Фразу о том, что «Господь — англичанин», философ Фрэнсис Бэкон изрек под впечатлением от гибели Непобедимой армады. Трагическая эпопея испанского флота продолжалась около трех месяцев, из которых лишь две недели пришлись на бои с англичанами. Решающим было сражение при Гравелине.

Конфликт между Испанией и Англией зрел давно. Британские каперы регулярно нападали на испанские корабли, перевозившие «Серебряным караваном» в метрополию золото и серебро из латиноамериканских колоний. Последней каплей стала отправка королевой Елизаветой корпуса графа Лестера на помощь мятежным голландцам. В 1585 году Филипп II объявил Англии войну, сделав, разумеется, акцент на том, что борется против еретиков протестантов.

Долгие сборы

План экспедиции, составленный известным флотоводцем маркизом де Санта-Крусом, предусматривал формирование в Испании огромного флота с десантным корпусом, который должен был отправиться во Фландрию и принять на борт сражавшуюся против голландцев армию герцога Пармского. Далее следовало преодолеть пролив Ла-Манш (или просто Канал) в районе Па-де-Кале, в самой узкой северо-восточной его части.

Правда, в апреле 1587 году Фрэнсис Дрейк, один из четырех (наряду с Джоном Хокинсом, Мартином Фробишером и Уолтером Рэйли) лучших каперов Елизаветы, совершил рейд на Кадис, уничтожив и захватив 24 испанских корабля. Этот налет на несколько месяцев задержал отправку армады, авансом получившей название Непобедимой. Из-за организационных и финансовых сложностей численность будущего десанта урезали с 60 до 30 тысяч, решив, что такому грозному полководцу, как герцог Пармский, и этого хватит.

В феврале 1588 года скончался маркиз де Санта-Крус, и командующим флотом назначили герцога де Медину Сидонию. В Англии пост верховного лорда-адмирала занимал Чарльз Говард. Как флотоводцы и тот и другой серьезного опыта не имели, но были неплохими организаторами.

Шесть эскадр в одной армаде

Филиппа II обнадеживало то, что в 1580 году в состав его империи было включено Португальское королевство, располагавшее мощным флотом. Из Лиссабона армада и вышла 29 мая 1588 года, но почти сразу попала в шторм и 19 июня была вынуждена зайти в Ла-Корунью (порт на северо-востоке Испании). Стоянка затянулась на месяц, зато экипажи хорошо отдохнули и, покидая 21 июля родной берег, были уверены в успехе.

Армада была разделена на шесть эскадр, названных в честь провинций империи: «Португалия», «Кастилия», «Бискайя», «Андалусия», «Гипускоа», «Левант». В них входили четыре отряда — из 4 неаполитанских галеасов, 4 португальских галер, 23 транспортов с припасами и десантом и 4 посыльных кораблей.

Медина Сидония держал флаг на «Сан-Мартине» водоизмещением 1000 тонн. В общем, «линейка» из 156 кораблей армады была довольно широкой, начиная от флагмана и подобных ему океанских галеонов и кончая галерами и галеасами, не говоря уж о транспортах. Орудий было около 2400 единиц, личного состава — около 28 тысяч, включая примерно 15 тысяч пехотинцев.

Английский флот не был обременен транспортами. Костяк составляли 21 королевский корабль водоизмещением от 200 тонн, из которых только четыре были построены в предшествующее десятилетие. За ориентир следует взять флагман Говарда «Арк Ройял» с 38 пушками, проходивший по категории быстроходных галеонов. Еще около 30 кораблей аналогичного водоизмещения и вооружения были мобилизованными торговыми кораблями. Оставшиеся порядка полусотни кораблей принадлежали лицам из королевского окружения. Сам Говард, например, выставил семь кораблей, Дрейк — три, Хокинс — два. Если прибавить к этому до полусотни небольших мобилизованных судов, предназначенных для посылок и снабжения, то по количеству вымпелов англичане даже превосходили испанцев. По числу орудий они уступали противнику примерно в 2,5 раза, что частично компенсировалось качеством артиллерии. Английские орудия были установлены не на двух-, а на четырехколесные лафеты, что при качке обеспечивало дополнительную устойчивость. Более широкие пушечные порты расширяли канонирам сектор ведения огня и облегчали наводку.

