Каждый уважающий себя историк скажет, что нельзя строить теории, основываясь на одном-единственном документе: это верх некомпетентности. То же скажет и убежденный норманист. Однако как раз норманская теория и зиждется на базе одного-единственного не то что документа, а упоминания (!) о призвании на княжение варяга Рюрика в «Повести временных лет». И вся каша заварена на слове «варяг».

ИЗ ИСТОРИИ ВАРЯГОВ

Ни в одном из скандинавских языков слова «варяг» найти никому не удалось, но норманистов это совершенно не смущает. В «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля оно присутствует, и даже с несколькими значениями, обобщив которые можно сказать, что варяг — это мелкий торговец, коробейник. Но не секрет, что в неспокойные Средние века всякий купец был одновременно и воином, способным как защитить свое достояние и жизнь, так и совершить грабеж.

Варягами называли и профессиональных вояк, нанимавшихся охранять торговые караваны. В «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера варяг — это член союза (братства), то есть не этноса, а социума. Характерно, что большинство варягов были западными славянами, хотя, конечно, среди членов братства встречались достойные воины и из других земель, в том числе и из скандинавских.

Интересно, что в Византии наемников императора называли вэрингами, или ворингами, то есть «принесшими клятву» своему предводителю. Не отсюда ли слово «варяг» пришло на Русь?

Кроме того, корень «вар» в индоевропейских языках (и русском тоже) издревле связан с обозначением воды и водных пространств. Если так, то варяги — это те, кто живет у моря. Не более того.

Вот и получается, что варяг — это отнюдь не скандинав. Тем более что и шведы, и норвежцы были хорошо известны на Руси и упоминались в летописях не как варяги, а наряду с ними.

Но тогда откуда же взялась такая стойкая уверенность в обратном? Чтобы понять это, надо припомнить, что появилась она во времена бироновщины, когда все русское, мягко говоря, было не в моде и за патриотизм можно было даже подвергнуться серьезным репрессиям (что и случилось с сосланным в 1732 году митрополитом казанским Сильвестром и казненным в 1740-м кабинет-министром А. П. Волынским).

Именно в ту пору не знавший ни слова по-русски и прочитавший в латинском переводе древнерусские летописи профессор филологии Санкт-Петербургской академии наук немец Готлиб Зигфрид Байер (1694-1738) написал трактаты «О варягах» и «О происхождении Руси». Получилась эдакая детская игра «в испорченный телефон». Уверенный, будто создать что-либо могут только германцы, а русские варвары без немецкого руководства ни на что не способны, Байер назвал варяга Рюрика скандинавом. Возможно, слово «варяг», встреченное им в латинском переводе «Повести временных лет», напомнило ему популярное уже тогда слово «викинг»?

К тому же историческая наука того времени приписывала шведов к древнегерманским племенам. По теории Байера, пришедшие к диким славянам немцы-скандинавы-варяги совершили чудо: на «голом месте» за несколько лет создали мощное государство Киевская Русь.

Байера поддержали немцы Г. Ф. Миллер (1705-1783) и А. Л. Шлецер (1735-1809).

Возникновение норманской теории можно назвать порождением и идеологическим слепком бироновщины и смело утверждать, что норманизм — не наука, а идеология.

СОН И ЯВЬ

Но откуда же на самом деле появился Рюрик?

Рюрик был сыном Умилы, средней дочери новгородского князя Гостомысла, и Годослава, князя западных славян-ободритов (бодричей).

У Гостомысла было четыре сына и три дочери. После гибели всех сыновей княжеская династия по мужской линии прервалась. И по смерти Гостомысла Новгород оставался бы без князя. Раз по мужской линии династия угасала, логично было восстановить ее по женской линии. Однако Умила была замужем за ободритом, и народ ее сына не принимал. Тогда Гостомысл нашел прекрасный выход из положения. Он рассказал о вещем сне, которому в древности придавали большое значение.

Приснилось ему якобы, будто из чрева средней дочери Умилы вырастает великое дерево со множеством плодов и укрывает своей кроной Новгород. Волхвы объяснили: «От сынов ея имать наследити ему, и земли…» Любопытно, что сон Гостомысла в точности повторил сон скифского царя Астиага, у дочери которого родился великий царь Кир (VI век до н. э.). Так что в диком, по мнению некоторых историков, Новгороде хорошо знали скифскую и персидско-мидийскую истории.

