Межгосударственные территориальные конфликты на современном Кавказе часто объясняют результатом злонамеренной советской политики, которая, в зависимости от национальности обвинителя, провозглашается прогрузинскои, проармянской или проазербайджанской.

На самом деле большевики искреннее пытались разрешить кавказские споры, балансируя на тонкой грани между интернационализмом и требованиями национальных республик. Вот только противоречия между кавказскими народами копились веками, и полностью решить их за 73 года советской власти было в принципе невозможно. К слову, точно такое же фиаско потерпели и власти Российской империи.

Каждый спасается в одиночку

На 1905 год Кавказское наместничество включало шесть губерний, пять областей и два самостоятельных округа. По сути же вся территория делилась на два больших региона — Северный Кавказ и Закавказье.

На Северном Кавказе в период Гражданской войны закружился настоящий хоровод правительств разной политической ориентации от явно красных и белых до мусульманских фундаменталистов.

Ситуация прояснилась только в 1920 году. Красная армия вытеснила остатки деникинцев в Крым, и началась системная работа по разбору взаимных претензий живших в краю наций и установлению нового административного деления.

В качестве промежуточного варианта в январе 1921 года была образована Горская автономная Советская социалистическая республика в составе РСФСР, включавшая восемь округов, шесть из которых позже и сами обрели статус автономных республик: Балкарский, Дигорский, Ингушский, Кабардинский, Карачаевский, Осетинский, Сунженский, Чеченский.

По сравнению с Закавказьем ситуация здесь была проще в том смысле, что даже в смутные годы Гражданской войны ни балкарцы, ни карачаевцы, ни кабардинцы, ни осетины, ни ингуши, ни чеченцы с самостоятельной государственностью на мировой арене не засветились.

Ситуация в Закавказье выглядела сложнее, поскольку там существовало аж три независимых государства. Но, чтобы понять, откуда эти государства взялись, и понять, какие новые проблемы они породили, следует вернуться к событиям 1917 года.

В населенных преимущественно азербайджанцами регионах (Бакинская и Гянджинская губернии) авторитет к 1917 году набрала партия Мусават (Равенство), выступавшая за построение независимого, но ориентированного на Турцию Азербайджана.

Среди армян взрывными темпами набирала популярность партия Дашнакцутюн (Армянское революционное содружество), мечтавшая о создании Великой Армении, включающей не только Эриванскую губернию и другие регионы бывшего Кавказского наместничества с преобладающим армянским населением, но и целые области в соседних Иране и Турции. Понятно, что к мусаватистам дашнаки относились, мягко говоря, с неприязнью.

В населенных преимущественно грузинами Тифлисской и Кутаисской губерниях ведущей политической силой были грузинские меньшевики, которые в период после Февральской революции пытались руководить социал-демократией в общероссийском масштабе. Однако борьбу за сердца пролетариев большевикам они проиграли.

В феврале 1918 года, после разгона большевиками Учредительного собрания, избранные в него от Закавказья депутаты, разбавив свои ряды авторитетными местными политиками, объявили о созыве так называемого Закавказского сейма. Подписанный большевиками Брестский мир грузинские и армянские депутаты отвергли, поскольку по одному из его пунктов Турция получала населенные их соотечественниками области вокруг Карса, Ардагана и Батума.

Принятое 22 апреля решение о создании Закавказской Демократической Федеративной республики по сути ничего не меняло, поскольку турки продолжали наступать, а депутаты-мусаватисты воевать с братьями по вере и по крови не собирались. И тогда каждый решил спасаться в одиночку.

26-28 мая были провозглашены независимые Грузинская, Армянская и Азербайджанская республики.

Тяжелее всего пришлось армянам, которые сражались против турок фактически за свое физическое выживание. Боевые действия продолжались даже после того, как Турция признала поражение в мировой войне и вроде бы согласилась вернуться к границам 1914 года.