Задачи у англичан и испанцев были прямо противоположными. Медине Сидонии следовало удвоить численность десанта, приняв армию герцога Пармского, и перебросить войска в Англию. Говард должен был сорвать эту операцию. Его боевые корабли имели преимущество в скорости и маневренности. При абордаже, да еще с учетом десанта, среднестатистический испанский галеон победил бы любого из противников, но англичане не собирались сходиться на абордаж.

Под конвоем

29 июля экипажи испанских судов увидели вражеский берег — мыс Лизард на юго-западной оконечности Англии. Медина Сидония приказал перестроиться в боевой порядок — выдвинутым вперед полумесяцем.

30-го Говард и Дрейк вывели из Плимута 54 корабля. Остальные суда вышли утром следующего дня из Плимут-Саунда. Днем лорд-адмирал выслал свой личный пинас с вызовом на бой к галеону, который он посчитал испанским флагманом. Когда об этом отрапортовали Медине Сидонии, он приказал поднять на «Сан-Мартине» свой штандарт, чтобы противник не путался в вопросе о том, с кем в первую очередь ему следует драться.

Англичане атаковали испанцев с тыла двумя отрядами, ведя огонь с расстояния около 500 метров. Сам Говард с главными силами двигался с юга на север, а Дрейк шел ему навстречу. Медина Сидония начал забирать вправо, пытаясь сомкнуть концы «полумесяца» и окружить Дрейка. Удачи этот маневр не принес, поскольку осуществлялся слишком медленно. С другой стороны, англичанам не удалось разбить испанское построение.

Около двух часов дня на «Сан-Сальвадоре», перевозившем большую часть казны армады, грянул взрыв, причиной которого, вероятно, стал случайный пожар. Казну удалось эвакуировать, но оставленный экипажем «Сан-Сальвадор» был захвачен англичанами.

Ближе к вечеру столкнувшийся с «Санта-Каталиной» «Розарио» потерял мачту и начал отставать от армады. Дрейк захватил его на следующий день вместе с орудием, припасами и примерно 50 тысячами дукатов.

1 августа противники провели в маневрировании, причем испанцы двигались к Па-де-Кале уже в круговом построении. 2-го произошел бой у Портленда, когда, воспользовавшись попутным ветром, Медина Сидония сумел прижать к берегу эскадру Фробишера и выслал вперед галеасы для абордажа. Прибрежное течение замедлило продвижение испанцев, а когда на помощь Фробишеру поспел Дрейк, «доны» предпочли воссоединиться с армадой.

3 августа капитаны галеасов смогли реабилитироваться, отшвартовав к армаде отстающий «Грифон», на который накинулись сразу несколько противников.

4-го в районе острова Уайт англичане снова попытались захватить отставший корабль (на сей раз это был флагман эскадры «Леванта» «Энкоронада») и снова потерпели неудачу.

Следующий день получился «выходным». Говард следовал за противником, пытаясь выбрать момент для решительной атаки, но момент никак не ловился.

Днем 6 августа армада бросила якорь у Гравелинской отмели, близ главного французского порта Кале, где наметили встречу с герцогом Пармским. Правда, через сколько дней он появится было неясно, поскольку предыдущие события сорвали весь график. Оставалось ждать и молиться.

Зарево Гравелина

Как показали предшествующие события, попытки атаковать двигавшуюся в полукруглом или круглом строю армаду ничего не давали. Максимум, что удавалось британцам, — поживиться одним-двумя отставшими кораблями.

После погрузки армии герцога Пармского армаде для пересечения 40-километрового пролива потребовалось бы три-четыре часа хода. А дальше испанская пехота быстро объяснила бы английским еретикам, как правильно верить в Христа. Единственный шанс спасти Англию заключался в том, чтобы атаковать армаду на рейде Кале. И Говард этим шансом воспользовался.

Счастливую мысль задействовать брандеры лорду-адмиралу подал капитан «Вэнгарда» Уильям Винтер. Кале был французским портом, и, даже располагая временем, испанцы не могли прикрыть армаду, возведя прибрежные батареи. К тому же неподалеку от стоянки флота находились так называемые Фландрские отмели, ограничивавшие возможности для маневрирования. Единственное, что мог сделать Медина Сидония, — это прикрыть главные силы цепочкой дозорных судов.

