8 июня 1940 года впервые в истории линкоры скрестили оружие с авианосцем. Исход боя внешне выглядел как безусловный триумф кригсмарине.

В ходе практически безответной (со стороны англичан) артиллерийской дуэли «Шарнхорст» и «Гнейзенау» потопили авианосец «Глориес».

Эвакуация класса люкс

Бой в Норвежском море стал финальным аккордом к начавшейся 9 апреля битве за Нарвик. Сначала немцы захватили этот важнейший порт Северной Норвегии. Затем силы британского флота уничтожили вражеские эсминцы, а сухопутные части союзников отбили город, оттеснив корпус генерала Дитля в горы.

Все эти операции проводились при активном участии авиации, включая британские самолеты, базировавшиеся на двух авианосцах — «Глориес» и «Фьюриес». Однако в конце мая, из-за наступления вермахта во Франции, союзное командование решило войска из Нарвика эвакуировать.

Один из польских офицеров, сражавшихся в составе сил союзников, с удовольствием вспоминал, как он поднялся на борт британского корабля: «На двоих нам досталась великолепная двухместная каюта. Рядом располагалась ванная комната. Были на корабле парикмахерская и бар с богатым выбором различных напитков». Вот только немцы сделали все, чтобы испортить это морское путешествие.

Погрузка британских, французских и польских частей продолжалась с 4 по 8 июня. Из норвежцев взяли только королевскую семью и правительство, предложив армейским частям продолжить сражаться за свою Родину.

Германское командование о подготовке эвакуации не знало, но еще 4 июня из Киля вышла эскадра вице-адмирала Вильгельма Маршалла, собиравшаяся в рамках операции «Юно» атаковать Харстад — главную базу британского флота в Норвегии. Костяк эскадры составляли линейные корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау» в компании с тяжелым крейсером «Адмирал Хиппер» и четырьмя эсминцами («Ганс Лоди», «Герман Шёман», «Карл Гальстер», «Эрик Штайнбрик»),

Курочка по зернышку клюет…

О том, что союзники собираются эвакуироваться утром 8 июня, генерал Дитль узнал от норвежских парламентеров, пришедших договариваться о капитуляции. Но Маршалл догадался об этом чуть раньше, из данных авиаразведки, зафиксировавшей отходившие от Нарвика на запад суда. О своих догадках он сообщил командованию кригсмарине еще в три часа ночи.

Вместо атаки Харстада Маршалл решил сосредоточиться на перехвате конвоев. Первый эшелон с 15 тысячами войск на борту, сопровождаемый линкором «Вэлиент» и четырьмя эсминцами, уже находился вне зоны досягаемости.

Зато немцы имели отличные шансы на перехват второй группы, которую «Вэлиент» и эсминцы должны были принять под охрану лишь вечером 9 июня недалеко от Британии и уже после эскортирования первого эшелона.

В промежутке между этими двумя группами следовали еще более доступные для немцев жертвы. Первыми из них стали танкер «Ойлпайонер» и переделанный из китобоя сторожевик «Юпитер», пытавшиеся улизнуть под прикрытием дымовой завесы. До того как телеграфист успел послать сообщение о противнике вэфир, «Гнейзенау» отправил его на дно одним выстрелом 120-миллиметрового орудия. Немцы выловили из воды единственного уцелевшего моряка, а также приняли еще 30 человек с «Ойлпайонера», который они утопили торпедами (из-за резервуаров для горючего потопить танкер долго не удавалось).

Около девяти утра немцам попались транспортник «Орама» и госпитальное судно «Атлантис». «Атлантис» отпустили с миром, запретив лишь использовать радиопередатчик. Капитан плавучего госпиталя это условие принял. Но если бы он свое слово нарушил, то полторы тысячи британских моряков, возможно, остались бы живы.

От капитана «Орамы» такого слова не требовали, поскольку транспортник все равно затопили. Сигналы, которые посылал радиотелеграфист, заглушались помехами и орудийными выстрелами. Все 275 человек, находившихся на «Ораме», приняли на два эсминца, причем среди них оказались и около сотни взятых под Нарвиком немецких военнопленных.

Такое количество лишних людей было Маршаллу ни к чему, да и запасы топлива на «Хиппере» и эсминцах заканчивались. Отослав эти суда в Тронхейм, поиск конвоев он продолжил с двумя оставшимися линкорами.

