на обвиняемых и свидетелей, некоторые из них стали давать нужные показания. Вот что, в частности, сообщил на допросе хлебопек монастыря Иван Галкин: «Когда у нас бывало скопление публики — богомольцев, то попечитель церкви Малов тотчас же начинал говорить проповеди такого содержания: сейчас очень тяжелое время. Так как Сатана был связан Богом на 1000 божьих лет, а сейчас развязался, то власть теперешняя, советская, и есть власть сатаны. Далее Малов все время говорил, что сейчас настало последнее время, и что скоро придет конец света». Примерно то же самое показали монах Иван Дорофеев и другие лица, проходившие по делу.

Довольно быстро в антисоветской деятельности признались почти все обвиняемые. Например, священнослужитель Малов на следствии показал следующее: «В своих проповедях я действительно говорил верующим, что советская власть есть власть сатанинская, что хлебозаготовки разоряют крестьян, и что под личиной коммунистов на земле появились слуги антихриста». Что именно его заставило так жестоко оговорить себя, материалы дела умалчивают.

Суровый приговор

В конце июня 1929 года это уголовное дело с обвинительным заключением в отношении 10 служителей культа и пятерых лиц, участвовавших в убийстве на хуторе Горно-Шишканский, поступило в Средне-Волжский областной суд. Его слушание проходило с 17 июля по 1 августа под руководством председателя облсуда Сорокина.

Решением суда шестеро священнослужителей во главе с Маловым были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 58-10 УК РСФСР (религиозная контрреволюционная пропаганда), и приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Прочих лиц, причастных к деятельности общины Вавилова Дола, суд признал виновными по части 2 статьи 17-58-10 УК РСФСР и по статье 123 УК РСФСР (совершение обманных действий с целью распространения суеверия), и они получили лишение свободы на срок от 3 до 8 лет. А участники убийства были признаны виновными по части 2 статьи 142 УК РСФСР (нанесение тяжких телесных повреждений) и приговорены к наказанию от 2 до 8 лет лишения свободы. Сразу же после завершения судебного процесса церковь, часовни и монастырь в этой степной обители были снесены специальными подразделениями НКВД.

В отношении смертников приговор почти сразу же был приведен в исполнение.

Валерий ЕРОФЕЕВ