11 июля 1915 года в результате подрыва на мине вышла из строя турецкая канонерская лодка «Иса Рейс». Потеря была неприятной, но не слишком значительной и вряд ли обратила бы на себя внимание турецких моряков, если бы не важное обстоятельство: инцидент произошел на входе в тщательно охраняемый пролив Босфор, куда враг теоретически никак не мог бы проникнуть. Разгадка заключалась в том, что впервые в истории минное заграждение было выставлено не надводным кораблем, а подводной лодкой.

Нечто подобное могло бы произойти на десяток лет раньше, став сенсацией не только военного, но и политического плана. 13 апреля 1904 года у Порт-Артура, выставив мины, японцы смоли уничтожить флагман российской Тихоокеанской эскадры броненосец «Петропавловск», при этом погиб находившийся на его борту адмирал Степан Макаров. Русские рассчитались за эту потерю аналогичным образом, 15 мая отправив на дно два вражеских броненосца.

Из оружия оборонительного, предназначенного для защиты собственных гаваней, мины превращались в оружие наступательное в тех случаях, когда выставлялись на коммуникациях неприятеля. Однако эффективность наступательных действий в этой сфере зависела от скрытности. Так возникла идея использовать для выставления минных заграждений субмарины.

Порт-артурская прелюдия

В России до 1904 года подводные лодки были в диковину, но находившийся в Порт-Артуре студент-недоучка Горного института Михаил Налетов решил изготовить один экземпляр, так сказать, в полевых условиях. До завершения работ оставалось совсем немного, но в декабре японцы овладели крепостью, и конструктору пришлось разобрать свое творение, уничтожив все внутреннее оборудование и взорвав корпус.

Труд все же не пропал втуне, поскольку, помимо опыта. Налетов получил от одного из участников обороны и будущего морского министра Ивана Григоровича рекомендательное письмо, с помощью которого начал атаковать распределителей бюджетных денег.

Проект был встречен с большим интересом, особенно когда Налетов заявил, что, «как и всякая подводная лодка, подводный минный заградитель не нуждается в обладании морем». Развивая свою мысль, он сделал такой вывод: «Полсотни подводных минных заградителей водоизмещением 300 т каждый могут ежемесячно ставить 3000-5000 мин, количество, с которым практически невозможно бороться».

В окончательном варианте, исходя из пожеланий специалистов, количество мин на первом образце этого «супероружия» довели до 60 штук.

Субмарина, получившая название «Краб», была построена в Николаеве на судоверфи «Наваль» и спущена на воду 12 августа 1912 года. Корпус лодки длиной 52,3 м имел форму сигары с толщиной обшивки 12-14 мм. Предельная глубина погружения достигала 50 м. Скорость хода в надводном положении — 10,8 узла, в подводном — 8,6 узла.

Подводный ход обеспечивали два главных электромотора системы «Эклераж-Электрик» мощностью 330 л.с. каждый. Экипаж состоял из 29 человек, включая трех офицеров.

Прикрыть «Императрицу Марию»!

Первый русский подводный минный заградитель «Краб»

В начале Первой мировой войны силы России на Черном море явно преобладали над силами турок. Но ситуация резко изменилась, когда в Стамбул прибыли два новейших германских корабля — линейный крейсер «Гебен» и легкий крейсер «Бреслау», тут же вместе с экипажами введенные в состав турецкого флота.

Аналогичный и даже превосходивший по мощи орудий, самый мощный броненосец Черноморского флота со скоростью 16 узлов ничего не мог противопоставить «Гебену» с его 28 узлами.

Правда, в Николаеве достраивался линкор «Императрица Мария», но его еще требовалось привести в Севастополь для установки артиллерии. Тогда-то и решили обратиться к помощи «Краба».

25 июня субмарина отправилась в дебютный боевой поход, взяв на борт 58 мин и вооружившись четырьмя торпедами.

