В 1487 году в Англии завершилась Война Алой и Белой розы, и на престоле утвердился Генрих VII из династии Тюдоров. Елизавета приходилась ему внучкой по мужской линии, а Мария — правнучкой по женской.

Другой важный момент: на протяжении веков Англия пыталась покорить бедную и малонаселенную Шотландию, жители которой привыкли обращаться к помощи Франции.

И момент третий — в начале XVI века в Европе началось движение Реформации, или так называемого протестантизма, отвергавшего католическую церковь как единственно правильную церковь христианства.

Достойные дочери своих матерей

Английский король Генрих VIII порвал с католичеством не по идейным соображениям, а потому что папа римский запретил ему разводиться с Екатериной Арагонской и вступать в брак с фрейлиной Анной Болейн. Так появилась не зависящая от Рима, но зависимая от короля англиканская церковь.

В 1533 году Анна родила мужу дочь Елизавету и вскоре отправилась на плаху по обвинению в супружеской измене. Генрих женился ещё четыре раза, но только третья супруга родила ему сына Эдуарда, который в 1547 году и стал преемником отца на британском престоле.

Монархом он был многообещающим, но через шесть лет умер, так и не оставив наследника. Мечтавшие о сохранении англиканства регенты пытались возвести на престол ещё одну правнучку Генриха VII — Джейн Грей, которая вошла в историю как «девятидневная королева» и закончила жизнь на эшафоте.

На престол взошла дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской Мария — ярая католичка. И восстанавливать в Англии католицизм она бросилась так рьяно, что даже заслужила прозвище Кровавой.

Многие протестанты, включая главу англиканской церкви архиепископа Томаса Кранмера, отправились на костёр. И вдобавок Мария вступила в брак с ещё более рьяным католиком — королём Испании Филиппом II. Дело запахло тем, что Англия могла превратиться в провинцию Испанской империи.

В общем, когда в 1558 году Мария Кровавая умерла, все вздохнули с облегчением, выставили Филиппа и провозгласили королевой Елизавету. Та продолжала хранить верность англиканству, тем более что благодаря её матери эта церковь, собственно, и появилась.

Мария Стюарт была на 9 лет младше Елизаветы, но в отличие от затаившейся до поры до времени, как мышка, англичанки, с самого рождения считалась политической фигурой.

Её отец, король Шотландии Яков V, умер через шесть дней после появления на свет дочери — от переживаний по поводу проигранной англичанам битвы при Солуэй-Моссе.

Малышку провозгласили королевой Шотландии, а её мать Мария де Гиз — француженка из рода герцогов Лотарингских — попыталась выступить при дочери в роли регентши.

Шотландские бароны этого не допустили, и началась долгая борьба проанглийской и профранцузской «партий, которые с таким же успехом можно было бы назвать протестантской и католической.

Мария де Гиз тянула в сторону католиков — и в 1554 году получила вожделенное регентство. Дочь она отправила на материк и выдала замуж за принца, вступившего в 1559 году на французский трон под именем Франциска II.

Казалось, французско-католическая партия выиграла борьбу за Шотландию, но одновременно королевой Англии стала «рыжая бестия» Елизавета.

Как только французские войска появились в Шотландии, в горцах взыграла национальная гордость, и они взялись за оружие. Елизавета прислала в помощь единоверцам английские войска, которые в кои-то веки шотландцы встречали как освободителей.

Марии де Гиз пришлось согласиться на статус-кво с выводом из Шотландии и англичан, и французов. В июле 1560 года она внезапно скончалась, причём молва приписывала эту смерть отравлению, осуществленному по приказу Елизаветы.

В декабре того же года скончался Франциск II, и его 18-летней вдове ничего не оставалось, кроме как вернуться на родину, где она по-прежнему была королевой.

Венценосные «кошки»

Протестантство утвердилось в Шотландии как государственная религия, а Мария Стюарт не собиралась отказываться от своего католичества. Подданным она, впрочем, понравилась: красивая и обаятельная государыня принесла в глушь североевропейской окраины французские шарм и изящество.

