Иногда бывает и так, что люди переживают приключения вопреки собственным желаниям. В 1918 году 8оо петроградских детей, сами того не желая, совершили кругосветное путешествие. Безусловно, это было неординарное событие — трудное и опасное. И недаром оно длилось целых три года…

В 1918 году в России свирепствовали Гражданская война и разруха. Петроград был охвачен голодом и болезнями. И власти решили вывезти детей на летние каникулы в составе так называемых «питательных колоний».

18 мая 1918 года с Финляндского вокзала отправился санитарный поезд. В нем ехали примерно 400 человек — дети от 3 до 16 лет, педагоги и обслуживающий персонал. Пункт назначения — город Миасс на Урале. Неделю спустя в Петропавловск-Акмолинский в Омской области отправился такой же многолюдный эшелон.

В зоне боевых действий

Первому эшелону удалось благополучно добраться до места. Пассажиры второго расположились в пустовавшем санатории «Курьинские минеральные воды».

Тем временем линия фронта сдвинулась на запад. Путь в Петроград оказался отрезан. К осени закончились продовольствие и деньги, взятые на период летних каникул, износились одежда и обувь, требовались теплые вещи. Из Петрограда пытались посылать поезда с продовольствием и одеждой. Но до маленьких адресатов они не доходили. В сложившихся обстоятельствах было решено рассредоточить колонии по разным городам.

Надежды на помощь местных властей оказались напрасны. Колониям предлагали «переходить на самообеспечение». Дети пытались заработать концертами самодеятельности. К счастью, в захолустных городках и местечках они были едва ли не единственным развлечением. Старшие школьники нанимались батрачить в хозяйствах зажиточных уральских казаков.

Помощь пришла, когда всем уже начало казаться, что ждать ее неоткуда, — от американского Красного Креста. В детских колониях стали появляться «посторонние люди в полувоенной форме иностранных войск». Они присматривались к тому, что там происходило, разговаривали с воспитателями.

Тщательно проанализировав ситуацию, Красный Крест решил взять под свою опеку голодных, раздетых, разутых и почти безнадзорных петроградских детей.

Разрозненные группы колонистов из «питательных колоний» собрали в поселке Тургояк под Миассом. В распоряжении детей и преподавателей оказались 14 коттеджей, где имелось отопление, мебель, постельное белье. Всех обеспечили теплой зимней одеждой. Были оборудованы учебные классы, стало возможно организовать полноценный учебный процесс. Имелись клуб с драматическим кружком и хором, мастерские, баня, лазарет, транспортные лошади с повозками, сельскохозяйственный инвентарь. Колонисты развели огород, сами заготовляли дрова, ловили рыбу. Дисциплину и порядок поддерживали советы старост, избираемых коллективом каждого коттеджа.

С Урала во Владивосток

Петроградские дети совершили кругосветку в силу обстоятельств

Весной 1919 года колония оказалась на пути у войск Колчака, продвигавшихся к Петрограду. Красный Крест решил, что здесь оставаться опасно. В транспортных вагонах, которые побелили и нарисовали на задвигающейся двери огромный красный крест, колонистов отправили на восток. Маршрут, продолжавшийся около двух месяцев, был таким: Урал — Омск — озеро Байкал — Чита — Китай — Маньчжурия — Владивосток.

До Владивостока добрались к осени 1919 года. Часть колонистов — в основном старшего возраста — поселили в пустующем здании кирпичной казармы на пригородной железнодорожной станции. Остальных вместе с американцами из Красного Креста разместили на острове Русский в бухте Золотой Рог.

Как и на прежнем месте, кроме хороших бытовых условий у колонистов были школа и кружки, где обучали разным профессиям. Старшие школьники посещали гимназию во Владивостоке. Красный Крест полностью финансировал содержание детей, их обучение и лечение. Им даже подарили музыкальные инструменты, благодаря чему у них образовался свой ансамбль. Колонисты своими силами устраивали праздничные вечера и театрализованные представления.

Но несмотря на все это, дети очень скучали по дому и по родителям.