Без четверти пять пополудни наблюдатель на мачте «Шарнхорста» зафиксировал на горизонте дым идущего на юго-запад большого судна. Это был авианосец «Глориес». Дымы сопровождавших его эсминцев «Ардент» и «Акаста» были пока еще незаметны.

Ошибки Ойдли Хьюгеса

Почему «Глориес» вышел, не дождавшись формирования второго эшелона, точно неизвестно.

Возможно, дело, как часто бывает, заключалось в нехватке топлива. Но, скорее всего, причина крылась в остром конфликте между командиром корабля Ойдли Хьюгесом и начальником базировавшейся на нем авиагруппы коммандером Джоном Хотом, спешившими выяснить отношения в рамках военного суда на базе в Скапа-Флоу.

Отсутствие авиаразведки также толкуется по-разному. Возможно, Хот решил дать подчиненным передохнуть, поскольку накануне они совершили подряд несколько вылетов.

Другой вариант: для взлета самолетов при северо-западном ветре «Глориесу» пришлось бы развернуться на 180°. Положились на русский авось и решили время на это не тратить? И уж ничем, кроме этого самого авось, нельзя объяснить отсутствие наблюдателя на мачте «Глориеса». Между тем, если бы англичане увидели немцев на 10-15 минут раньше, и прояви Хьюгес должную расторопность, его эскадра успела бы сменить курс и оторваться от преследователей.

Но противника англичане увидели ровно в 17 часов, когда, сделав полный поворот, немцы уже устремились на перехват. Скорость, которую они развили, достигала 30 узлов. «Глориес» (не говоря о более быстрых эсминцах) вполне мог выдать столько же. Но, когда опасность стала очевидной, авианосец двигался противолодочным зигзагом всего на 17 узлах с 12 работающими котлами из 18.

Конечно, оставшиеся котлы запустили, но неизбежность боя была очевидной. И бой этот изначально не сулил британцам ничего хорошего.

Каждый из немецких линкоров был вооружен девятью 280-миллиметровыми, двенадцатью 150-миллиметровыми и четырнадцатью 105-миллиметровыми (зенитными) орудиями. «Глориес» располагал только шестнадцатью 120-миллиметровыми орудиями. Еще по четыре таких же орудия имелись на эсминцах. Но, главное, больший калибр предполагал и большую дальность, так что германские корабли могли обстреливать британцев с безопасного расстояния.

Правда, на эсминцах имелось по два четырехтрубных торпедных аппарата, но для их использования требовалось преодолеть плотно простреливаемое пространство.

Оставался последние козырь — самолеты. 30 находившихся на палубе истребителей «Гладиатор» и «Харрикейн» в такой баталии были абсолютно бесполезны. Оставались пять торпедоносцев «Суордфиш». Но их еще следовало поднять в воздух, а британцы сделать этого не успели по причинам не вполне ясным. Согласно некоторым показаниям Хьюгес приказал готовить их к взлету сразу же после обнаружения противника, т. е. в 17 часов. Но сигнал боевой тревоги прозвучал только в 17:20 — после того как немцы не ответили на поданный прожектором запрос: «Кто вы?»

Это было просто избиение

Спустя семь минут после этого германский флагман «Гнейзенау» открыл огонь средним калибром по приблизившемуся на девять миль «Арденту». Эсминцы пытались сделать что могли, выставляя дымовую завесу и одновременно сближаясь на расстояние, необходимое для торпедного залпа. В 17:32 «Шарнхорст» начал стрелять по «Глориесу» главным калибром с дистанции 12 миль без всякого риска получить ответ.

Еще через пять минут с третьего залпа 280-миллиметровый снаряд разворотил на «Глориесе» палубу, взорвавшись в ангаре. Пилотам «Суордфишей» можно было уже не суетиться, тем более что два находившихся на палубе торпедоносца ударной волной сбросило в воду.

В 17:46, т.е. на двадцатой минуте боя-избиения, к расстрелу авианосца подключился «Гнейзенау». По «Глориесу» оба линкора стреляли главным калибром, в то время как 150-миллиметровые орудия вели заградительный огонь по упорно идущему на верную гибель «Арденту» (капитан Джордж Баркер). Первый сделанный эсминцем торпедный залп из-за большого расстояния оказался безрезультатным, хотя выстрелом из 120-миллиметрового орудия англичане «Шарнхорст» все-таки зацепили.

