Так назвал писатель Юрий Трифонов свою повесть, герои которой обитали в самом большом жилом доме столицы. Это название прочно закрепилось за каменным монстром, история которого впитала взлеты и падения его жильцов, всплески ярких надежд на лучшее будущее и ночные набеги «черных воронков» в годы сталинского террора, а еще мифы и легенды, которые опутывали здание прочной паутиной.

Кандалы и скелеты

История строительства этой громады была связана с тем, что после перенесения столицы из Петрограда в Москву в марте 1918 года туда переехали сотни государственных служащих. На первых порах они жили в гостиницах, испытывая большие неудобства, что, конечно же, сказывалось негативным образом на их служебной деятельности.

В 1927 году правительство приняло, наконец, решение о строительстве 500-квартирного дома. Он должен был снять проблему жилья для сталинского чиновничьего аппарата. Ответственными за строительство были назначены глава правительства Алексей Рыков, секретарь ЦИК Авель Енукидзе и тогдашний глава ОГПУ Генрих Ягода (все трое были расстреляны в годы Большого террора). Главным архитектором стал Борис Иофан (1891-1976), который в короткий срок разработал проект, получивший одобрение на высоком уровне.

Для строительства были привлечены самые квалифицированные кадры.

Возведение здания находилось под неусыпным контролем спецслужб. Под строительство столичные власти выделили участок на Берсеневской набережной Москвы-реки. По мнению историков, именно здесь в XVI веке располагалось пыточное подворье царского опричника, верного подручного Ивана Грозного Малюты Скуратова, отличавшегося невиданной жестокостью. Выводы ученых подтвердили и результаты раскопок, в ходе которых археологи обнаруживали здесь страшные орудия пыток, кандалы и большое количество человеческих скелетов.

Впоследствии жильцы дома неоднократно жаловались на чудовищные видения — появлялись подручные Малюты и их жертвы, а некоторым наиболее впечатлительным обитателям дома слышались по ночам дикие крики, протяжные стоны и безутешные рыдания.

Мебель и сервизы

Однако, несмотря на дурную славу, вселение в творение архитектора Иофана воспринималось жильцами как счастливый билет в красивую жизнь для избранных, с платьями и костюмами от лучших портных, пропитанными ароматами дорогих духов, с персональными автомобилями, дачами в Подмосковье и приемами в Кремле.

В 1931 году строительство объекта было успешно завершено. Среди первых жильцов дома были дети Иосифа Сталина: Светлана Аллилуева и Василий Сталин, заслуженный революционер Пантелеймон Лепешинский и его жена Ольга, государственные деятели Лаврентий Берия, Никита Хрущев, Алексей Рыков, поэт Демьян Бедный, авиаконструктор Артем Микоян, шахтер-ударник Алексей Стаханов, знаменитые летчики Михаил Водопьянов и Николай Каманин, писатель Александр Серафимович.

Счастливчиков, получивших ордера на заселение в Дом на набережной, сразу же после вселения ждал невиданный по тем временам комфорт: паровое отопление, горячее водоснабжение, газовые плиты, ванны и электричество. Мусор оперативно вывозился на специальных лифтах. Высота потолков в жилых помещениях достигала четырех метров, сами же потолки были украшены фресками с пейзажами времен года и лепными карнизами, выполненными по проекту реставраторов из Эрмитажа.

Жильцам не надо было беспокоиться о меблировке квартир и посуде. Мебель из лучших сортов дуба радовала глаз совершенными формами, фарфоровые сервизы завораживали изящной росписью, а серебряные столовые приборы заставляли забыть об алюминиевых ложках и вилках, которыми пользовались в те годы рядовые жители СССР. Жильцы элитного дома регулярно снабжались туалетной бумагой, салфетками и разными полезными мелочами.

Везунчики, въезжавшие в этот дом, лично проверяли качество работ и подписывали акт приемки. В дальнейшем им не надо было заботиться о питании. В просторной столовой (со штатом в 150 человек) жители дома по спецталонам получали завтраки, обеды и ужины. Позаботился архитектор Иофан и о внутреннем убранстве дворов. В них были разбиты газоны, росли синие ели (как на Красной площади), били экзотические фонтаны; на воротах дежурила вооруженная охрана.

Маляры и полотеры

По переписи на 1 ноября 1932 года в доме проживали 2745 человек. Их покой охраняли 128 вахтеров (они были либо сотрудниками спецслужб, либо негласно сотрудничали с ними), две дюжины пожарных инспекторов, 25 дворников, 15 специалистов по истреблению грызунов, тараканов и клопов.

При Доме на набережной функционировали различные спортивные секции, имелись закрытый теннисный корт, фехтовальные дорожки и бассейн. Детей приглашали различные кружки: иностранных языков, рисования, театральный и хоровой. Библиотека регулярно снабжалась свежей прессой и дефицитными книгами самых популярных авторов. Свободное время жильцы могли посвятить игре в трех оркестрах: народных инструментов, духовом и даже симфоническом.

