Правление Екатерины II принято оценивать позитивно. Сразу же вспоминаются победы над Турцией и освоение Крыма. Но стоит посмотреть на то, что происходило с экономикой и финансами, как радужная картина блекнет и тускнеет.

ДЕНЬГИ ИЗ-ЗА ГРАНИЦЫ

От предшественников Екатерине II досталась архаичная система управления и сбора налогов. Чиновники на местах кормились за счет взяток и поборов с бизнеса. Вся торговля в стране, как и таможенные сборы, контролировалась частниками-монополистами, приближенными к императорскому двору.

Налогооблагаемая база была мизерной, а поступления налогов и сборов крайне скудными и нерегулярными. Отдельной проблемой было отсутствие единого монетного стандарта: серебряные монеты чеканились из серебра от 63-й до 82-й пробы, в то время как качественное серебро начиналось от 83-й пробы.

Екатерина II могла бы навести порядок в государственном управлении, но вместо этого начала войну с Османской империей за причерноморские земли. Конечно, цель была благой: Россия веками хотела получить выход к Черному морю и защитить свою территорию от набегов крымчаков. Но, к сожалению, российская экономика и финансы не могли обеспечить необходимую поддержку боевых действий.

Императрица увеличила налоги на 20%, но средств все равно не хватало. Тогда она ввела бумажные деньги — ассигнации. Они сразу стали дешеветь относительно серебра, зато позволяли казне делать закупки внутри страны практически даром.

Чтобы добиться стратегического перелома, военачальники решили перебросить пять эскадр с Балтийского моря в Средиземное — для действий в турецком тылу. Для обеспечения деятельности флота требовалась полновесная монета, бумажные ассигнации не годились. Чеканка денег из собственных запасов серебра и золота по европейским стандартам опустошила бы казну.

При дворе Екатерины II начались длительные и горячие дискуссии. В итоге решили, что необходимо взять зарубежный заем — впервые за всю российскую историю.

В то время центром европейских и мировых финансов была Голландия, ее золотой гульден принимался всюду. В стране существовала развитая фондовая биржа и финансовая инфраструктура в виде банков и инвестиционных компаний.

В общем, неудивительно, что, приняв решение о займе, Екатерина II выбрала Голландию. Был создан Комитет уполномоченных для производства денежных негоциаций в иностранных землях. В него вошли генерал-прокурор Сената Александр Вяземский, президент Военной коллегии Захар Чернышев и вице-канцлер Александр Голицын. Связь с западными кредиторами поддерживал придворный банкир Екатерины II — Иван Фридрикс, голландец по отцу.

В качестве посредников выступили голландские финансисты братья де Смет (банкирский дом Raymond en Theodoor de Smeth en Со), которым полагалась комиссия в 8% от объема привлеченных денег и титул баронов.

Взятие денег у голландцев организовали в виде облигационного займа, номинал облигации — 500 тысяч гульденов. На каждой облигации имелись подписи Чернышева, Голицына и Вяземского.

Заем требовал обеспечения. Россия предоставила довольно необычный залог: таможенные сборы с ряда городов Прибалтики.

Объем займа был запланирован немалый — 7,5 миллиона гульденов на 10 лет под 5%. Фактически это было больше 2,5 тонны золота.

Все подробности регулировались императорским указом от 2 апреля 1769 года.

«ПОВОД ДЛЯ УДИВЛЕНИЯ ИНОЗЕМЦЕВ»

Несмотря на безупречную репутацию братьев де Смет, поначалу голландские инвесторы не очень охотно покупали российские облигации, на первых порах удалось привлечь лишь 4 миллиона гульденов. Но победы русского оружия при Кагуле и Чесме вдохновили голландцев, которые купили облигаций еще на 6 миллионов гульденов.

В войне с Турцией Россия одержала победу, в 1774 году был подписан мир. Турки обязались выплатить немалую контрибуцию. Первый транш — один миллион рублей — прямиком из Стамбула отправился в Амстердам. Так повелела матушка-императрица, заботившаяся о правильном обеспечении российской задолженности.

11 июля 1775 года Екатерина II писала дипломату Николаю Репнину: «Вам известно, с каким тщанием отношусь я к точности выплат вообще, для вас не новость и то, что в мое царствование искусство сие было возведено в степень, коей никогда не достигало прежде; помимо кредита, вызываемого оной к нам за границею, сие служит также поводом для удивления иноземцев. Я должна голландцам сумму весьма значительную, мне важно, для увеличения нашего кредита, дабы некоторая часть сего долга уплачена была как можно скорее».

Впрочем, и лишнего переплачивать никто не собирался. В 1779 году, после истечения срока погашения облигаций, оставшаяся часть долга была реструктурирована на следующие десять лет, но уже не под 5%, а под 4%.

Позднее российская сторона решила расширить сотрудничество с голландскими кредиторами. В качестве альтернативы Raymond en Theodoor de Smeth en Co выбрали молодой банкирский дом Hope and Company, основанный в 1762 году. Семья Хоуп отлично зарекомендовала себя организацией займов для Швеции, Польши, Баварии и Португалии.

Hope and Company в качестве комиссионных требовал не деньги, а торговые преференции. Например, португальцы получили кредит в обмен на добычу и право вывоза алмазов из Бразилии. Впоследствии это превратило Амстердам в один из крупнейших мировых центров по продаже алмазов. Шведы позволили Норе and Company заняться экспортом меди.

Екатерина II предоставила банкирскому дому эксклюзивное право поставлять в Российскую империю сахар, а также продавать российские пшеницу и древесину в Европу. За столь щедрые торговые льготы голландцы снизили ставку по кредитам для царского двора до 4,5%.

Первый заем объемом в 1,3 миллиона гульденов они предоставили в 1788 году. С тех пор с банком Hope and Company у России установились очень прочные отношения, продлившиеся вплоть до революции 1917 года. А во время правления Екатерины II банкирский дом организовал выдачу 18 кредитов.

Каковы же итоги? К концу XVIII века общий госдолг России составил 215 миллионов рублей, при этом внешняя задолженность достигла 41,5 миллиона. И это была большая проблема.

Обязательства перед голландскими кредиторами погашали как из контрибуций, получаемых от Османской империи, так и за счет таможенных сборов и доходов от серебряных рудников.

Тем не менее долг перешел «по наследству» следующему правителю России — Павлу I. Он организовал реструктуризацию внешнего долга, подписав в 1798 году указ о принудительном пересмотре условий всех займов. Полностью погасить задолженность планировалось в 1809 году, направив на выплаты все казенные доходы Российской империи.

Выполнить планы не удалось, помешали многочисленные войны, которые тогда вела Россия. Голландские долги неоднократно реструктурировали, но все же они «дожили» до 1917 года.

К этому времени общий внешний долг Российской империи превысил 3,3 миллиарда фунтов стерлингов (мировым финансовым центром давно являлся Лондон, фунт стерлингов стал мировой валютой и долг был номинирован именно в этой валюте).

Пришедшие к власти большевики отказались выплачивать «царские» долги. Правда, в 1990-е годы Россия заплатила 400 миллионов долларов частным держателям облигаций из Франции. Тем самым тема французского долга была закрыта.

Судьба долга перед голландцами остается неясной. Скорее всего, уже не осталось никого, кто был бы держателем облигаций или имел хоть какое-то отношение к нидерландским банковским кредитам времен Екатерины II. По крайней мере, претензий по поводу невыплат до сих пор никто так и не предъявил.

Константин БАРАНОВСКИЙ