Карнарский карнавал

Автор: Maks Мар 17, 2020

После окончания Первой мировой войны за Фиуме — город, принадлежавший ранее Австро-Венгрии, — между Италией и Королевством сербов, хорватов и словенцев развернулась настоящая дипломатическая борьба. Чаша весов неумолимо склонялась в сторону будущей Югославии, что очень возмущало жителей Италии, которые считали город своим. Еще бы, ведь более 80% населения в Фиуме составляли итальянцы. Вся страна пришла в необычайное волнение, люди скандировали на улицах; «Фиуме или смерть!» Громче всех выражал свое недовольство знаменитый поэт Габриеле д’Аннунцио. Он и предложил отправиться в поход на Фиуме, который начался 11 сентября 1919 года.

Ум и гениальность

В то раннее утро д’Аннунцио возглавил вереницу грузовиков, заполненных бывшими фронтовиками. Собравшиеся на улицах горячо приветствовали поэта и его последователей, в машины летели цветы, осыпая героев лепестками. По дороге к идущим сражаться за Фиуме присоединялись солдаты, карабинеры, экспансивная молодежь. И все же самое значительное пополнение армия получила за счет горячих поклонников д’Аннунцио. Человеком он и правда был выдающимся.

Первый сборник стихов Габриеле выпустил в 15 лет. В 25 уже был знаменит на всю Италию. Аристократия носила его на руках, молодежь захлебывалась от восторга, бредила его стихами. Его сравнивали с Петраркой, но он соглашался лишь на Леонардо да Винчи, ведь только они двое сочетали в себе ум и гениальность.

В искусстве Габриеле д’Аннунцио был «бунтарем», «неронианцем», «сатанистом». Одна из его книг вызвала столь громкий скандал, что некий кардинал даже отслужил мессу во искупление эдакого святотатства.

В политике же этот «бунтарь», проповедовавший полную свободу от каких-либо нравственных правил, оказался не то что консерватором, а настоящим империалистом.

Когда началась мировая война, д’Аннунцио пошел на фронт, в 52 года научился водить аэроплан и руководил первой в истории бомбардировкой с самолетов неприятельского города — Вены. Войну закончил подполковником и национальным героем. Так что возвращение Фиуме для него было вопросом принципа.

Жизнь прекрасна!

12 сентября армию д’Аннунцио попытался оетановить итальянский генерал, командующий экспедиционным корпусом в Фиуме. Но поэт эффектно сбросил шинель, обнажив грудь, полную боевых наград: «Если можете стрелять в это — стреляйте». И генерал тут же перешел под его командование. Так что в 11 часов 45 минут Фиуме оказался в руках «освободителей». По названию тамошнего залива новое государство получило название Карнарская республика. Над городом взвился новый флаг: созвездие Большой Медведицы на пурпурном фоне, окольцованное змеей Урборосом. Д’Аннунцио написал конституцию республики — как и положено, в стихах. Правда, премьер-министр, умеренный социалист и человек приземленный, переписал ее прозой, но блистательное перо д’Аннунцио чувствовалось и в этом варианте. Взять хоты бы символ веры, изложенный в статье 14: «Жизнь прекрасна!» Всего два слова, но каких!

63-я статья учредила коллегию эдилов, «заботливо избранных из людей тонкого вкуса и отличных способностей». Они призваны были «поддерживать красоту жизни».

Пункт 64-й дал музыке статус «религиозного и социального учреждения».

В Фиуме было законодательно введено обязательное музыкальное образование, от наличия которого в будущем зависело получение фиумского гражданства.

Другие нововведения также радовали. Чего стоил один только государственный культ муз с сооружением соответствующих храмов! Или деление населения на 10 корпораций (сословий), десятую из которых составляли граждане, «улучшающие и украшающие человеческий род».

Габриеле д’АннунциоЗаконодательную власть д’Аннунцио отдал двум палатам, чьим депутатам вменил в обязанность usando nel dibattito il modo laconico — говорить как можно короче.

Неплохой подобрался и кабинет министров.

