В середине XVII века мир жил в ожидании очередного конца света. Христиане назначили апокалипсис на 1666 год и со страхом и воодушевлением ожидали второго пришествия Иисуса Христа. Аналогично настроенные иудаисты ожидали явления Машиаха, то есть мессии. И дату они определили другую -1648 год. И надо же: точно в 1648 году мессия явился!

Явившийся мессия происходил из иудеев-романиотов и родился в 1626 году в Смирне — греческом городе на малоазийском побережье, который тогда входил в состав Османской империи.

Между землей и небом

Отец Шабтая Цви успешно торговал птицей, братья тоже пошли по коммерческой линии, только сам Шабтай был, скажем так, не от мира сего. Вместо того чтобы продолжить бизнес родителя, он занимался каббалистическими расчетами, мало ел, мало спал, зато имел видения и откровения, которые при таком образе жизни неизбежны. Более того, лет с 16 эта жизнь раскололась точно на две части: когда Бог и ангелы давали ему откровения и заставляли делать странные вещи, и когда он терял с ними контакт и не мог объяснить собственных поступков. В последнем случае он впадал в отчаяние, избегал людей и, очевидно, сильно страдал. В Смирне его держали за дурачка.

В 1648 году, когда ему было 22 года, Шабтай получил откровение, кто он такой и что должен сделать во славу Господа. Он — Машиах, и пришел, чтобы вернуть Израилю независимость, а рассеянным по миру соплеменникам — родину. Шабтай немедленно об этом возвестил. Говорил он убедительно, и у него появились ученики, в основном молодежь. Раввинам это очень не понравилось, Шабтая обвинили в богохульстве и в 1654 году выгнали из Смирны. Но он-то знал, что является мессией, и с этой вестью отправился в Салоники.

Однако тамошние раввины выгнали его и из Салоников: мессия кощунственно сочетал себя брачными узами не с женщиной, а с Торой. В 1659 году супруг Торы объявил, теперь уже в Константинополе, что все установленные Торой запреты перестали действовать и теперь все разрешено, что и продемонстрировал, за одну неделю отпраздновав все главные еврейские праздники, и благословил зевак, которые ему внимали, совершать запрещенное. Надо ли говорить, что изгнали его и из Константинополя! И отовсюду, где он появлялся и проповедовал, его вместе с учениками гнали прочь.

В 1664 году в Каире Шабтай наконец-то обзавелся настоящей, живой женой. Правда, прежде молоденькая еврейка Сара зарабатывала на жизнь проституцией, но Шабтай считал, что жена-блудница только улучшает имидж мессии. Сара оказалась хорошей ученицей и поддерживала все начинания мужа. Правда, мессия временами в себе сомневался, и его мучило, что все чаще он теряет связь с Богом и ангелами. Так что в 1665 году по дороге в Иерусалим он задержался в Газе, где жил, как ему сказали, раввин, который исправляет больные души. Шабтай его посетил. И — получил своеобразное «исцеление». Натан Леви, так звали раввина, мгновенно признал в нем Машиаха. С этого-то и началось новое движение, которое потом назовут саббатианством. Натан из Газы оказался чудесным антрепренером, скоро вокруг Шабтая уже собирались толпы верующих, Натан рассылал письма о приходе мессии по всей Европе, а 31 мая 1665 года в синагоге Газы под рев рогов и крики последователей Натан провозгласил его мессией.

Он ушёл, но он вернется

Из Газы Шабтай двинулся в Иерусалим. В Иерусалим он вошел с 12 учениками под вопли восторженной толпы, но иерусалимские раввины оказались не так доверчивы, как в Смирне. Мессия говорил такие вещи о Торе и вел себя так оскорбительно, что они донесли на него турецким властям — мол, мало того, что он провозгласил себя Машиахом, так еще и агитирует против султана и ислама и собирается явиться в Константинополь, чтобы, как обещал ему Натан из Газы, султан добровольно передал ему трон.

