В начале 1970-х годов сошлось несколько геополитических факторов, в результате чего возникла ситуация, сделавшая Советский Союз одним из крупнейших мировых экспортеров нефти и, вероятно, ставшая причиной его гибели.

Нефть называют «черным золотом», а еще «кровью войны». Верны оба определения. Золото — символический эквивалент товарного обмена, а нефть — его двигатель в прямом смысле. Уже Вторую мировую называют войной моторов. Лишь страна, обладавшая большими запасами сырья для производства бензина, керосина и дизельного топлива, могла претендовать на место в военном и промышленном топе.

ОПЕК наносит удар

Во второй половине XX века зависимость ведущих стран от углеводородов стала фатальной. В это время мировую нефтедобычу контролировали американские и английские концерны, прозванные «Семью сестрами». Свою деятельность «сестры» осуществляли через подконтрольные страны третьего мира. Но в 1960-х годах положение на Ближнем Востоке, в Африке и Южной Америке стало меняться: страны отменяли концессии, чтобы создавать национальные компании.

В начале 1970-х годов, после двух военных попыток пресечь экспансию Израиля, поддерживаемого США, страны арабской коалиции решили нанести удар в экономической сфере. Члены ОПЕК начали планомерно снижать добычу нефти, а против США и их союзников было введено эмбарго.

Эффект превзошел все ожидания. Цена на некогда дешевое сырье выросла в разы. Для Западного мира это стало жесточайшим шоком, как для промышленности, так и для потребителей. Никсон призвал американцев к экономии, снижению температуры в помещениях, отказу от лишних автомобилей и начал создавать резервы. Экономика Запада остро нуждалась в притоке топливных ресурсов.

Остальное купим!

Вторым важным фактором вхождения СССР в «большой нефтяной клуб» стало открытие в Тюмени очень крупных месторождений, в первую очередь Самотлорского, запасы которого оценивались в семь миллиардов тонн. Добыча ископаемого началась в 1969 году и сразу показала коммерческую перспективность предприятия.

СССР встал перед определенной дилеммой: с одной стороны, арабские страны считались едва ли не союзниками, а США и Западная Европа — главными врагами, с другой стороны, грядущие бонусы выглядели слишком заманчиво.

В конце концов соблазн экономических выгод перевесил политику. Если в 1965 году СССР добывал 200 миллионов тонн нефти, то к 1975 году цифра выросла до 500 миллионов, а в 1981 страна выкачала из недр первый миллиард тонн.

Соответственно увеличивался и экспорт. Теперь Советский Союз не только обеспечивал себя и союзников, но и продавал нефть в развитые капстраны, ведь за черную маслянистую жидкость платили долларами, ценной валютой, за которую можно покупать продукты легкой и пищевой промышленности, модную бытовую технику, станки, технологии. Технологии, конечно, продавали не самые передовые, но партийных бонз времен Брежнева такие мелочи не смущали. Так СССР начал превращаться в страну с сырьевой экономикой.

Капкан для красного медведя

Наивность подобного шага должна либо удивлять, либо наталкивать на мысль о сознательном предательстве. Образно говоря, СССР, вместо того чтобы строить и обихаживать свой дом, согласился жить в съемной квартире, надеясь на то, что хозяева никогда не поднимут арендную плату, а валютные доходы не иссякнут.

Ловушка оказалась роковой, а искушение — губительным. Получалось так, что самодостаточная высокотехнологичная держава, первая в мире построившая АЭС и запустившая в космос спутник, приобретала технологии строительства «жигулей» в Италии, электродвигатели — в Японии, зерно — в Канаде. Доходило до того, что председатель Совета министров Косыгин звонил начальнику Главтюменьнефтегаза Виктору Муравленко и просил дать пару-тройку миллионов тонн нефти сверх плана, поскольку «с хлебушком совсем плохо».

Абсурд состоял и в том, что оборудование для нефтегазовой промышленности СССР тоже ввозил из-за рубежа, покупая за те же самые нефтедоллары. С 1970-го по 1983 год объем таких закупок вырос почти в 40 раз, а стоимость их — в 80, с ценами западные «партнеры» не стеснялись.

Покупать приходилось даже трубы. Для прокладки нефте- и газопроводов требовались трубы диаметром почти в полтора метра, выдерживающие давление в 120 атмосфер и пригодные для эксплуатации в условиях низких температур. Несмотря на все усилия советской промышленности, освоить их производство так и не вышло, хотя складывается впечатление, что проект тормозили намеренно, постоянно пытаясь что-нибудь экономить и вообще принижая важность поставленной задачи.

В 1970-х годах происходит «сделка века»: Германия начинает поставки в СССР по системе «трубы за газ». То есть сложился типичный бартер: трубы в уплату за грядущие объемы дешевого топлива. Аналогичные контракты позже были заключены с Италией, Бельгией, Голландией, Францией, Швейцарией и другими странами.

Подобные казусы несомненно ослабляли позиции Советского Союза в нефтегазовой сфере. Грандиозной ошибкой, вольной или невольной, было и то, что вся валютная выручка от сделок немедленно направлялась на закупку чего-нибудь импортного. Про организацию хоть какого-то резерва на случай форс-мажора партийное руководство даже не думало. Проблему серьезно усугубляли еще и щедрые поставки развивающимся странам в уплату за их политическую лояльность.

Беспечность руководства СССР не могла закончиться ничем хорошим, в ноябре 1982 года Соединенные Штаты, про политику отнюдь не забывшие, отказались от закупок советских энергоносителей, ввели запрет на продажу технологий и подняли процентные ставки по кредитам. Одновременно Саудовская Аравия, по тайному сговору с США, резко нарастила добычу нефти, обрушив мировые цены.

Шах в три хода

Одни из респондентов считают, что падение нефтяных цен стало причиной гибели СССР, другие — что удар был болезненным, но не смертельным. Как ни странно, но справедливы оба утверждения.

Экономика СССР имела достаточно прочности, чтобы пережить удешевление углеводородов. Нефтегазовая игла была не такой уж толстой и давала для наполнения госбюджета немногим более 10%. Однако сама ситуация с энергоносителями, складывавшаяся десятилетиями, постепенно завела Союз в опасную ловушку.

Формула освоения нефтегазовых ресурсов Западной Сибири изначально звучала как «отечественные ресурсы и технологии плюс импортный капитал», но в годы правления Брежнева она трансформировалась в «отечественные ресурсы плюс импортные технологии и импортный капитал».

Руководство СССР не имело опыта работы с углеводородным сырьем, и глобальные ошибки были неизбежны. Первоначально ренту от экспорта предполагалось пустить на развитие нефтехимического комплекса. Продукты глубокой переработки черного золота стоили намного дороже, чем нефть-сырец, кроме того, перерабатывающий комплекс подстегнул бы развитие профильных наук и целого ряда смежных отраслей, создал бы новые рабочие места.

К сожалению, от идеи быстро отказались, работа показалась Кремлю слишком долгой и сложной. Большая часть руководителей, ощущавших себя лишь наместниками феодальных уделов, предпочитали сидеть на своем месте ровно. Зачем развивать сельское хозяйство, тяжелую и легкую промышленность, электронику, робототехнику, тратить силы и время на разработку продвинутых технологий, если и станки, и хлеб, и те самые технологии можно купить за щедро текущие в казну нефтедоллары?

Результат не заставил себя ждать: Страну Советов просто столкнули в кювет как опасного конкурента. Однако кто учится на ошибках, тот знает: за одного битого двух небитых дают.

Виктор ШТЕРН