Александропольский мир

При этом в декабре 1918 года имела место еще и грузино-армянская война по вопросу о принадлежности района Лори. Явного успеха никто из противников не добился. Выступившие в роли арбитра англичане передали северную часть Лори Грузии, южную — Армении, а среднюю объявили нейтральной зоной и взяли под свое управление.

По этой причине, когда в ноябре 1920 года вспыхнула очередная армяно-турецкая война, грузины помогать христианам-единоверцам отказались и более того, под шумок оккупировали всю область Лори.

Турки, возглавляемые будущим президентом Мустафой Кемалем, одержали убедительную победу и вынудили дашнаков подписать Александропольский договор, по которому вся территория республики сжималась до Эриванского и Гочкинского районов, а численность армянской армии ограничивалась до символических 1,5 тысячи человек при 8 орудиях и 2 пулеметах. Фактически это подводило черту под армянской государственностью, и появление 11-й отдельной армии РККА стало для армян спасением.

Большевики с турками в то время дружили и заставили их подвинуться, уступив, впрочем, ранее входившую в состав империи Карскую область.

Армян утешили, чем могли, в том числе заставив грузин убраться из Лори. В соседнем Ахалкалакском уезде армяне тоже захотели присоединиться к исторической родине, но Москва предложила грузинским товарищам самостоятельно решить этот вопрос. И они, разумеется, оставили Ахалкалаки себе «по экономическим соображениям».

Грузинская независимая республика продержалась до 18 марта 1921 года.

Сначала тамошние меньшевики пытались защититься от турецких претензий под крылом Германии. Немцы разместили в стране гарнизоны и помогли унять красных абхазов, которые входить в состав Грузии совсем не хотели. Грузинам, однако, пришлось отказаться от претензий на ранее принадлежавшие Турции Ардаган, Ахалцих, а также от Батуми со всей Аджарией, населенных преимущественно грузинскими мусульманами.

Проиграв Первую мировую войну, немцы убрались, уступив роль арбитров англичанам. Под шумок грузинские меньшевики попытались в феврале 1919 года прибрать к рукам Сочи и Адлер, но были наголову разбиты деникинцами.

Мусаватисты против дашнаков

Самый короткий срок судьба отпустила Азербайджанской демократической республике (АДР), которая, кстати, была провозглашена не в Баку, а в другом губернском центре бывшего Кавказского края Елизаветполе (Гяндже).

Дело в том, что в Баку, являвшемся главным промышленным центром Закавказья, численность азербайджанцев ненамного превышала численность армян и русских. Те, по очевидным причинам, симпатий к мусаватистам не питали, предпочтя в 1918 году поддержать большевистско-левоэсеровскую Бакинскую коммуну. Это привело к массовым волнениям в мусульманских кварталах, которые были жестоко подавлены войсками коммуны. А вот противостоять регулярным частям турок и созданной мусаватистами Мусульманской армии коммунары не смогли. И в сентябре 1918 года Баку тоже вошло в состав АДР, правительство которой дружило сначала с турками, потом с англичанами, а затем попыталось выстроить отношения с приближавшимися большевиками. Большевики оказались хитрее и в апреле 1920 года независимость Азербайджана ликвидировали.

Но пока 11-я армия в Азербайджан не пришла, главной заботой мусаватистов была война с Арменией из-за Карабаха, Зангезура и Нахичевани..

В Зангезуре тамошние дашнаки заняли круговую оборону. Населенная преимущественно азербайджанцами Нахичевань оказалась отделена от АДР армянскими селами. В нагорной части Карабаха преобладали армяне, в равнинной — азербайджанцы, причем нагорная часть также отделялась от «Большой Армении» азербайджанскими селами.

Турки в начале этой затянувшейся на два года войны, конечно, поддерживали азербайджанцев. Сменившие их англичане и американцы не располагали реальными силами, чтобы развести противников, но больше симпатизировали армянам, хотя бы в силу отсутствия у них протурецких настроений.

