Новая экономическая политика, действовавшая с 1921 года до начала 1930-х, значительно изменила жизнь послереволюционного Петрограда. Важнейшая идея, которую пропагандировали большевики, отмена товарно-денежных отношений продемонстрировала свою полную несостоятельность…

Взяв власть в свои руки, большевики повели массированное наступление на частную собственность. В результате довольно быстро экономика пришла в полный упадок. Но частную торговлю, «уничтоженную как класс», удавалось лишь отчасти компенсировать системой пайков, столовых, доступных большинству рабочих и совслужащих.

Главная цель, выдвинутая новой властью, — воспитание человека нового социалистического общества, — в основном свелась к коммунистической риторике. Вместо привычных, широко распространенных народных и религиозных праздников проводились агитационные футуристические шествия. Улицы, здания, интерьеры организаций и общественные места оформлялись транспарантами и гипсовыми статуями вождей мирового пролетариата.

Разруха и военный коммунизм

К 1917 году большинство предприятий «колыбели русской революции» не работало, в городе ощущалась острая нехватка продовольствия. Грабежи и убийства стали повседневным явлением. Жертвой уличных грабителей стал даже Урицкий, будущий глава Петроградской ЧК. Ответом на разгул преступности нередко являлись случаи стихийного самосуда.

В городе не работала канализация, практически отсутствовало электричество. И, как следствие всего этого, инфляция достигла невероятных размеров. В обращении находилось одновременно множество видов денег — от царских рублей и керенок до расписки какого-нибудь лица, обладающего властью. Параллельно с этим широко практиковался натуральный обмен.

Нередко представители новой власти злоупотребляли своим положением: питались «по особому разряду», ездили по городу на автомобилях, когда это было запрещено из-за недостатка бензина. Обычные горожане, особенно «из бывших», старались лишний раз не привлекать к себе внимание. Недовольство даже самого низового начальника могло повлечь за собой самые серьезные неприятности.

Но запрещенная на официальном уровне торговля все равно существовала. В Петрограде процветали рынок подержанных вещей, спекуляция, мошенничество. Стихийно возникло такое явление, как мешочничество. Рядовые граждане на свой страх и риск отправлялись из городов в деревню, выменивали промышленные товары на продукты, которые затем продавали. В основном из них впоследствии и сформировался новый класс нэпманов.

Еще с 1914 года, с начала Первой мировой войны, в стране существовал сухой закон, позже продленный советской властью до 1923 года. Запрещалось производить и продавать алкоголь. С этим явлением городские власти активно боролись еще в период Гражданской войны. Среди рядовых граждан сильно возросло употребление кокаина и морфия.

Хорошо забытое старое

Полный разгром экономики стал реальной угрозой для новой власти. И поэтому 7 июля 1921 года появился декрет «О кустарной и мелкой промышленности», по которому можно было создавать частные предприятия с числом рабочих не более 20. Позднее было разрешено открывать и более крупные частные промышленные предприятия. Попытка привлечь в страну зарубежный капитал в форме концессий не увенчалась успехом.

Были отменены всеобщая трудовая повинность и трудовые мобилизации. Уравнительную зарплату заменили сдельной, к концу 1921 года система снабжения рабочих и служащих по карточкам была заменена денежной формой зарплаты.

В октябре 1921 года был возрожден Госбанк РСФСР. Теперь частные лица и организации получили возможность держать в сберегательных кассах любые денежные суммы и пользоваться вкладами без ограничений. В 1921-1924 годах создали сеть кооперативных банков. В этот же период времени провели финансовую реформу: Госбанк произвел обмен на новую обеспеченную золотом валюту по курсу 50 тысяч совзнаков на один червонец.

К концу 1922 года 90% промышленных предприятий были объединены в 421 трест. Тресты снимались с государственного снабжения и переходили к закупкам всего необходимого на рынке. Высший совет народного хозяйства больше не имел права вмешиваться в текущую деятельность заводов и фабрик, превратившись в координационный центр управления промышленностью.

На Невском проспекте снова появилась реклама, заработали рестораны, кафе и магазины. Главный проспект города, который тогда называли проспектом 25 Октября, в народе получил название Нэпманского проспекта. Появилось множество лавочек и магазинов.

Частники заняли прочное положение в торговле и кустарной промышленности, оставив позади кооперативы, которые поддерживались государством. В большом количестве появились частушки, рекламирующие товары, магазины и различные заведения.

В своих рассказах известный советский следователь Лев Шейнин вспоминал, что любимым местом, как теперь бы сказали, тусовки ленинградских нэпманов был «Сад отдыха» — Александровский сад. В сопровождении разряженных жен там важно расхаживали разодетые, раскормленные шоколадные и мануфактурные «короли».

К весне 1922 года в Петрограде открылось много дорогих ресторанов: «Хромой Джо» на Итальянской улице, «Прага» на Садовой. В те годы был распространен своего рода девиз «Нынче семга и балык не считаются за шик!». Собираясь в ресторанах большими компаниями, нэпманы в меру своего умения и культурного уровня копировали поведение прежней аристократии. Они шумно хвастались своими коммерческими успехами, громко аплодировали артистам, а иногда выступали в роли меценатов. Репертуар в ресторанах и кабаре изменился в соответствии с их вкусами: стали необычайно популярны такие песни из городского фольклора, как «Бублички», «Цыпленок жареный» и юмористические куплеты.

Для рабочего класса открывались чайные и пивные, где сознательные рабочие, по идее, должны были в неформальной обстановке обсуждать текущий политический момент. Сначала их интерьеры украшались портретами вождей революции, но с августа 1924 года их заменили плакаты и лозунги, призывающие пролетариат не терять моральный облик: «Пей, но знай меру. В пьяном виде ты можешь обнять своего классового врага». Цены были достаточно демократичными: фирменная бутылка пива Корнеева-Горшанова с приложением на семи блюдцах стоила 18 копеек.

Наука в объятиях большевиков

Несмотря на тяжелую ситуацию, Петроград оставался крупнейшим центром отечественной науки. Расширялась сеть различных научных учреждений, работники науки активно привлекались к решению государственных задач. Ученые получили возможность, которой у них не было при царском режиме — использовать государственные ресурсы для исполнения своих научных планов, принимать участие в разработке правительственных программ.

При этом наука становилась все более политизированной, хотя ученым настоятельно рекомендовали воздерживаться от политической деятельности.

Практически все крупные биологи вне зависимости от происхождения и политических взглядов получили возможность продолжать исследования, руководить институтами, лабораториями и кафедрами, готовить новых молодых ученых. 1920-е и 1930-е годы стали периодом наивысших достижений в эволюционной теории, генетике, экологии и тд.

Новая власть покровительствовала, прежде всего, прикладным исследованиям, которые из вузов переходили в ведение Высшего совета народного хозяйства. Такая же политика проводилась в области медицины и сельского хозяйства, где отмечался особенно высокий подъем.

Поддержка Академии наук, поездки ученых за границу, а также приглашение иностранных ученых — все это считалось необходимым для укрепления престижа советского правительства. Главным полпредом советской науки был Николай Вавилов, затем его сменил Владимир Вернадский. Чтобы облегчить себе решение административных вопросов и финансирование, ученые обзаводились покровителями в верхах. Так, для академика Павлова подобным покровителем был Николай Бухарин, для Семашко — наркомпрос Анатолий Луначарский, для Вернадского — Вячеслав Молотов.

Но после того как задача НЭПа оказалась выполнена, его быстро прикрыли. Наступила эра плановой экономики, просуществовавшей до 90-х годов XX века.

Анна ЦЫНБАЛЬСКАЯ