Наиболее трудным и кровопролитным для ограниченного контингента советских войск в Афганистане стал 1984 год. Тогда погибли 2343 солдата и офицера, и больше всех потерял в одном из боев в ущелье Хазара батальон капитана Александра Королева. Трагедия произошла во время седьмой Панджшерской операции…

Шел четвертый год войны. Его характерной особенностью стало то, что зимой 1983-1984 годов душманы впервые не ушли зимовать в пакистанские лагеря, а остались в стране и интенсивно готовились к предстоящим весенним боям.

Необходим успех

В феврале 1984 года в СССР к власти пришел Константин Черненко. Западные эксперты именно с этим связывают возросшую активность действий советских войск в Демократической Республике Афганистан (ДРА). Полагают, что высказанное Константином Черненко военному руководству недовольство тем, как устанавливается народная власть в этой стране, подвигло командование ограниченного контингента на подготовку к проведению уже седьмой по счету боевой операции в Панджшерском ущелье.

Впрочем, о том, чтобы разделаться с лидером панджшерских мятежников Ахмад Шах Масудом, просил советских союзников и руководитель ДРА Бабрак Кармаль. Дело в том, что заключенное год назад соглашение о перемирии между советским командованием и этим полевым командиром подошло к концу. За это время он успел пополнить свои разгромленные отряды до 4000 боевиков, получил из-за границы оружие, создал разветвленную разведывательную сеть, построил укрепления в ущелье и начал нападать на гарнизоны правительственных войск.

Воспользовавшись всем этим как поводом для прекращения перемирия 14 апреля 1984 года, советские войска приступили к боевой операции. Для нее привлекалось самое значительное количество войск с начала войны — 20 советских и 13 афганских батальонов (13 600 солдат и офицеров), 39 батарей артиллерии и систем залпового огня, 194 самолета и 154 вертолета.

Казалось бы, мятежники ничего не смогут противопоставить такой силе.

Советское командование решило воспользоваться опытом предыдущих операций — произвести отвлекающие действия силами мотострелковых частей, заставить душманов собрать свои силы на входах в ущелье и нанести по ним сильный авиационный и артиллерийский удар. После этого предполагалось добить ударными группировками и десантами тех боевиков, кто выживет.

Однако, как установила разведка, несмотря на демонстрационную концентрацию войск, мятежники не думали встречать их как раньше, подставляясь под советскую артиллерию и авиацию. Ахмад Шах Масуд, получив от своих агентов из Кабула точные данные о начавшейся операции, за пару часов до авиаудара и артобстрела вывел свои отряды в безопасные районы, оставив на позициях лишь небольшие заслоны. В этот раз полевой командир решил не сражаться в открытую с превосходящими силами атакующих, а ограничиться арьергардными боями, минированием и засадными действиями.

В одну из его засад и попал 1-й батальон 682-го мотострелкового полка 108-й мотострелковой дивизии, который еще называли «королевским» из-за фамилии комбата — Королёв. И есть основательные подозрения, что эту трагедию противник весьма умело срежиссировал…

Опасный рейд

Враг ускользал от преследования, а военное руководство требовало от командиров частей и подразделений каких-то зримых результатов операции — определенного числа уничтоженных противников или захваченного оружия. В штаб 108-й мотострелковой дивизии обратились двое местных жителей, которые пообещали за вознаграждение указать спрятанные вражеские тайники с оружием. Проверили, нашли кое-что, поощрили осведомителей. А те на радостях заявили: знаем, мол, где в ущелье Хазара находится замаскированный большой склад Ахмад Шах Масуда с вооружением и боеприпасами.

Командир дивизии генерал-майор Виктор Логвинов решил, как говорят военные, «реализовать разведданные» и приказал командиру 682-го мотострелкового полка подполковнику Петру Суману направить для этого в ущелье 1 -й батальон. При этом комдив забрал для охраны своего командного пункта 1-ю роту, а взамен нее придал капитану Королеву афганский батальон царандоя (МВД) -40 сарбозов.

Видимо, из-за незначительного сопротивления противника и первых успехов с нахождением душманских тайников командиру дивизии показалось, что сходить за вражеским арсеналом будет несложным делом.

Всего в составе «королевского» батальона осталось две роты с минометным и гранатометным взводами и отделением саперов — немногим более 200 человек. На афганцев особой надежды не было, и, как оказалось, не напрасно…

В ночь с 29-го на 30 апреля 1984 года батальон на бронетехнике подошел к ущелью Хазара. Дальше можно было пройти только пешком.

Выполняя приказ командира полка, комбат двинул 3-ю роту по высотам, а сам со 2-й ротой и другими подразделениями пошел по дну ущелья. Получалось небыстро, потому что очень много времени уходило у подразделения прикрытия на подъемы и спуски с возвышенностей. Но так было предписано действовать согласно боевому уставу, исходя из опыта войны в горах.

Командование стало нервничать из-за задержки. Генерал-майор Логвинов распорядился спустить третью роту с высот и, в соединении со второй, ускоренным шагом двигаться вперед. Подполковник Суман попытался оспорить приказ, но был отстранен от командования. Тогда стал возражать и Королев, объясняя по рации, что большой риск соваться в неразведанное ущелье без прикрытия. Комдив пригрозил капитану за неисполнение приказа трибуналом, а в качестве поддержки пообещал пару вертолетов, которые «приглядят» за высотами.

Комбату пришлось подчиниться. Осознавая риск, он пошел во главе батальона вместе с разведчиками и саперами.

Засада в крови

Около полудня 30 апреля с высот по батальону внезапно открыли огонь. Королева ранили, но он успел сообщить командиру полка о засаде и стал руководить боем. Однако следующее ранение оказалось для него смертельным. Вражеские снайперы точно вычисляли офицеров батальона и старались уничтожить их в первую очередь. Также досталось минометчикам и гранатометчикам, которых стали непрерывно обстреливать, не давая использовать их вооружение.

Комдив вызвал штурмовики, но когда те прилетели, душманы попрятались в укрытия. Затем подошли вертолеты, но их враг отогнал плотным огнем крупнокалиберных пулеметов. Вертолетчики доложили на базу, что видели на позициях врага каких-то странных людей в черных спортивных костюмах.

Позже этих «спортсменов» с европейской внешностью упоминал в своих воспоминаниях один из выживших участников боя. Он видел, как эти люди, спускаясь с гор, добивали раненых и собирали оружие. Его не заметили.

Позднее выяснится, что против «королевского» батальона в тот день воевал отряд из 400 французских наемников. Они профессионально подготовили укрытия, устроили себе удобное место для засады, а проводники-афганцы заманили туда советских солдат несуществующим складом.

И еще. Когда наемники открыли огонь с высот, в спину нашим бойцам ударили сарбозы, что еще сильнее ухудшило положение батальона. И все же, несмотря на это, уцелевшие бойцы несколько часов отбивались, пока к вечеру не подошла разведрота полка. Бой затих.

«Королевский» батальон потерял, по разным данным, от 53 до 87 человек убитыми и от 58 до 105 ранеными. Это были самые тяжелые потери ограниченного контингента, понесенные в одном бою.

При разбирательстве виноватыми в трагедии попытались «назначить» погибшего капитана Александра Королева и подполковника Сумана. Однако, благодаря принципиальной позиции офицеров полка, был наказан генерал-майор Виктор Логвинов — его отстранили от должности.

Олег ТАРАН