В мощный административно-хозяйственный блок входили подразделения столяров, плотников, маляров, уборщиц, лифтеров, полотеров, электриков, обойщиков, сантехников, слесарей, специалистов по отоплению и вентиляции и даже кузнецов. Они были готовы по первой заявке жильцов произвести любой текущий ремонт и решить любые бытовые проблемы. За здоровьем жильцов следили врачи и медицинские сестры элитной поликлиники. При Доме на набережной работали Государственный Новый театр (впоследствии преобразованный в Театр Эстрады), кинотеатр «Ударник» на полторы тысячи мест, где демонстрировались новинки советского и мирового кинематографа. При доме работали универмаг, прачечная, почта, сберкасса, парикмахерская, детский сад и ясли. По существу это был город в городе, который соседствовал с московскими домами, построенными еще в царские времена.

Вот как описывает Юрий Трифонов подобное соседство в своей повести «Дом на набережной»: «Рядом с серым, громадным, наподобие города или даже страны, домом в тысячу окон ютился на задворках, за церковью, за слипшимися, как грибы на пне, каменными развалюхами дом, немного кривой, с просевшей крышей, с четырьмя полуколонками на фасаде, известный среди жителей здешних улиц как «дерюгинское подворье».

Серая громада нависала над переулочком, по утрам застилала солнце, а вечерами сверху летели голоса радио, музыка патефона. Там, в поднебесных этажах, шла, казалось, совсем иная жизнь, чем внизу, в мелкоте, крашенной по столетней традиции желтой краской».

Аресты и расстрелы

Безмятежная, веселая и комфортная жизнь в Доме на набережной продолжалась сравнительно недолго. Уже весной 1933 года чекисты увезли на «воронках» первых жильцов дома. Волна репрессий стремительно нарастала, и в 1937-1938 годах количество арестованных исчислялось уже сотнями.

Борьба с «врагами народа» приводила к тому, что в недрах Лубянки оказывались военные, партийные чины, журналисты, артисты, адвокаты, которые составляли ядро обитателей Дома на набережной. Всего за период с 1933-го по 1953 год в доме было репрессировано 806 человек (треть от общего количества жильцов), из них 344 получили высшую меру и были расстреляны. В доме были зафиксированы десятки самоубийств. Обитатели архитектурного монстра, предчувствуя неотвратимость ареста и последующие пытки, предпочитали пустить пулю в висок из личного оружия.

Несколько государственных деятелей сумели избежать репрессий. Они тонко сымитировали сумасшествие и пересидели годы репрессий в психиатрических клиниках. По одной из легенд, дочь арестованного крупного военного начальника забаррикадировалась в опустевшей квартире. Прибывшим арестовать ее чекистам она прокричала через дверь, что будет отстреливаться до последнего патрона. Когда об инциденте доложили Николаю Ежову, тот приказал:

— Замуровать чертовку в квартире. Пусть сдохнет там от голода!

Как утверждали впоследствии жильцы дома, через две недели девушка действительно скончалась от истощения. Те же, кто выполнял приказы чекистов открыть дверь, оказывались на Лубянке и оперативно получали суровые приговоры.

Под гильотину репрессий попали и получили пули от палача маршалы Михаил Тухачевский и Василий Блюхер, ответственный за возведение Дома на набережной Алексей Рыков и его жена Нина, государственные деятели Павел Постышев, Николай Бухарин и Осип Пятницкий, журналисты Михаил Кольцов и Карл Радек, отец писателя Юрия Трифонова — Валентин Трифонов и многие другие…

Часто жильцов дома арестовывали целыми семьями. Жен репрессированных отправляли в лагеря. Среди них самым страшным считался «Акмолинский лагерь жен изменников Родины» (получивший в народе название А.Л. Ж.И. Р.). Детей чекисты отправляли в детские дома.

Фантасты и артисты

В годы перестройки правозащитники предлагали снести дом, ставший символом репрессий. Однако он был взят под охрану властей как культурный памятник. В 1990-е годы многие квартиры были проданы. Часть помещений со стороны Берсеневской набережной заняли офисы коммерческих организаций.

Мистическая слава дома регулярно привлекает к нему внимание кинематографистов и писателей. В 2006 году режиссер Лидия Стрельникова сняла цикл из 27 фильмов, посвященных многолетней истории дома. Известный фантаст Андрей Валентинов написал роман «Око силы». Согласно сюжету, в Доме на набережной находился портал в иное измерение. Автор нашумевшего романа «Возвращение Мастера и Маргариты» Мила Бояджиева поместила своих героев в Дом на набережной.

В настоящее время помимо потомков старожилов в знаменитом доме живут звезды эстрады, театра и кино, деятели науки и культуры. Среди них — артисты Геннадий Хазанов, Наталья Андрейченко, Александр Домогаров, певица Глюкоза… Часть квартир сдается в аренду, в том числе — сотрудникам крупных международных корпораций.

Таким образом, история Дома на набережной продолжается и в XXI веке.

Владимир ПЕТРОВ