Любой рекорд, который мог утереть нос американцам и их союзникам, в Советском Союзе принимался на «ура». Поэтому, когда конструктор ГАЗа  Алексей Смолин предложил построить самый быстрый в мире автомобиль, его идею поддержали.

Идея «скрестить» самолет и автомобиль давно витала в умах конструкторов. Но разные технологии препятствовали созданию гибрида.

Догоним и перегоним!

Не секрет, что внимание мирового автосообщества всегда было приковано к абсолютным рекордам скорости на автомобиле. После войны законодателем мод здесь стал англичанин Джон Кобб. 23 августа 1939 года, управляя автомобилем Railton Special с поршневым двигателем и колесным приводом, он развил скорость 594 километра в час. А 16 сентября 1947 года на автомобиле Napier-Railton, созданный в бруклинской автомастерской Thomson & Taylor, он установил невиданное ранее достижение — 634 километра в час.

За это газетчики прозвали Кобба «самый быстрый человек на свете». К слову, этот автомобиль-рекордсмен был оборудован двумя 12-цилиндровыми авиационными двигателями Napier-Lion 11D суммарной мощностью 2500 лошадиных сил.

В Советском Союзе следили за рекордами англичанина и считали, что они вполне по силам советским автомобилестроителям и гонщикам. В 1950 году конструктор Горьковского автозавода Алексей Смолин пришел с идеей постройки суперкара к главному конструктору ГАЗа Андрею Липгарту. Причем пришел с уже готовыми эскизами и набросками технических решений.

Дело в том, что, помимо работы над советскими гоночными автомобилями (ГАЗ-СГ1 «Победа-Спорт», ГАЗ-СГ2 «ГАЗ-Торпедо»), Смолин ранее трудился в авиаконструкторском бюро. Узнав, что в автомобиле Кобба использовались авиационные двигатели, Смолин решил, что и советский болид можно оснастить моторами от реактивного самолета. Кроме того, Смолин решил придать машине совершенную аэродинамику и малую массу. Задумка положила начало проектированию третьего типа автомобилей в серии СГ (спортивный гоночный), под рабочим названием ГАЗ-турбореактивный. Главный конструктор ГАЗа Андрей Липгарт идею подчиненного поддержал и содействовал ее воплощению в реальность.

Нелетающий истребитель

Опыт конструирования самолетов, несомненно, помог Смолину в реализации своей идеи. В 1952 году он приступил к проектированию автомобиля ГАЗ-СГЗ. Несущий каркас автомобиля был собран из дюралевых труб, а сверху обшит листами алюминия. Это позволило при хорошей жесткости серьезно снизить массу машины. Так как на тот момент самой совершенной формой с точки зрения аэродинамики считалась форма фюзеляжа самолета, Смолин выбрал для своего аппарата дизайн реактивного истребителя. То был веретенообразный кузов с антикрыльями («плавниками») в местах экстерьер автомобиля был обогащен вертикальным килем, а по бокам кузова располагались два огромных воздухозаборника для охлаждения турбины.

В качестве двигателя Смолин выбрал мотор реактивного истребителя МиГ-17 с индексом ВК-1А. Эта модификация истребителя отличалась от базового некоторыми доработанными компонентами и, как следствие, увеличенным ресурсом. Мотор имел мощность 1000 лошадиных сил и мог разогнать автомобиль до 800 километров в час, что намного превышало рекорд Кобба. Ходовая часть ГАЗ-СГЗ имела 4-колесное шасси с независимой подвеской всех колес от ГАЗ-12 ЗиМ с передними управляемыми колесами. При этом болид не имел ведущих колес из-за отсутствия прямой механической связи двигателя с трансмиссией автомобиля.

Сверхвысокая скорость накладывала сверхтребования к покрышкам автомобиля. В СССР просто отсутствовали такие шины, да и в мире их еще нужно было поискать. Но Смолин решил применить колеса от того же МиГ-17. Это хоть и не полностью, но решало проблему. Также нужно было решить вопрос с торможением автомобиля. При таких сумасшедших скоростях использовать традиционные автомобильные диски или барабаны было неприемлемо. На помощь пришло (опять же) авиационное решение в виде применения тормозного парашюта.

Ну и наконец трасса для установки рекорда нашлась там, где и не ожидали. В Астраханской области располагалось пересыхающее соленое озеро Баскунчак, дно которого летом превращалось в идеально ровную соляную корку. На ней и можно было разгонять болид до сумасшедших 800 километров в час.

Фиаско на аэродроме

Летом 1954 года уникальная машина была готова. Смолин решил «обкатать» ее. Прежде чем трубить о новом рекорде, следовало посмотреть, как автомобиль ведет себя на высоких, но еще не запредельных скоростях. Для пробного испытания ГАЗ-СГЗ были рассмотрены несколько опытных гонщиков. Выбор пал на Михаила Метелева — это был опытный гонщик, испытавший не одну экспериментальную модель, вышедшую из цехов ГАЗа. Кроме того, Метелев был неоднократным чемпионом СССР по автоспорту и победителем различных турниров.

Утром 14 ноября 1954 года горьковский болид доставили на взлетно-посадочную полосу Горьковского военного аэродрома. Смолин и его помощники обозначили гонщику предел скорости — 300 километров в час. Примерно такая же скорость была и у истребителя МиГ-17 при взлете, а значит, протяженности взлетно-посадочной полосы вполне должно было хватить. Скорость гонщик должен был контролировать посредством спидометра и педали акселератора. Впрочем, еще до того, как сесть в болид, Метелев внимательно ознакомился с панелью систем управления и изучил различные особенности автомобиля.

Наконец пилот сел в автомобиль, завел двигатель, и машина начала набирать скорость. Спустя несколько секунд она стремительно исчезла по направлению к горизонту. И тут произошло неожиданное…

Присутствующие услышали грохот, будто при столкновении. Почти все ринулись к месту катастрофы. Увы, так оно и вышло — искореженный болид лежал на боку, а внутри находился «помятый», но живой пилот. К счастью, серьезных травм Метелев не получил — несколько ушибов и синяков и сломанный палец на ноге. Но все могло быть хуже, если бы Смолин не настоял на том, чтобы в кресле у пилота были четырехточечные авиационные ремни безопасности, примененные на автомобиле впервые в мире. Они и спасли гонщику жизнь, но что случилось — Метелев сказать не мог.

Выяснилось, что причиной катастрофы стал брошенный булыжник, на который наехало одно из колес болида. На огромной скорости машина просто потеряла устойчивость и ее стало вращать, а потом и вовсе разбило о бетон. На счастье пилота, рамная конструкция и ремни безопасности спасли его от смерти. Болид же восстановлению не подлежал, теперь это был груда металла. Увы, второго шанса на создание самого быстрого автомобиля в мире Смолину никто не дал. В 1957 году проект ГАЗ-СГЗ был официально закрыт. А останки первого экземпляра до сих пор хранятся в Музее истории ГАЗ в Нижнем Новгороде.

Однако советские авиаконструкторы и после этого пытались создать самый быстрый автомобиль. В 1963 году Илья Тихомиров проехал по озеру Баскунчак на автомобиле «Пионер-2» с двумя газотурбинными двигателями со средней скоростью 311 километров в час. Это достижение навсегда осталось как самая высокая скорость автомобиля в СССР.

Алексей АНИКИН