Летом 1920 года в роли арбитров решили выступить большевики, которые уже контролировали Азербайджан, но еще не советизировали Армению. И это, конечно, отразилось на их позиции.

В направленном в Москву письме за подписью командарма-11 Михаила Левандовского, руководителя Азербайджана Наримана Нариманова, а также Анастаса Микояна и Георгия Мдивани говорилось: «Карабах при мусаватском правительстве всецело входил в состав Азербайджана», а «мусульманская масса неожиданный поворот к старому и неспособность Советской власти сохранить Азербайджан в старых границах сочтет предательством, армянофильством или слабостью Советской власти».

Далее рисовалась апокалиптическая картина. Дашнаки запишут присоединение Карабаха себе в актив, набравшая силу Армения выступит против Красной армии, подорвет «революционное движение» в Турции и вообще перспективы большевизации Востока.

Однако, как только в Армении установилась советская власть, ситуация стала рассматриваться под другим углом. И если пробуждение «армянофильства» в армянине Микояне объяснимо, то совершенно удивительным выглядит преображение азербайджанца Нариманова. Он 1 декабря 1920 года заявил, что Зангезур и Нахичевань являются частью Армении, а крестьянство Карабаха имеет право на самоопределение.

Впрочем, преображение Нариманова, возможно, объяснялось давлением со стороны назначенного Кремлем «смотрящим» по Кавказу грузина Серго Орджоникидзе.

Разменная монета?

В феврале 1921 года в Нахичевани провели референдум, по итогам которого 90% жителей проголосовали за вхождение в состав Азербайджана на правах автономной республики. Об этих итогах вежливо проинформировали турецких союзников, которые высказали свое удовлетворение.

В Зангезуре референдум проводить не стали из-за осложнившейся там ситуации. Контролировавшие регион дашнаки сначала советскую власть признали, но потом решили, что край отдадут азербайджанцам, и подняли в апреле 1921 года восстание. К августу мятеж подавили, повстанцы ушли в Персию. Но в Кремле решили больше националистического дракона не будить и передали Зангезур Советской Армении. Оставался вопрос Карабаха.

Из Еревана туда направили специального комиссара по делам края Асканаза Мравяна. Это известие вызвало нервную реакцию Баку и привело к созыву расширенного Кавказского бюро ЦК, состоявшегося на нейтральной территории в Тифлисе. Контролировать его прибыл сам Сталин, имевший лишь право совещательного голоса.

На заседании 4 июля 1921 года четыре человека из семерых (Орджоникидзе, Киров, Мясникян и Фигатнер против Нариманова, Махарадзе и Назаретяна) проголосовали за передачу всего Карабаха Армении. Это решение должно было подкрепляться референдумом, который проводился только в населенной преимущественно армянами Нагорной его части.

Однако Сталин добился противоположного решения, по которому Карабах оставался за Азербайджаном, разумеется, с представлением Нагорной части статуса автономии.

Скорее всего, здесь сыграло роль еще не подавленное на тот момент восстание в Зангезуре. Участников мятежа уговаривали сложить оружие, обещая, что край перейдет к Армении. Потакание же армянам еще и в карабахском вопросе выглядело бы слишком уж вопиющей уступкой сепаратистам, причем в ущерб более лояльным к Москве азербайджанцам. Также не исключено, что Сталин хотел сделать приятное опекавшей собратьев кемалистской Турции.

Хотя логику большевиков понять сложно. Например, почему Нахичевани, тоже представляющей собой анклав, позволили присоединиться к Азербайджану, а другому анклаву в лице Нагорного Карабаха слиться с Арменией не разрешили? Неужели первопричина кроется в нежелании потакать соотечественникам мятежных зангезурцев?

Обида у армян осталась и тлела в течение всего советского периода их истории. Так что, когда в 1989 году в Нагорном Карабахе полыхнуло, для людей, знающих историю вопроса, сюрпризом это не стало.

Олег ПОКРОВСКИЙ