Между тем «Глориес» сделал резкий поворот на юго-восток и, развив скорость до 26 узлов, предпринял последнюю попытку оторваться от противника.

Но немцы уже выжимали до 30 узлов, сократив расстояние до 10 миль. Огонь они вели, тщательно прицеливаясь, с чисто тевтонскими методичностью и пунктуальностью.

В 17:56 второй 280-миллиметровый снаряд разорвался на мостике «Глориеса», уничтожив всех, кто на нем находился, включая злополучного капитана Хьюгеса.

Выставленная «Акастой» дымовая завеса укрыла истерзанный корабль, и в этот же момент «Ардент» дал залп из второго торпедного аппарата — снова безрезультатный.

Линкоры от торпед уклонились и, сосредоточив огонь на «Арденте», в 18:22 его утопили. Дымовая завеса к этому времени развеялась, и началось добивание «Глориеса».

Выпущенный «Гнейзенау» 280-миллиметровый снаряд, разорвавшийся в машинном отделении, стал для авианосца смертельным. Потерявший управление и горящий корабль, все больше кренясь на правый борт, двигался по кругу, пока окончательно не затонул в 19:08.

На фоне этого кружения и происходила последняя героическая атака «Акасты» (капитан Гласфурд).

Всего одна торпеда

При максимальной скорости до 35 узлов эсминец имел все шансы на спасение, но сначала он прикрывал обреченный «Глориес», а теперь шел на верную смерть ради того, чтобы нанести врагу хоть какой-то урон и спасти конвой, еще только выдвигавшийся из Харстада. Даже находившийся на «Гнейзенау» немецкий корреспондент не мог скрыть восхищения подвигом британцев: «Эсминец не сдается. Неужели он думает, что ему удастся что-то сделать? Или он рассчитывает на помощь? Наши великолепные артиллеристы практически добивают его. Тяжелые снаряды разбивают нос корабля, его передние орудийные башни молчат. Эсминец останавливается, однако с его кормы по-прежнему раздаются выстрелы. Наша артиллерия среднего калибра делает еще несколько залпов. Нос корабля пылает и медленно начинает опускаться вниз. Белый пар поднимается вверх над гибнущим судном. Похоже, что взорвался его котел. Достойный противник опускается на дно».

Корреспондент опустил самый важный момент. С расстояния семь миль последним торпедным залпом «Акаста» достал-таки «Шарнхорст».

Одна из торпед попала в правый борт, в район кормовой башни. Из-за хлынувшей в пробоину воды линкор осел на три метра, два из трех гребных валов прекратили работу. Скорость резко упала. Погибли 46 моряков и 2 офицера. Других потерь на линкорах не было.

Помимо трех кораблей, британцы потеряли в этом бою 1520 человек. Спасать кого-либо немцы не стали.

Вечером следующего дня норвежские рыбаки обнаружили плот с четырьмя выжившими моряками «Глориеса». 10-го немецкий гидроплан взял в плен двух моряков с «Ардента». 11-го еще одно норвежское судно подобрало лодку с 39 изнуренными моряками: 35 с «Глориеса», трое с «Ардента» и один-единственный выживший с «Акасты».

Хотя радисты «Глориеса» передавали сообщения о бое, из-за немецких помех эту информацию приняли только на крейсере «Девоншир». Находившийся на корабле адмирал Каннингхэм запретил нарушать режим радиомолчания, чтобы не привлекать противника и не подвергать риску жизнь находившегося на борту норвежского королевского семейства.

Но вторая группа покидавших Нарвик союзных судов была спасена, поскольку для ремонта германским линкорам пришлось отправиться в Тронхейм. Уже 10 июня «Шарнхорст» и «Гнейзенау» отправились в новый рейд, но эвакуация уже завершалась, а британское адмиралтейство выслало в Норвежское море линкоры «Родней» и «Ринаун».

В общей сложности союзники вывезли из Норвегии около 25 тысяч человек, в том числе 400 немецких пленных.

Храбрость британских эсминцев предотвратила катастрофу, в которую эта эвакуация могла обратиться при других обстоятельствах. И еще этот бой утвердил военных теоретиков во мнении, что авианосец линкору не соперник.

Олег ПОКРОВСКИЙ