Жизнь налаживалась, но отношения с южным соседом оставляли желать лучшего. Мария не желала официально признавать Елизавету, явно собираясь реализовать свои претензии на престол Англии. В поисках сильного союзника она решила выйти замуж за дона Карлоса — сына самого могущественного монарха Европы Филиппа II.

И тут Елизавета испугалась настолько, что предложила Марии Стюарт сделать её своей наследницей, только бы та не стала супругой испанца. Шотландке предложение понравилось, но выяснилось, что брак невозможен по причине невменяемости дона Карлоса.

И тут Елизавета не удержалась от шпильки, предложив Марии другого жениха — Роберта Дадли, графа Лестера. Мужчина он был знатный и видный, но с одним минусом — все знали его как официального фаворита Елизаветы. Недавно он как раз овдовел, потому что его жена упала с лестницы (что вызвало определённые толки). Мария, разумеется, предложение отвергла.

О том, подразумевало ли понятие «фаворит» в случае с Елизаветой наличие интимных отношений, мнения расходятся. Официально она позиционировала себя как «королева-девственница», заявляя, что пребывает «замужем за Англией». Но свечку, как говорится, никто не держал, да и вряд ли осмелился бы.

Зато Елизавета постоянно пребывала в статусе «невесты на выданье», рассматривая предложения самых солидных женихов Европы. Всерьёз выходить замуж она не собиралась, но такой флирт был элементом внешней политики.

Мария Стюарт была женщиной попроще и почувственнее и в 1565 году вышла замуж за красавчика Генриха Стюарта, лорда Дарнли. Он был на три года её младше, тоже приходился Генриху VII правнуком, а значит, был родственником своей супруги, хотя и не в такой степени, чтобы брак считался невозможным.

Но что-то у супругов не заладилось, и вскоре они стали жить раздельно. Самым близким к забеременевшей королеве человеком считался её секретарь, итальянец Давид Риччо, который, будучи иноземцем и католиком, вызывал раздражение шотландцев-протестантов.

Кончилось тем, что толпа баронов зарезала Риччо прямо на глазах королевы, в её личных покоях. Среди найденных на месте убийства кинжалов был и клинок лорда Дарнли.

Несмотря на потрясение, Мария благополучно разрешилась от бремени сыном Яковом и тут же закрутила роман с отличающимся от её изнеженного супруга брутальным Джеймсом Хепберном, графом Ботвеллом.

10 февраля 1567 года дом, где ночевал лорд Дарнли, взлетел на воздух. Тело короля-консорта нашли в саду: вероятно, он успел выскочить из горящего дома, но был настигнут убийцей. Королева и Ботвелл даже не пытались имитировать какую-то скорбь и через три месяца обвенчались в Холируде.

Эти события подорвали авторитет королевы и в конечном счёте привели к её свержению. Ботвелл попытался собрать армию на севере, но был вынужден эмигрировать в Норвегию, где угодил в тюрьму по обвинению в давнем совращении одной девушки. На свободу он уже не вышел.
Марии Стюарт пришлось лично вести своих сторонников в бой, но решающую битву при Лангсайде (13 мая 1568 года) она проиграла. Мятежные бароны, заявлявшие, что действуют во имя торжества протестантской веры, объявили Марию низложенной и присягнули на верность её двухлетнему сыну, до совершеннолетия которого, как водится, был создан Регентский совет.
Свергнутая королева в одиночку бежала с поля сражения и после нескольких дней скачки появилась в Англии, где попросила убежища у Елизаветы.

В поисках доказательств

Почему Мария обратилась за помощью к давней сопернице?

Во-первых, оставшись одна, физически она могла добраться только до английских владений. Во-вторых, новый Регентский совет Шотландии состоял не только из сторонников Англии, и Елизавете было выгодно держать Марию Стюарт при себе как возможное оружие для укрощения строптивых баронов. В-третьих, монархи того времени считались помазанниками Божьими и должны были придерживаться какой-никакой корпоративной солидарности.