Осенью Шабтай пришел в родную Смирну, где подготовленное общество встретило его с восторгом. И скоро он вертел раввинами как хотел, а слава о нем достигла и немецких городов, и далекой Шотландии. По Европе ползли слухи, что вот-вот евреи начнут возвращаться в свое отечество, даже рассказывали, будто уже видели корабль с матросами, говорившими на иврите, который шел от Оркнейских островов в сторону Израиля, а авиньонские иудеи собирали пожитки и ждали сигнала, чтобы репатриироваться в Иерусалим. Словом, еврейская диаспора была в предвкушении чуда, а европейские политики — в тревоге.

Но Шабтаю этого было мало, и он в сопровождение четырех раввинов отправился в Константинополь, где собирался произвести не меньший фурор. Но мессию, и сопровождавших его сподвижников отправили прямиком на суд к визирю, а оттуда — в тюрьму.

Впрочем, заключение было мягким. К мессии допускали паломников, он писал воззвания, принимал делегации, провозглашал религиозные реформы, даже устраивал диспуты, пока на него не поступил новый донос — что он вовсе не мессия, а самозванец. Визирь предложил Шабтаю простой способ доказать свое мессианство: если выпущенные в него стрелы не нанесут никакого вреда, то он тот, за кого себя выдает. Если же у него есть сомнения в своей избранности, то всегда можно избежать смерти и принять ислам. Шабтай взял день на раздумье… и принял ислам. А следом за ним перешли в ислам и его ближайшие сторонники, в том числе жена Сара. Эти 300 семей иудаистов, переменивших веру, стали в Турции называть «дёнме», то есть «новообращенные».

В том же 1666 году, когда в Европе ждали конца света, Шабтай, теперь уже на турецкий лад Саббатай, как истовый мусульманин, обзавелся еще одной женой. Ряды последователей мессии поредели, но Натан уверял всех, что таков был замысел Божий, и что вовсе не трусость побудила Машиаха переменить веру. Сам мессия вел себя непоследовательно: то защищал иудаизм, то его поносил, султану он говорил, что хочет обратить евреев в ислам, евреям — что собирается обратить мусульман в иудаизм. Турки выплачивали ему жалованье, пока полностью в нем не разочаровались, и в 1673 году его сослали в отдаленный Улцинь — вместе с семьей и верными дёнме, где он и скончался спустя три года. Но благодаря Натану и другим соратникам имя Шабтая, неудачливого мессии, забыто не было.

Пути к Всевышнему

Принципы саббатианства, сформулированные Натаном из Газы и Абрахамом Кардозо, еще одним популяризатором саббатианства, очень просты: с приходом мессии наступит новое мироустройство, добро победит зло, поэтому заповеди Торы потеряют значение — они были даны для общества, в котором торжествует зло. Для саббатиан мессия уже пришел, Тора была отменена, оставаясь иудеями, они легко интегрировались в любое общество и жили по правилам «новой» Торы. Это была Тора наоборот — то, что в «старой» Торе запрещалось, в «новой» разрешалось. В новом мире с новыми законами могут жить только «исправленные» души, и для этого требовалось пройти через «погружение в грех». Отступничество Шабтая трактовалось как подвиг мессии, ибо нужно опуститься на самое дно, как крокодил, чтобы поднять божественные искры с самого дна. Дёнме, которые вслед за мессией отреклись от иудаизма, сохраняли традиции иудаизма в своих, очень закрытых от мира общинах, полноценно в ислам они не влились, хотя считались мусульманами. В Польше последователи Шабтая переходили в католичество, но оставались иудаистами. В своей среде они практиковали постижение Бога и следовали путями Бога по рецепту Шабтая.

Саббатиане особое внимание уделяли практикам постижения Бога. Они занимались каббалой, получали мистические откровения, причиняли себе увечья, били себя плетями, умерщвляли плоть и т.п. В России аналогичную практику и для той же цели использовали хлысты — самобичевание, дикие пляски до изнеможения и сексуальные оргии. Но к XX веку от его учения не осталось и следа. Вместо саббатианства появился сионизм — гораздо более понятное и прагматичное политическое движение.

Николай КОТОМКИН