При жизни Гостомысла его внук от Умилы так и не был приглашен в Новгород, поэтому сразу после его смерти начались неурядицы. Именно этот момент «Повесть временных лет» отмечает как начальную точку русской истории.

Хотя даже арабские географы IX века упоминают три сильных славянских государства в современной европейской части России — Куябу, Арсанию и Славию, где Куяба — Киев, Арсания — скорее всего, земли северян и Славия — Новгород.

Чтобы пресечь смуту, словене, кривичи, чудь и весь вспомнили вещий сон покойного князя и послали за море приглашение внуку Гостомысла — Рюрику: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да поидите княжить и володети нами…» В этом тексте важное значение имеет слово «наряд». Карамзин, а потом и Дмитрий Лихачев перевели его как «порядок», под влиянием норманской теории вложив в слово смысл, придаваемый ему немцами. Дело в том, что Карамзин заимствовал это слово из наукообразного исследования «Нестор: Русская история на древнеславянском языке» А. Шлеце-ра 1808 года.

Однако в древности слово «наряд» обозначало вовсе не «порядок», а «управление». Сравните знакомые нам «наряд на работу», «наряд на дрова» — распоряжение на работу или выдачу дров. Кроме того, в некоторых списках «Повести временных лет» пишется не «наряда в ней нет», а «нарядника в ней нет», то есть управленца, как бы сейчас сказали — менеджера.

К тому же незадолго до того, в 862 году, новгородцы изгнали варягов за море и не дали им дани, которой до этого 2 года откупались от их набегов (так было принято в ту пору, Византийская империя тоже откупалась от соседей-кочевников). Так зачем же было звать изгнанных разбойников обратно?

Вот и выходит, что новгородцы призвали внука Гостомысла Рюрика не для государственного устроения, а как управленца и военачальника. Поступали они так и позднее, во времена Новгородской республики, приглашая князей как командиров вооруженных сил в военное время.

Итак, Рюрик был сыном средней дочери Гостомысла Умилы, выданной им замуж за Годослава — князя славянского племени ободритов, обитавших на южном берегу Балтийского моря. Их столицей был город Рарог — будущий Нейстерлице близ Макленбурга (древнего славянского Микулина Бора) в Передней Померании. Теперь это земли Германии.

Славян-ободритов еще называли рарегами, или рарожанами, ибо их племенным тотемом был сокол. Сами слова «ререг», «рорик», «рюрик» в западнославянских языках значат «сокол» (до сих пор «сокол» в польском — «рюрик», в чешском — «ререк»). Недаром и родовым знаком первых Рюриковичей был пикирующий сокол, известный нам более как трезубец (именно этот знак как государственный герб приняла современная Украина).

Ободритов можно назвать близкими родственниками новгородских словен: согласно исследованиям антрополога Т. Алексеевой, они имели сходные антропометрические характеристики, язык их был ближе к словенскому, чем, например, к польскому, а древнейшая новгородская керамика аналогична мекленбургской (ободритской). Да и древненовгородский диалект берестяных грамот оказался близок к западнославянским языкам.

Любопытно, что и древнее самоназвание славян — «скълавы». А «Ъ» в Средние века звучало как «О». Вот и получаются практически «Соколовы».

Помните: «сокол ты мой ясный»?..

Так что же Рюрик?

Князь Годослав в 808 году был убит Готфридом Датским. Рюрику пришлось покинуть родной дом и стать варягом — наемником. Он возглавил дружину таких же, как он, воинов-бродяг, которые зарабатывали на жизнь, охраняя купеческие караваны, нанимаясь на военную службу то к одному племени, то к другому. Воевал с датчанами, ходил по Днепру, Варяжскому (Балтийскому) и Черному морям. «Варяжество» Рюрика — это род занятий, а не этническая принадлежность.

ЗАПАДНЫЕ ИСТОЧНИКИ

Кроме сочинений норманистов, начиная с Байера, нет ни одного западного источника, в котором говорилось бы, что Рюрик — выходец из Скандинавии. Имена Рорик, Рюрик, Роерик у скандинавов в принципе не встречаются.

Напротив, в трудах западных авторов Рюрик упоминается как славянский князь. Например, книга бельгийского ученого Ксавье Мармье «Письма о Севере», опубликованная в Брюсселе в 1840 году, включала в себя «Макленбургское предание о Рюрике». Мармье была безразлична этническая принадлежность Рюрика. Неизвестно, знал ли он вообще о пресловутой норманской теории. Так вот в этом предании Рюрик упоминается как сын Годослава, князя бодричей — славянского племени с побережья Балтийского моря. А по чешской легенде, старшей сестрой Рюрика была легендарная королева Людмила, жена первого христианского чешского князя Борживоя.