Когда в ночь с 7 на 8 августа горящие брандеры направились к армаде, испанцы запаниковали, решив, что они начинены не просто хворостом и соломой, но и бочонками с порохом — то есть превращены в плавучие «адские машины». Моряки рубили якорные канаты, пытаясь отплыть подальше и не сесть на мели. В суматохе некоторые корабли сталкивались и получали повреждения.

Самое забавное, что никакого урона испанцам брандеры не нанесли, но главной цели добились. К утру на рейде Кале царил хаос, и Говард скомандовал общую атаку.

Отнесенный дальше других и повредивший при столкновении руль флагман эскадры галеасов «Сан-Лоренцо» оказался у входа в бухту и около 10:30 был захвачен экипажами нескольких английских судов после жестокой абордажной схватки. Между тем эскадры Хокинса, Дрейка и Фробишера атаковали «Сан-Мартин» и четыре других крупных галеона, пытавшихся прикрыть товарищей и дать им время собраться. В какой-то момент флагман армады был окружен и в одиночку вел бой против флагманов Дрейка («Ривендж»), Хокинса («Виктори») и Фробишера («Триумф»), Получив около 200 попаданий, «Сан-Мартин» с залитой кровью палубой все же дождался помощи, оказавшись в кольце своих кораблей.

Противники перегруппировались, и около часа дня бой возобновился, но уже с меньшим накалом. Англичане атаковали фланги армады, пытаясь загнать «донов» на Фландрские отмели. Испанцы стойко держались.

К 16 часам, когда порох и ядра у англичан подошли к концу, бой постепенно затух. Если не считать «Сан-Лоренцо», стороны не потеряли ни одного корабля, но два испанских галеона все-таки сели на отмели, где через день были захвачены кораблями голландских повстанцев, которыми командовал внебрачный сын их лидера принца Вильгельма Оранского Юстин Нассауский.

Скорбное возвращение

Подувший к вечеру 7 августа северо-восточный ветер грозил загнать на отмели всю армаду, и Медина Сидония приказал двигаться на север по направлению к намеченному для высадки городу Маргиту.

Правда, без армии герцога Пармского покорить Англию всего с 15-17 тысячами было трудновато. К тому же армада в ее расстроенном состоянии в момент высадки должна была стать легкой добычей английского флота, который висел на хвосте на расстоянии всего в 1,5-2 километра. Но Медина Сидония, возможно, рискнул бы, если бы вечером 9 августа ветер не стих и течение не потащило армаду прямиком на Фландрские отмели. Казалось, это был конец, но, словно послав предупреждение, Бог смилостивился. Ветер снова подул, и флот начал дрейфовать в северо-восточном направлении.

Медина Сидония созвал военный совет, на котором было решено от высадки отказаться и обратно в Канал навстречу англичанам не лезть.

Возвращаться в Испанию надумали, обогнув северную оконечность Шотландии и далее вдоль западного побережья Ирландии, что означало крюк примерно в 4000 километров. О высадке думать уже не приходилось, хотя 11 августа герцог Пармский прибыл к месту встречи с армией и дополнительными транспортными судами. Говард сначала послал наблюдать за ним эскадру Сеймура, а затем направился туда со всем флотом. Планы испанцев он оценил неверно. Медина Сидония, по его мнению, должен был плыть к Дании и Норвегии, чтобы пополнить запасы и заняться ремонтом, а потом вернуться и возобновить возню с высадкой. То, что Англия спасена, дошло до него только спустя пару суток.

За время «круиза» вокруг Британии испанцы страдали из-за нехватки воды и продуктов, теряли поврежденные ранее суда и пережили двухнедельный шторм у берегов Ирландии.

Обратно вернулись лишь 60 кораблей. Потери убитыми и умершими составили около 20 тысяч. Людские потери англичан оцениваются примерно в 6000 при практически нулевом уроне в корабельном составе.

Англо-испанские войны продолжались еще два века, но подобных армад испанцы больше уже не собирали.

Олег ПОКРОВСКИЙ