Восточная часть Транссибирской магистрали оказалась блокирована Японией, поблизости от железной дороги шли постоянные боевые действия. В самом Владивостоке тоже стало неспокойно. Весной 1920 года во Владивосток вошла японская армия. Райли Аллен — представитель Красного Креста, с самого начала возглавлявший петроградскую детскую колонию, — получил указание свернуть всю деятельность и покинуть территорию России.

Но бросить детей на произвол судьбы было невозможно. Отправить их в безопасное место можно было лишь единственным путем — по морю. Но у русской пароходной компании, сперва давшей согласие, все пароходы конфисковало новое правительство. У американского военного ведомства свободных судов не оказалось. Договориться удалось только с японцами.

В кассе Красного Креста оставалось 250 тысяч рублей царскими ассигнациями и «керенками» Временного правительства, стоившими катастрофически мало. Тогда Барл Брэмхолл, начальник по хозяйственно-административной части Красного Креста, отправился на черный рынок Харбина. Там он обменял на доллары потерявшие ценность денежные знаки у белоэмигрантов, еще сохранивших надежду на возврат к прежним порядкам.

12 июля 1920 года переоборудованный японский сухогруз «Йоми-Мару» покинул Владивосток. В течение двух месяцев плавания дни колонистов были заполнены до предела: учебные занятия, спорт, уроки английского. Некоторые девочки прошли курсы подготовки сестер милосердия, стажировались в судовом лазарете. Впоследствии большинство из них избрало медицину своей профессией.

Домой через океан

В Америке петроградским колонистам оказали самый радушный прием. В газетах было помещено дружеское приветствие президента США Вудро Вильсона и его супруги, озаглавленное «К русским детям Петрограда».

Руководство Красного Креста сомневалось, стоит ли возвращать колонистов в Россию. Не лучше ли им некоторое время пожить в безопасном месте? Еще на полпути между Панамским каналом и Нью-Йорком детям объявили, что вместо Петрограда их отправят во французский город Бордо. В ответ те отправили руководству Красного Креста официальный протест с 400 подписями. Они уже больше двух лет не видели родителей, и кроме того, никто не вправе решать за них их судьбу.

Две недели спустя на том же «Йоми-Мару» колонисты отправились домой. После трехдневного визита во Францию пароход направился в пролив Ла-Манш, разделяющий Францию и Англию, затем в Кильский канал. Выйдя из него, он попал в родное Балтийское море, омывающее и берега России.

Когда до Петрограда оставалось совсем немного, пришла неожиданная новость: Япония и Советская Россия в состоянии войны. Следовательно, японский корабль могут интернировать. После длительных и сложных переговоров получили разрешение высадить детей в финском порту Койвисто, неподалеку от границы с Россией.

На три месяца Красный Крест арендовал для петроградских детей помещения в пустовавшем тогда популярном курорте Халила, ныне — санаторий «Сосновый Бор» на Карельском перешейке. Такой срок считали необходимым для того, чтобы списаться с Петроградом, выяснить, не постигла ли кого-нибудь из родителей трагическая участь, чтобы было время подготовить такого ребенка к печальному известию. К счастью, подобных случаев оказалось совсем немного.

10 ноября первая группа из 70 детей прибыла из санатория Халила на финско-русскую границу, которая в то время проходила по реке Сестре.

Среди колонистов и их спасителей оказались люди, впоследствии ставшие очень известными. Один из них — Леонид Якобсон, прославленный советский хореограф. Однако он тщательно скрывал этот эпизод своего детства. Об этом не знала даже Майя Плисецкая, с которой у него были доверительные отношения. По этой же причине лишь немногие участники кругосветного путешествия поддерживали между собой отношения. Об этих событиях из своего детства они предпочитали не вспоминать: пребывание за границей в период холодной войны и железного занавеса могло обернуться нешуточными неприятностями.

В 1973 году в Россию из Сиэтла приехал Барл Брэмхолл. С помощью радио и Красного Креста Брэмхолл разыскал оставшихся к тому времени в живых бывших колонистов. Около сотни из них пришли на встречу с ним, спустя 50 лет после возвращения на родину.

Анна ЦЫНБАЛЬСКАЯ