Согласно «Генеалогии макленбургских герцогов» историка и архивариуса Фридриха Хемница, изданной в 1717 году, Рюрик и его братья были сыновьями венедско-ободритского князя Готлейба, или Годлайба, плененного и убитого королем Готфридом. Престол оказался в руках Мечислава III.

В генеалогиях, собранных немецким ученым Иоганном Хюбнером в 1725 году, Рюрик с семейством — это ответвление славянских герульских, вандальских и венедских князей, к которым принадлежали и славянские князья Буривой и Гостомысл. Та же мысль прослеживается и в работах других западных исследователей.

О ЯЗЫКЕ И БОГАХ

Если бы варяги были скандинавами, то на Руси их звали бы немцами — не говорящими по-русски. Варяги же говорили по-русски, и переводчики им не требовались. Кроме того, если создателями государственности на Руси были скандинавы, то почему государственным языком в таком случае стал не шведский, а русский?

Договоры с Византией в X веке заключались на русском и греческом языках, как и договор Вещего Олега, прибившего свой щит на врата Царьграда в IX веке.

К примеру, шведы около 800 лет владели землями Суоми, и шведский язык там изначально стал государственным. Право на свой родной язык финны вернули только в XVIII веке, будучи уже в составе России.

Нет у славян и следов культа скандинавских богов Одина, Тора и др. Даже причисляемый к скандинавам князь Олег не клялся им.

Как писал австрийский посол барон Сигизмунд Герберштейн в 1549 году, «русы скорее всего призвали бы себе князей из варягов или вагров, чем передали власть чужестранцам, которые были чужды и их религии, и обычаям, и языку…».

НЕНУЖНОЕ НАСЛЕДСТВО?

Еще один любопытный факт: Рюрик закрыл входы на Русь с северо-запада, поставив крепости Ладога, Изборск, Белозерск. С Рюриком якобы прибыли два его брата, Синеус и Трувор, которым он отдал города, прикрывающие эти наиболее важные пути на Русь. Синеусу — Белозерск, Трувору — Изборск.

А ведь, будь Рюрик норманном, он, скорее всего, стремился бы завладеть скандинавскими землями. Как, например, Харальд Сигурдссон и Олаф Трюггвасон, которые скрывались от врагов на Руси, а накопив силы, вернулись в родные края и стали королями Норвегии — каждый в свое время.

И опять же — почему после смерти Рюрика его сын и наследник Игорь с князем Олегом (тоже родственником) не пошли на северо-запад захватывать «родовые» скандинавские земли, а отправились с той же целью на «чужой» им юг, в Киев?

В более поздние времена Иван Грозный, переписываясь со шведским королем Юханом III, насмехался над его незнатным происхождением. Будь Рюрик шведом, как Юхан, Иван Грозный мог бы предъявить права и на королевскую корону Швеции! Кстати, в 1572 году он был реальным претендентом на освободившийся трон Речи Посполитой (Польши), и об этом хорошо известно.

НЕТ ПОВЕСТИ ПЕЧАЛЬНЕЕ

Теперь несколько слов об источнике, из которого ученые-немцы Санкт-Петербургской АН получили сведения о призвании варягов на Русь. Это знаменитая «Повесть временных лет», созданная, как принято считать, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором.

Писать «сказанья» Нестор закончил в 1113 году — спустя 251 год после появления Рюрика. А древнейший из сохранившихся списков «Повести» содержится в Лаврентьевской летописи игумена Лаврентия от 1377 года, написанной через еще 264 года!

«Повесть временных лет» создавалась в основном как история Южной Руси: Нестор не очень хорошо был знаком с событиями на севере. Новгород интересовал его только в разрезе взаимоотношений с Киевской Русью. Возможно, поэтому позднее тверской монах Вениамин сказал: «О князех русских старобытных Нестор монах не добре сведом бе, что ся деяло у нас славян во Новеграде…»

К примеру, Нестор утверждал, что до Рюрика у ильменских словен своих князей не было. Но, судя по Иоакимовской и еще 13 Новгородским летописям, до Рюрика была целая династия князей.

Гостомысла «Повесть временных лет» тоже не упоминает — чтобы не углублять древность княжения в Новгороде, соперника Киева, иначе вышло бы, что и столица должна быть в Новгороде. Опять политика! Но Гостомысл упоминается в Новгородской I летописи, подробнее — в Новгородской IV, Софийских, Ермолинской, Львовской, Воскресенской (XVI век) и других.