Елизавета, пытаясь выступать в роли арбитра, заявила, что, прежде чем требовать выдачи беглой королевы, бароны должны предъявить доказательства её участия в убийстве лорда Дарнли. Такими доказательствами стали утерянные Ботвеллом при бегстве «Письма из ларца», в которых к подлинникам добавили сфабрикованные улики. Английская сторона сочла их «недостаточными».

Между тем Мария признала Елизавету законной королевой, подчеркнув, что считает себя в очереди на английский престол следующей. «Рыжую бестию» это не успокоило. Её тайная полиция постоянно раскрывала финансируемые Испанией католические заговоры. И в большинстве случаев заговорщики собирались передать престол именно шотландке.

В силу происхождения и фактов своей биографии Мария Стюарт была знаменем английских католиков и вообще всех, кого не устраивала Елизавета.

И главное, агентам Елизаветы не удавалось доказать, что сама Мария имеет к этим заговорам отношение. «Королеве-девственнице» оставалось только запереть шотландку под плотной охраной в Шеффилдском замке и тщётно надеяться, что она, например, упадёт с лестницы.

Комендант замка Эмиас Паулет образцово выполнял обязанности начальника охраны, но не понимал намёки Елизаветы, так что, в конце концов, она в сердцах бросила: «Как этот старый дурак надоел мне со своей совестью».

В 1569 году, овдовев в третий раз, троюродный брат Елизаветы Томас Говард, герцог Норфолк, решил жениться на шеффилдской узнице. За разрешением он обратился к Елизавете, пообещав, что вернёт Марии шотландский престол, после чего два королевства сольются, так сказать, в политическом экстазе.

Елизавета разрешения не дала, поскольку ни Норфолку, ни Марии Стюарт не доверяла. Тогда Норфолк связался с испанцами и попросил денег на переворот в пользу Марии. Агенты Елизаветы заговорщиков накрыли, Норфолка казнили, но доказать, что шотландка имела какое-то отношение к его планам, снова не получилось.

Историки полагают, что едва ли не половина раскрытых в правление Елизаветы католических заговоров оказалась спровоцирована тайной полицией. Это не значит, что фигуранты были абсолютно безвинны. Просто секретная служба подталкивала их в том направлении, в котором они всё равно двигались, но слишком уж медленно.

Джентльмены не врут

Подходящий материал удалось выявить только в посланиях к одному из сторонников — 25-летнему дворянину-католику Энтони Бабингтону. Бабингтона четвертовали после коротенького судебного процесса. И вообще, есть основания полагать, что письма были сфальсифицированы, поскольку на суде фигурировали только их копии. Но судьи поверили на слово главе британской секретной службы Фрэнсису Уолсингему, который заверил, что документы подлинные. Разве могут обманывать благородные джентльмены?

Марию Стюарт приговорили к смерти и обезглавили 8 февраля 1587 года.

Всходя на эшафот, она выглядела старше своих 44 лет и с трудом передвигала измученные ревматизмом ноги. Палач отделил голову от туловища только с третьего удара, а когда попытался продемонстрировать её зрителям, голова вывалилась из парика, стукнув о помост эшафота. Это была голова стриженой седой женщины.

Елизавета вроде бы собиралась смертный приговор отменить, но подписала распоряжение о казни по ошибке. Секретаря Дависона, якобы неправильно подавшего документы на подпись, посадили в Тауэр и приговорили к астрономическому штрафу. Дависон перенёс всё со смирением и правильно сделал. Через два года его выпустили и в течение последующих 20 лет, до самой смерти, выплачивали министерское жалованье.

Король Филипп II использовал казнь Марии Стюарт как один из поводов начать поход против «нечестивой Елизаветы». Кампания закончилась гибелью Непобедимой армады.
Перед своей кончиной в 1603 году бездетная Елизавета передала престол сыну Марии Стюарт, королю Якову VI, который стал в Англии Яковом I.

Дмитрий МИТЮРИН