Должность министра иностранных дел занял бельгийский поэт-анархист Леон Кохницкий. Первым делом он создал Лигу угнетенных и от ее имени послал телеграмму советскому правительству. Из Москвы ответили кисло: не до них, у самих под боком, в Гуляйполе, сидит такой «обездоленный», батько Махно. Д’Аннунцио, как мог, поддерживал Кохницкого: когда в освобожденный Фиуме прибыл изобретатель радиотелеграфа Гульельмо Маркони, поэт не преминул воспользоваться мощной радиостанцией, установленной на его корабле, и обратился «ко всем народам мира». Те, правда, за неимением подобной мощной аппаратуры не откликнулись…

Пост министра культуры согласился занять Артуро Тосканини, и каждый вечер на городской площади Фиуме играл симфонический оркестр под руководством самого великого дирижера планеты.

Эффектный финал

Однако одними симфониями сыт не будешь. Запасы продовольствия в Фиуме подходили к концу. Ситуация усугублялась тем, что с суши город был заблокирован правительственными войсками. По счастью, в распоряжении д’Аннунцио оказалось несколько боевых кораблей. Их он и отправил в открытое море на промысел. Так что бюджет государства, по сути, перешел на пиратское финансирование. Но счастье корсара весьма переменчиво, а потому довольно скоро в Фиуме начался настоящий голод. Однако шел месяц за месяцем, а «карнарский карнавал» продолжался. Почему? Потому что до поры до времени всем это было выгодно. Итальянское правительство на примере «свободного Фиуме» давало понять державам-победительницам, что терпение итальянского народа не беспредельно. А Франции, Великобритании, Японии, Сербии и США присутствие д’Аннунцио в Фиуме помогало сдерживать аппетиты югославов и служило отличным поводом держать свои войска на Балканах,

Однако 12 ноября 1920 года Италия все-таки подписала в Рапалло соглашения, по которым почти вся Далмация, включая Фиуме, отошла к Королевству сербов, хорватов и словенцев. И с этой минуты д’Аннунцио стал никому не нужен. На городской площади все еще играл лучший симфонический оркестр в мире, а вокруг Фиуме уже сжималось кольцо войск и на рейде появлялись правительственные крейсеры.

Д’Аннунцио выпустил прокламацию: «Франция не может вмешаться в это дело: она импотентна, как ее мужское население. Англия тоже не вмешается, ибо в Ирландии, Индии и Египте ее трясет сифилитическая лихорадка. Что же касается до убогого, то ему придется скоро сдаться. Мы победим…» Убогий — это Вильсон, президент США,

Но оставалась еще мать-Италия. Она и применила к распоясавшемуся отпрыску решительные меры: один из крейсеров несколько раз пальнул по дворцу, в котором жил поэт. И тут, как описывал один из биографов д’Аннунцио, «произошло нечто неслыханное. На балконы домов, выходивших к морю, повыскакивали женщины с новорожденными младенцами на руках. Отрывая их от грудей, они кричали, рыдая: «Этого, этого бери, Италия, но не его!»

Видимо, не желая, губить невинных младенцев, д’Аннунцио сдался. Правда, прежде он получил гарантии личной безопасности и помилования для всех участников этой эпопеи. Карнарская республика «отчаянных дерзаний и яростных озарений» прекратила свое существование.

Д’Аннунцио покидал Фиуме в начале января, но его автомобиль был завален цветами. На прощание он произнес; «Пусть я побежден во времени, но меня ждет победа в пространстве». Никто ничего не понял, но финал вышел эффектный: последнее слово осталось за поэтом.

…Фиуме, так и не доставшийся Италии, теперь называется Риекой. Он принадлежит Хорватии, где историю Карнарской республики гиды преподносят туристам как своего рода анекдот.

Влад РОГОВ

  Рубрика: Версия судьбы 418 просмотров

Предыдущая
⇐ ⇐
⇐ ⇐
Следущая
⇒ ⇒
⇒ ⇒

https://zagadki-istorii.ru

Домой

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

*

SQL запросов:44. Время генерации:0,278 сек. Потребление памяти:9.65 mb