Подмосковный Зарайск — город древний. Его история началась, по крайней мере по официальным данным, на год раньше московской: городок Осетр, как раньше назывался Зарайск, впервые был упомянут в летописях в 1146 году. Правда, от исконного поселения не осталось практически ничего: кочевники разорили его до основания. И неизвестно, как бы сложилась его дальнейшая судьба, если бы в 1224 году Николай Чудотворец не явился священнику Евстафию, служившему в Херсонесе, и не велел идти в землю Рязанскую…

ВСЕ БРОСАЙ И ИДИ

В 1224 году Евстафий с семейством жил себе припеваючи в Крыму, в Корсуни, — так тогда называли Херсонес. Он служил в храме Апостола Иакова, в котором, по преданию, принял крещение сам князь Владимир, впоследствии окрестивший всю Русь. Место, надо полагать, было неплохое. Поэтому, когда Николай-угодник впервые явился Евстафию во сне и распорядился, чтобы тот взял икону с его изображением — «мой чудотворный образ» — и отправился в Рязанскую землю, тот повелению не внял. Мол, чего только не приснится.

Повернулся на другой бок и продолжил спать. Но Николай-угодник настаивал. Он явился на вторую ночь с тем же наказом, и на третью тоже: дескать, «там хочу пребывать, и чудеса творить, и место то прославить». Евстафий — ни в какую. Сама мысль о том, чтобы бросать хорошее место, нажитое имущество, собирать всю семью и отправляться в какую-то неведомую глушь, страшила его безмерно. Он очень надеялся, что Николай передумает и изберет себе какого-нибудь другого провожатого. Но нет. Николай не только продолжил являться ему во снах, но и принялся «толкать его под ребра». Топай, мол, поживее.

Что тут прикажешь делать? Начал Евстафий собираться, но так медленно и неохотно, что у Николая-угодника лопнуло терпение. Взял он да и наслал на Евстафия, как сообщают летописи, «болезнь головы». Плюс к тому еще и глаза у нерасторопного пресвитера покрылись чешуей. Тут уж бухнулся он на колени и пообещал более резину не тянуть и тотчас же отправляться, куда ему велено. Николай-угодник оказался святым отходчивым: исцелил чадо неразумное и пообещал охранять его и все семейство в дороге.

БЕГСТВО ФЕОДОСИИ

С тем и выступили. Евстафий, правда, еще пытался упрямиться, прокладывая маршрут: ему казалось, что гораздо короче будет пройти вверх по Днепру, а потом уже принять на восток — в Рязань. Не знал он, что в тех краях по ту пору было неспокойно. Но Николай велел ехать через Черное и Балтийское моря — в немецкие области, оттуда сухим путем добираться до Великого Новгорода, а уж потом следовать к Рязани.

Путь оказался кружным, долгим, но на удивление несложным. К тому же Корсунский образ Николая повсюду творил всевозможные чудеса, потому поклонников у пресвитера, стремящихся облегчить ему дорожные тяготы, хватало. Но в Новгороде с чудесами явно вышел перебор. Желающих обратиться к Николаю-угоднику за милостью и помощью сыскалось так много, что Евстафий вынужден был там задержаться.

А тем временем его жена, Феодосия, осмотрелась по сторонам и поняла, что никуда она дальше не поедет, а останется жить на веки вечные в Новгороде. Мужу и говорить ничего не стала: знала, что не послушает, а потому скрылась от него втихаря. Дескать, пусть один дальше идет. Но не тут-то было: Николай-угодник и на нее нашел управу, наслав на женщину «расслабление». Феодосия не только не могла ходить, она и дышала-то с большим трудом. Так что Евстафий нашел свою беглую супругу в состоянии полутрупа. В таком положении ей, разумеется, было не до того, чтобы настаивать на своем.

Поэтому Евстафий попросил Николая Корсунского, чтобы тот простил глупую бабу и позволил им двигаться дальше. Ну а Николай, как мы уже говорили, отходчив был. Поднялась Феодосия, без слов села в обоз и отправилась вслед за мужем — в Рязань.

И вот в 1225 году прибыли они на место, а что дальше делать—не знают…

КНЯЗЬ ФЕДОР

И правильно, откуда им знать, когда это было не их ума дела, а Николая-угодника. Тот тем временем явился во сне молодому князю Федору Юрьевичу — сыну великого князя Рязанского. Княжич остановился на ночлег в Красном — так после разорения Осетра стали звать небольшое поселение, возникшее на его месте. И как ни крепок был молодецкий сон, а Николай смог нарушить и его.

Сначала узрел юноша сквозь сомкнутые веки образ святого и услышал его призыв: «Хватит спать, надо подниматься и идти встречать чудотворный образ из Корсуни». А видя, что Федор не просыпается, Николай взялся увещевать его не лениться, а вставать: дескать, взамен выхлопочу для тебя, жены и сына твоего Царство Божие. Тут весь сон слетел с княжича. Потому как он женат еще не был, о детях не думал, а о том, чтобы на Небеса отправиться, и подавно.

Вскочил он и пошел на свидание с иконой, увидев ее сияние «еще издалека под крутым косогором у реки Осетр».

СВЯТОЕ СЕМЕЙСТВО

Евстафий с семейством остался жить в Красном, окруженный всеобщим уважением. Да и князь Федор Юрьевич обосновался там же. По распоряжению его отца, князя Рязанского, и епископа Ефросина Святогорца в поселении был срублен храм — ковчег для чудотворного образа. А само Красное было обнесено деревянной крепостью, и вовремя.

В 1237 году в южные земли Рязанского княжества вторглись полчища Батыя. Князь снарядил в ставку хана посольство с богатыми дарами, во главе которого поставил сына Федора. Тот должен был убедить Батыя пощадить княжество и обойти его стороной в обмен на подношение.

Хан принял подарки. Но этого ему оказалось недостаточно, и он стал требовать у Федора: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». К тому времени князь уже был женат на византийской принцессе Евпраксии, о красоте которой и донесли Батыю. Разумеется, Федор отказался: «Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». За дерзкий ответ его тут же убили воины Батыя, после чего расправились со всем посольством и кинулись к Красному, у которого осталось совсем немного защитников.

Княгиня Евпраксия смотрела на полчища татар из высокого терема, прижимая к груди годовалого сына. Когда она поняла, что спасения ждать неоткуда, она выбросилась из окна и «заразилась», то есть разбилась насмерть. После этого икону Николы Корсунского стали называть иконой Николы Заразского. А само Красное, побывав Николой-на-Осетре и Николой-Заразским-на-Осетре, постепенно превратилось в Зарайск.

Федор, Евпраксия и их сын Иоанн были похоронены на холме, вокруг которого в XVI веке вознеслись каменные стены Зарайского кремля, самого маленького в оборонном кольце Москвы. Все члены княжеского семейства были причислены к лику святых, а потому те, кто посещают кремль, обязательно приходят поклониться их могиле.

И все же главная точка притяжения здесь — тот самый Корсунский образ, древняя чудотворная икона Николы Зарайского. В годы СССР она хранилась в Музее им. Андрея Рублева. Но 11 августа 2013 года вернулась на свое историческое место. И Николай-угодник, верный своему слову, данному много лет назад, продолжает творить здесь чудеса и прославлять Зарайск.

Любовь ДЬЯКОВА