Даже в XVI веке уже знакомый нам Сигизмунд Герберштейн в «Записках о Московии» говорил о Гостомысле как об историческом лице.

Наконец, в существовании «Повести временных лет» в том виде, который мы знаем сейчас, огромную роль сыграл великий князь Киевский Владимир Мономах.

ШАПКА МОНОМАХА

На великокняжеский стол он сел не по лествичному праву, согласно которому престол передавался сперва по горизонтали — между братьями, от старших к младшим до конца поколения, а лишь затем по вертикали — между поколениями, вновь к старшему из братьев младшего поколения.

Владимир же был сыном младшего из Ярославичей — Всеволода. Еще были живы представители старших ветвей — законные претенденты на княжение, но во время восстания киевлян бояре в обход Лествицы избрали Мономаха великим князем Киевским.

Будучи внуком императора Константина Мономаха, зятя англосаксонского короля Гаральда, шурином германского и венгерского королей, Владимир Мономах имел реальные шансы когда-нибудь взойти на византийский императорский престол. Поэтому он заботился о том, как будет выглядеть «легитимность» его власти в глазах соседей и потомков. Ему требовалось документальное подтверждение законности его прав. И для этого Мономах решил несколько «подправить» летопись Нестора в нужном направлении. Ее изъяли у старца и передали из Киево-Печерского монастыря в придворный Выдубицкий монастырь игумену Сильвестру, который оставил свою «корректирующую» запись под 1116 годом.

Однако переделка не удовлетворила Мономаха, и он поручил это дело своему старшему сыну Мстиславу, внуку английского короля и зятю шведского.

«Исправленное и дополненное» издание было необходимо Мономаху для оправдания «незаконного восшествия на киевский стол». Ему требовался прецедент в истории. И он его создал. А за основу взял новгородскую Остромирову летопись 1050 года. А точнее, почерпнул оттуда три идеи. Во-первых, законность приглашенного со стороны князя (каким являлся и сам Мономах). Во-вторых, князь появляется как успокоитель волнений, напоминающих киевскую ситуацию 1113 года. В-третьих, приглашенный князь устраняет беззаконие: Мономах к тому времени уже издал свой «Устав».

Мстислав, в свою очередь, поручил правку летописи своему доверенному лицу Петру Ладожанину как знакомому с «первоисточником». Хотя Ладожанином Петра прозвали только потому, что он аж целый 1114 год провел в Ладоге (ныне Старая Ладога).

Мстиславу, долго жившему в Новгороде, хорошо были знакомы популярные в Европе легенды о призвании на княжение братьев, например трех братьев-саксов к бриттам, с дружиной и сородичами. Не отсюда ли появились братья Рюрика Синеус и Трувор? Как считают некоторые историки, Синеус в переводе (sine hus) означает «свой род», а Трувор (thru waring) — «верная дружина».

Новая редакция «Повести временных лет» была закончена в 1118 году.

ЛИПОВЫЕ КОРНИ

Уникальность ситуации в России заключалась в том, что наша аристократия вышла из того же этноса, что и крестьяне, и ремесленники. В древности она являлась служебным сословием и отличалась только воинскими функциями. В Европе же все происходило по-другому: почти во всех европейских странах правящие сословия были потомками пришлых завоевателей, а крестьяне — порабощенных аборигенов.

Но при Иване III и его внуке Иване IV Грозном нарождающаяся аристократия западного образца, взяв за шаблон европейскую специфику, начала сочинять себе иностранные генеалогии. В те же времена появилось и много иностранцев в царском окружении.

С увеличением социального разрыва дворянства, потерявшего с XVII века исключительно служилые военные функции, с другими сословиями возникла необходимость противопоставить себя основной массе русского населения для эдакого юридического закрепления неравенства. У дворян стали появляться вымышленные родословные с обязательными иностранными предками. Это весьма способствовало распространению норманской теории в России.

Романовым, в жилах которых превалировала немецкая кровь, норманская теория тоже была выгодна. Особо широкое распространение, практически официальный статус она получила при Екатерине II, «призванной» на престол гвардией.

P.S.

На Международном конгрессе историков в Стокгольме еще в 1960 году вождь норманистов датчанин А. Стендер-Петерсен заявил, что норманизм как научное построение умер, ибо его аргументы разбиты и опровергнуты. И сразу призвал создать неонорманизм.

Георгий СИНЯВИН