О важности миссии свидетельствовал тот факт, что, помимо экипажа, возглавляемого лейтенантом Львом Феншоу, на борту находился начальник подводной бригады капитан 1-го ранга Вячеслав Клочковский. Более того, к «Крабу» приставили трех «охранников» — подлодки «Морж», «Тюлень» и «Нерпа».

Минное заграждение длиною в милю собирались выставить на линии босфорских маяков Анатоли-фенери и Румели-фенери. Во время операции «Морж» должен был занять позицию напротив Босфора, «Нерпа» — к востоку от пролива «Тюлень» — к западу.

Минный заградитель прибыл к месту встречи в надводном положении утром 26 июня, раньше своего эскорта, и произвел пробное погружение. В 10:50 все собрались, после чего «Нерпа» и «Тюлень» отделились, а «Краб» в сопровождении «Моржа» вышли на финишную (длиной 85 миль) прямую к Босфору.

Поздним вечером, когда до пролива оставалось около 30 км, машины застопорили. Постановку решили осуществлять на следующий день в сумерках.

27 июня в 16:30 началось погружение, а через 20 минут на глубине 15 м двинулись подводным ходом. В 19 часов через перископ обнаружили турецкий грузовой пароход, но удержались от соблазна отправить его на дно, чтобы не сорвать выполнение главной задачи.

Удар невидимого врага

К установке минного заграждения приступили в 20:10. Сначала все шло нормально, но через 11 минут субмарина уткнулась в грунт. Аппаратура показывала, что работа еще не завершена, но Клочковский приказал прекратить установку и подняться наверх. Через 5 м субмарина застряла, уткнувшись во что-то носом. Предполагая, что они столкнулись с противоминным заграждением, подводники продули среднюю цистерну. Через минуту «Краб» показался на поверхности.

Едва успев разглядеть в вечерних сумерках маяк Румели-фенери, экипаж субмарины снова приступил к погружению. Здешние воды буквально кишели турецкими судами, но лодка осталась необнаруженной. Вновь запустили минный элеватор, и тут выяснилось, что делать уже нечего: последнюю мину поставили еще полчаса назад перед самым соприкосновением с грунтом, но аппаратура выдала неверные данные.

В 20:45 «Краб» взял курс на базу, а еще через час всплыл на поверхность. В полном составе и без потерь отряд благополучно вернулся на базу.

По мнению командования, экипаж действовал слаженно и профессионально, благополучно преодолев все сложности, вызванные тем, что операция, как водится, готовилась в авральном режиме. Феншоу произвели в капитаны 2-го ранга и вскоре назначили командиром подводной бригады.

Правда, уже 29 июня несколько мин всплыли, и турки, определив, что имеют дело с работой субмарины, произвели траление. 3 июля комендант Босфора донес, что мин в проливе не осталось. Вероятно, османы ошиблись из-за того, что не могли представить, насколько большое количество мин находилось на борту «Краба».

11 июля на одной из такой невыловленных мин подорвалась канонерка «Иса Рейс». Корабль получил мощную пробоину в борту и потерял погибшими трех матросов. Канонерку отвели на ремонт, где она благополучно и находилась до 1924 года. Шестью днями ранее подорвался и легкий крейсер «Бреслау», также поначалу записанный на счет «Краба». Правда, довольно быстро выяснилось, что он стал жертвой другой мины, выставленной русскими эсминцами.

Единственный минный заградитель Черноморского флота еще семь раз участвовал в боевых операциях, но из-за плохой погоды или поломок эти походы заканчивались безрезультатно.

В конце концов субмарину отправили на ремонт, и в этом состоянии она находилась до апреля 1918 года, когда Севастополь был захвачен германцами.

От них лодка перешла к белым, а затем к англичанам, которые перед уходом из Крыма в апреле 1919 года постарались уничтожить все то, что было невозможно утащить с собой «на хранение». Открыв люки и сделав пробоину, «Краб» затопили в Северной бухте.

Советские моряки подняли субмарину в 1935 году, но, поскольку техника к тому времени ушла далеко вперед, ветерана отправили в переплавку. Былые заслуги в расчет не брались.

Максим ЛУКОШКОВ